Вера Чиркова - Потомственная Баба-Яга

-Конечно, помню. Я не хотела, чтоб ты по дрожанию моих пальцев понял, что я чувствую.

-А что ты чувствовала?

-Возьми мою руку и угадай.

-Вия... я так тебя люблю...

-Тсс! Не шуми. А давай, приземлимся? То есть я хотела сказать, притезаримся? Я бы уже что-нибудь съела, да и умыться неплохо бы.

-Вон там, посмотри, под теми деревьями?!

Те деревья оказались огромными соснами, росшими на берегу небольшого горного озера. Возвышающиеся вокруг нас невысокие горы, заросшие по склонам кустами шиповника и малиной, были совершенно дикими на вид, ни дорог, ни поселков не было и в помине.

Мы притезарились под соснами и пока я гуляла в окрестных кустиках, напрочь забыв от счастья о своих новых возможностях, Гарон вырастил дом. Точно такой же, в котором мы отдыхали в великом лесу в ночь солноворота. Даже про отдельную комнатку, в которой весело журчал теплый источник, не забыл.

-Здорово, - восхитилась я, вернувшись к самолетке. - тогда завтрак придумаю я.

-Я уже придумал, - нежно улыбнулся маг и, обняв за талию, повел меня в самую большую комнату, где на столе царило фруктовое изобилие. Даже про виноград, которого не знал раньше, гном не забыл.

-А нам... ничего не будет... за то, что мы все это вырастили? - Вспомнила я про выговор хозяйки.

-Но я ведь не брал энергию у Великого леса. Я же теперь высший эр! - гордо заявил Гарон, и я немедля вспомнила, что давно хотела выяснить, что такое эр.

-Гарон а кто такие... - и тут поняла, что и сама это знаю.

Просто новых знаний так много, что я еще не усвоила их все. Но если правильно задать вопрос, то нужный ответ сам всплывает в памяти.

Маги в Великом лесу делятся на четыре категории. Высшие эры, старшие эры, просто эры и младшие эры. К последним относятся все, кто сумел освоить несколько простейших бытовых и лечебных заклинаний. Те, кто могут на порядок больше, после соответствующего экзамена становятся просто эрами, а через пару веков, поднакопив опыта в скитаниях по стоянкам, старшими. Высших эров до вчерашнего дня в лесу было только двое, они были стары, мудры и по могуществу почти равнялись хозяйкам. Гарон стал третьим.

Интересно... мелькнула в голове подозрительная мыслишка, вызывая почти забытую острую боль, а чему Гарон радуется больше... тому, что между нами понемногу устанавливается взаимопонимание, или... своему могуществу?

-Вия! - маг резко развернул меня к себе лицом и крепко прижал к груди, - не смей так думать! Если тебе не нравится... то, кем я стал благодаря твоему подарку... просто скажи. Я в тот же миг откажусь... это возможно, ты знаешь. Только никогда не сравнивай себя и это могущество. Без тебя мне ничего не нужно. Ты веришь?!

Зеленые глаза, сузившись, требовательно смотрели в глубину моих, а из моего сердца рвалась величественная и простая мелодия... МОЯ мелодия. Та, которую я хочу подарить этому широкоплечему гному с такими крепкими, надежными и в то же время нежными руками.

-Я тебя люблю, - шепнула я в ответ, и зеленые глаза сразу оттаяли, расцвели горячим счастьем, окатили меня нежностью и страстью.

Мы прожили на берегу горного озера два дня, вместо запланированного завтрака, и это оказались первые такие счастливые дни в моей жизни. И надеюсь, что далеко не последние.

Правда, заставил сильно поволноваться куда-то исчезнувший в первый же день Шомо. Когда мы вспомнили про него и вместе отправились звать позавтракать, фейри нигде не было.

Ну, да, грызла меня неугомонная совесть, время к полудню, а ты только вспомнила, что ребенка нужно иногда кормить. А еще собиралась стать ему родной матерью.

-Вия... - виновато поглядывал на меня Гарон, прекрасно чувствовавший теперь все мои эмоции, - ну, не переживай ты так. Сейчас он найдется, я уже заставил искать всю траву вокруг.

Какую еще траву? Вся трава, которая росла тут весной, к этому времени уже превратилась в желтые сухие стебли, шуршащие под ногами. Только изредка из-под огромных валунов, под которыми сохранялась в жару прохлада и влага, выглядывали чахлые, замученные кустики.

И нам просто несказанно повезло, что именно возле такого кустика затаился под камнем фейри. Увидев нас, он спрятал в колени заплаканное личико, и крепко вцепился в камень руками. Словно боялся, что его потащат отсюда силой.

-Шомо? - ласково спросила я, усаживаясь прямо на сухую траву рядом с ним, - ты почему спрятался?

Некоторое время он молчал, только обиженно сопел и изредка всхлипывал. Я уже разобралась в его чувствах, и мне страшно хотелось смеяться, но делать этого было нельзя ни в коем случае.

-Шомо, - еще немного посидев рядом, осторожно глажу худенькое плечико.

-Не надо! - всхлипнув, дернулся фейри, - я тебе не нужен! Ты меня не любишь!

-Ты ошибаешься, - твердо заявила я, - ты мне очень нужен и я тебя очень люблю. Не так, как Гарона... но это ведь правильно. Детей все любят по-другому. Но это тоже любовь, и она ничуть не меньше, чем мои чувства к гному. И тебе вовсе не о чем плакать. Раньше ты выбирал... с кем жить, со мной или с Гароном... а теперь выбирать больше не нужно. Мы будем жить вместе, Гарон будет твоим папой, а я мамой.

Гарон, присевший с другой стороны от волшебного малыша, протянул ему вверх ладонью крепкую руку:

-Соглашайся, парень. Мне кажется, тебе очень повезло. Не у каждого есть такая заботливая и любящая мать как Вия.

Фейри некоторое время раздумывал, поглядывая на нас исподлобья, потом несмело положил на ладонь мага грязную ручку. Я немедленно крепко прижала ее сверху своей рукой, а второй, не удержавшись, поворошила растрепанные лохмы парнишки.

- А теперь быстро умываться и завтракать, - приказала нарочито строго, с умилением наблюдая, как двое мальчишек, широкоплечий и маленький, заговорщицки переглядываются.

День двадцатый, полный встреч и сюрпризов, плавно перешедший в двадцать первый.

Два блаженно счастливых дня, проведенных рядом с безымянным озером, где мы ловили рыбу, купались и плавали на лодке, выращенной из сухой сосновой ветви, пролетели как-то очень быстро. А ранним утром третьего дня меня неожиданно начала томить тревога.

Словно что-то звало скорее лететь в ту сторону, где я еще три дня назад почувствовала мощнейший энергетический источник.

Я бродила как неприкаянная по берегу озера, не зная, как сказать Гарику, что наши волшебные дни заканчиваются. Он сам подошел ко мне сзади, ступая неслышно, словно не зная, что я чувствую каждое его движение.

-Раз нужно, значит, пора отправляться, - спокойно сказал, крепко и нежно прижав меня к себе, - у меня только одна просьба, что бы там ни случилось... никогда не говори мне, что ты уйдешь одна. Я пойду с тобой туда, куда идешь ты... и если мне будет суждено вернуться, вернусь только с тобой.