Саги огненных птиц - Анна Ёрм
– Да уж, – наконец изрёк он. – Повезло же мне на такого молчуна нарваться!
– А зачем же ты вообще за мной следуешь?
– Не знаю. Думал, может, расскажешь что-то интересное, – это было сказано с издёвкой. – Как твоя нога?
– Почти зажила.
– Ну и порядок.
Раз уж Холь заговорил первым, Ситрик решился задать терзавшие его вопросы, тщательно обдуманные прежде.
– Холь, откуда ты?
– Отовсюду сразу, – отозвалась птица и дробно рассмеялась. – Того местечка, где я родился, уже нет. А после столько я исходил земель, столько жил средь разных народов, что и родной язык чуть не позабыл, что уж о родном городе сказывать. Велика потеря, да мала для меня. Иные места полюбились мне.
Ситрик не ожидал услышать подобного ответа, а потому смешался в недоумении.
– Все вы, веттиры, говорите загадками, – пробурчал он с лёгкой обидой.
Холь согласился с этим, и Ситрик окончательно растерялся.
Вскоре они остановились на привал. Ситрик сбросил ношу и опустился на траву, привалившись к дереву. Провёл рукой по черничному кустику, выискивая ягодки, а после запустил ладонь в вещи, пытаясь отыскать завёрнутое в траву и листья заячье мясо. Он даже не догадывался, как сильно успел проголодаться. Холь слетел на землю, пристроившись рядышком.
– А свою историю расскажешь, раз уж нам вместе идти? – принялась допытываться огненная птица.
– Нет. Покуда не прекратишь говорить загадками, я буду молчать.
– Ты и так молчишь.
– А ты говоришь загадками.
– Ужели что-то изменится от того, что ты узнаешь, где родился я? Мне было бы интереснее рассказать о тех местах, где я был чужаком.
– Ты выглядишь странно. Не похож ни на кого – я таких, как ты, прежде и не видывал здесь.
– Ох, Ситка, я же птица. Что, раньше не доводилось видеть?
– Не держи меня за дурака, ветте, и не заговаривай зубы. – Голос Ситрика ожесточился. – Я про твоё человеческое обличье.
– Далось тебе это нелепое тело, что не способно ни летать, ни плавать. – Холь распушился, и Ситрик неожиданно поймал себя на мысли, как глупо со стороны он выглядел, разговаривая с птицей. – Я родился… недалеко от Антиохии.
Ситрик перестал жевать.
– Это что, город такой? А где он?
– Далече отсюда. В Романии.
– Получается, на юге?
– Да.
– Расскажешь, что там?
Но огненная птица молчала, и Ситрик решил, что ей было неприятно ворошить далёкое прошлое. Он почувствовал стыд за то, что надавил на Холя.
– А я из Онаскана, – пробормотал Ситрик.
– Нетрудно догадаться.
– Вряд ли я вернусь когда-нибудь туда. – Отерев жирные руки об одежду, Ситрик запустил пальцы в волосы и горько вздохнул. Кажется, он начинал понимать, почему Холь так не хотел хоть что-то говорить о себе да всё вываливал слова о прочих.
Отдохнув, Ситрик вновь подобрал вещи, нацепив их на себя. Холь напомнил, куда идти дальше, и послушник уверенно зашагал в нужном направлении. С полным желудком идти было хорошо. Вдруг он остановился, только сейчас поняв, что молвила птица. Холь сказал, что такого местечка, откуда он родом, уже нет, однако страна ромеев никуда не делась.
Не зря сызмала учат, что ветте доверять нельзя. Соврёт да глазом не моргнёт…
Погода начала портиться. Солнце скрылось за пеленой гривастых облаков. Было душно, как в бане, и Ситрик то и дело утирал пот со лба. С ношей на спине стало жарко, а воздух был такой сырой, что с трудом лез в лёгкие, застревая где-то в горле. Потихоньку поднимался ветер, шевеля верхушки могучих деревьев, однако в лес бестелесный брат огня никак не мог проникнуть. Деревья пока что были сильнее ветра. Вдалеке гремел гром – молот стучал по наковальне, и кузнец ковал про запас десятки серебряных и стальных молний. Темнело на глазах, и Ситрик ускорил шаг. Холь поторапливал, недовольно бормоча, но послушник и без его напутствий знал, что надвигалась буря.
Наконец Ситрик вышел на открытую местность – кругом него пестрели рваные клочки убранных полей и огородные грядки. Вдалеке виднелся частокол на невысоком яру. Ветер, точно ожидавший всё это время, когда Ситрик выйдет из-под лесной сени, тут же набросился, сбивая с ног. Холь юркнул в худ, чтобы его не унесло очередным порывом. Шею защекотало жарким теплом от прикосновения белых крыльев.
Против слабого солнца стояла громадная туча, чьё тело то и дело испещряли молнии. Ситрик опасливо глянул на чёрное облако, что медленно наползало, лавиной сваливаясь на верхушки земли.
– Иди к жилью, – сказал Холь, высунув клюв из своего укрытия. – Тут тебе охотно помогут. Покормят и обогреют. Не показывай только меня да не выдавай хозяевам, что с тобой сталось. Если спросят, куда идёшь, отвечай, что на восход. Здесь частенько проходят те, кто идут в ту сторону.
Ситрик медленно кивнул.
Где-то совсем близко ударила молния, и успевшую настояться темноту пронзила белёсая вспышка. На землю упали первые капли дождя, крупные, хлёсткие, как град. Ситрик вздрогнул. Воспоминания о той ночи, что погнала его прочь от Онаскана, наконец застали его, догнали. Ситрик встал, не в силах пошевелиться. Ветер бросал ему в лицо листву и обрывки чьих-то слов.
Это был голос Ольгира…
– Я убил её, – ясно сказал ветер, и сорвавшаяся листва звоном своим вторила ему.
Грудь обожгло там, где висел запрятанный нож.
Снова ударила молния, и в пламени её Ситрик увидел женщину. Она стояла среди сухих полей, озаряемая слепыми вспышками, и смотрела прямо на него, не отрываясь. Глаза приковывали, пленили, пугали. Лик снова был ясен и приветлив, но глаза… Ох эти дьявольские очи. Они смотрели ещё злее, чем прежде.
Ингрид шла к нему, приближалась, точно плыла по воздуху, как лебедь. Чёрный лебедь крови. Там, где ступала Ингрид, трава и земля наполнялись холодной росой. Подолы платьев её по-прежнему были сыры, липли к ногам, обволакивая и очерчивая сильные икры. Ветер трепал её тяжёлые косы, но надрывался, поднимая их совсем невысоко. Ситрик успел позабыть, сколь длинны были её волосы. Иль прежде они не доставали до земли? Он уже и не помнил…
Ситрик испугался, что она снова разомкнёт губы и с жемчужных зубов её сорвётся кровь. Но Ингрид молчала. Точнее, не раскрывала рта. Говорил за неё ветер, мешая человеческие слова с языком облаков и леденящими душу завываниями сына недруга богов.
– Ты знаешь, как меня спасти.
