Моя. Чужая. Истинная
– Сегодняшняя ночь особенная не только для стаи, но и для меня, первого лорда Совета Права, лично. Моя дочь, Нереа, – громогласный голос отца разносился по округе плавно, вся его заготовленная речь полилась рекой. Титус кивнул, чтобы я поднялась, и мне не оставалось ничего другого, как отодвинуть табурет и встать под взоры остальных волколаков, – истинная пара наследника альфы Райдзена, Кирана.
В этот момент с обезоруживающей самочек улыбкой со своего места встал Киран. Весь его вид кричал, что он рад триумфу.
– И мы с моим другом и соратником, – кивок в сторону альфы, который с важным видом подошел к отцу, – рады объявить о помолвке между нашими детьми. Да будут благословенны к ним небесные волки!
Самцы вокруг повскакивали, забили себя кулаками в грудь и завыли, отчего у меня заложило уши. Я вжала голову в плечи и скукожилась, надеясь стать как можно незаметнее. Впрочем, на меня мало кто обращал внимания. Только чужаки и Айвен, в чьих глазах я видела яростное пламя протеста. Он отражался и в сурово поджатых губах, напоминавших острые лезвия бритвы, и в выделяющихся скулах, на которых от давления сжатой челюсти отчетливо проступили желваки, и в пульсирующей голубой венке на правом виске. Если бы кто-то посмотрел на него в этот момент, ни на каплю не усомнился бы в том, что сказанное Титусом не просто не понравилось этому волколаку, но и вызвало глухую животную ярость, но не жаркую, словно пламя, а ледяную подобно пикам заснеженных гор. И этот гнев гораздо более опасен, чем тот, что самцы выплескивают сразу, в порыве первой эмоции. Нет. Он имел отсроченный эффект сродни лавине, перед которой буйствует воздушная предлавинная волна, причиняющая наибольшие разрушения деревням и селам на восточной стороне Волуарских гор.
От греха подальше я отвела взгляд, чтобы не провоцировать зверя в глубине мужских глаз, и вынужденно глянула на отца, который в этот момент поднял руку вверх. Всё вокруг стихло, и когда наступила тишина, он подозвал меня к себе. Киран уже стоял рядом, демонстрируя всем самцам в стае, что отныне он – родич высокопоставленного архея.
– Дабы не мучать молодых, мы с Райдзеном решили не тянуть с церемонией бракосочетания и провести ее на девятые лунные сутки, уважить Полярного Волка, благодаря которому мы сохранили свою независимость в смутные времена колониальных завоеваний Империи Кедлар.
– Правильно! Это наш истинный бог!
Я опустила голову, чтобы не видеть кровожадные лица соплеменников, но всё равно чувствовала их настроение из-за ладони отца, которую он держал на моей шее сзади.
Смутными временами в Содружестве называли череду многолетних войн с драконами, ныне действующими владетелями Империи Кедлар.
В стародавние времена у крылатых было свое маленькое гнездо на скальных массивах далеко на западе, но постепенно численность самцов в их среде росла, увеличивая военную мощь. И однажды без предупреждения и объяснений они напали на Гномий утес, разбив немногочисленное войско соседей за одну ночь. Так драконы расширили свои владения на сотни километров вокруг, присоединив к себе все близлежащие территории и превратив гномов в своих вассалов. Столетия за столетиями они набирали мощь, и как-то незаметно для всех превратились в полноценное государство со своей крылатой огненной армией, состоявшей сплошь из самцов. Своих самок они тщательно оберегали и прятали. В среде Теней Титуса ходила байка, что те неказистые и сплошь невзрачные, поэтому драконы по сей день прячут их в довоенных гнездах между скал.
Я всегда сгорала от любопытства, ведь никто не знал, что послужило причиной тех кровавых колониальных войн. В последующем они довольно быстро завоевали нимф, сильфид, эльфов – все те расы, которые жили не агрессией, а в тесной гармонии с природой. Некоторые государства сумели дать достойный отпор, но многие пали и стали частью Империи, которую драконы стали именовать Кедлар.
Именно в ту пору оборотни разных видов объединились для борьбы с захватчиком и создали Содружество Звериных Кланов, которое существовало и по сей день. Так нам рассказывала старейшина Айко, чей голос в такие моменты звенел от эмоций и тоски.
Была еще одна раса, которая сохранила независимость – змеелюды, чьи гнезда испокон веков находились в южных палящих пустынях. Вокруг говорили, что драконы на них и не нападали, будто что-то их отталкивало или не привлекало, как задумчиво любила размышлять Айко, вот только ни разу она не сказала, что именно ее во всем этом озадачивало.
Пока я погрузилась в воспоминания и тягостные думы, волколаки, наконец, отдали честь Полярному Волку и немного успокоились, создавая на поляне благословенное молчание. Но его сразу же нарушили, улучив представившуюся возможность.
– То было время войн, Титус, сейчас же мирное время, – произнесла вдруг старейшина Айко, впервые на моей памяти возразившая самцу на всеобщем сборе. – Традиции гласят, что наилучший день для волчьего брака – полнолуние. Тогда и волчата, зачатые в эту ночь, родятся крепкими и всегда будут под покровительством богини Селены.
Воцарилась тишина. Даже обычно агрессивный Лютер молчал, глядя лишь на Титуса, и демонстрировал, что был солидарен с сестрой.
– Наша стая предана богине, и с твоей стороны, Айко, кощунственно ставить нашу веру под сомнение, – попенял женщине за опрометчивость глава старейшин Эгиль.
Айвен внезапно глухо зарычал, оскаливаясь и глядя прямо на Кирана, чье присутствие напрягало и меня. Я всё еще не могла отойти от напутствий потомства и здоровых волчат, которые раздавались со всех сторон до конфликта. В их понимании это означало полноценность. Все надеялись, что я не передам волчатам свою гнилую кровь, из-за которой я так и не стала способной к обороту.
