Мистер Вечный Канун. Уэлихолн - Владимир Торин
— Что вы! — усмехнулся Виктор. Странноватый юмор женщины пришелся ему по душе. К тому же нельзя было не признать, что это просто идеальный Говард.
— Так ты точно не беглец? — уточнила незнакомка, не снимая с губ улыбки.
— Нет, я просто искал дом на Серой улице и хотел спросить у вашего… Говарда дорогу, но…
— Спросить дорогу? — женщина рассмеялась. — Но ты ведь понимаешь, что он бы ничего тебе не сказал?
— Да, я уже это понял, — согласился Виктор; несмотря на первое впечатление, незнакомка оказалась вовсе не сумасшедшей.
— Говард не слишком любит разговаривать с незнакомцами, — пояснила женщина, и Виктор понял, что с выводами поторопился. — Тебе бы лучше спросить у Джеральда.
Она ткнула метлой куда-то в сторону, и Виктор увидел в тумане темные очертания еще одной высокой фигуры в пальто и цилиндре. Очередное пугало?
— И много здесь ваших… кхм… друзей? — спросил он.
— Хватает, — покивала женщина. — Скоро я их расставлю вокруг всего города.
— Но для чего?
— Я уже сказала.
— Верно: беглецы, — не стал спорить Виктор, и тут его осенило: — А, так вы их к празднику ставите — пугать горожан на Хэллоуин!
Женщина с метлой кивнула.
— Конечно. Для чего же еще? — она почесала нос. — Так что ты хотел узнать у моего молчаливого Говарда? Ты вроде бы искал какой-то дом…
— Да. — Виктор вспомнил о своем деле. — Мне нужен дом номер двадцать три на Серой улице, но я здесь все обходил и так его и не нашел.
— А! Номер двадцать три! — воскликнула женщина, и ее возглас потонул в тумане без какого бы то ни было эха. — Нет ничего странного в том, что ты его не нашел. Он ведь стоит на другой стороне улицы.
— Не может быть…
— Да, это единственный дом на Серой улице со стороны пустошей, — задумчиво покивала дворничиха. — Кто знает, почему его там построили. Может, он просто не нравился другим домам, и те вышвырнули его напротив.
— Но будь он там, я бы уж точно его увидел!
— Погляди, какая мгла, — веско заметила женщина. — Ты бы и собственную спину не заметил, шагай ты в пяти футах за собой.
— Э-э-э… наверное. — Виктор заставил себя не задумываться над словами незнакомки — еще, чего доброго, как и она, свихнется. Главное, что суть он уяснил. — Значит, дом номер двадцать три находится напротив двадцать второго и двадцать четвертого?
— Ровно посередине между ними, верно. И еще на некотором отдалении от улицы — у него нет ни сада, ни лужайки.
— Но в какую сторону мне идти?
— Прямо к нему, наверное, — хмыкнула женщина и ткнула метлой в туман. — Если тебе туда еще нужно.
— Да, нужно. Спасибо вам за помощь. Мэм, — Виктор почтительно кивнул. — Говард, — он кивнул и пугалу, после чего побрел в указанном направлении, искренне надеясь, что незнакомка не решила над ним подшутить.
Стоило ему скрыться в тумане, как женщина подошла к пугалу и стряхнула ворсинку с лацкана его пальто.
— Ты только погляди, какой вежливый и воспитанный молодой человек, Говард, — негромко сказала она. — Эх, если бы он только знал… Ничего-ничего, скоро узнает… Осталось совсем немного. Просто не могу дождаться, когда же уже наступит Канун!
— И я тоже, — раздалось из тумана, и женщина раздраженно повернулась.
— Тебя, вообще-то, не спрашивали, Джеральд!
Хмурый двухэтажный дом с облезлыми стенами и посеревшей черепицей даже вблизи выглядел лишь немногим плотнее окутавшего его тумана. А еще он выглядел весьма чахлым, сонным и болезненным. Этому дому отчаянно не хватало теплого пледа и чашки горячего чая. Ну, быть может, еще и ложечки рыбьего жира.
Глянув на ржавую табличку с номером 23, Виктор постучал в дверной молоток. Пугливое эхо смолкло почти сразу же.
Никто открывать не спешил. И хоть, несмотря на свой вид, заброшенным дом не казался, никаких признаков, что внутри кто-то есть, не наблюдалось: окна темнели, из-за двери не раздавалось ни звука, дым из каминной трубы сейчас было не различить — как, впрочем, и саму каминную трубу.
Виктору вдруг показалось, будто дом номер 23 притаился. Он постучал еще раз. В голову пролезли невеселые мысли: «Может, старик увидел меня в окно и теперь прячется, ожидая, когда я уйду? Или… может, там вообще никого нет?»
Виктору было не привыкать топтаться перед закрытыми дверями. За время работы репортером он научился стаптывать каблуки, чесать мостовую и менять силы, время и часы на жалкие крохи сведений. Чему он не научился, так это не падать духом, когда очередная ниточка приводила в никуда.
«Это работа не для неженок, Кэндл! — частенько говорил господин редактор. — Мерзнуть, мокнуть и трясти пустым желудком — это просто издержки профессии. Ты заглядываешь в окна и замочные скважины, лазишь по крышам и водостокам, как какой-то бродячий кот. Но, опуская леску удочки в дымоходы, ты можешь только надеяться, что клюнет что-нибудь любопытное. Будь готов к тому, что не клюнет ничего, кроме старого башмака. Для хорошего репортера не бывает слова “разочарование”. Если ты не готов к тому, что зацепка может привести в тупик, или к запертым дверям, или на порог к бывшей теще, которая тебя на дух не переносит, тебе здесь нечего делать, Кэндл!»
Вероятность того, что Виктор притащился на Серую улицу зря, была изначально высокой: он допускал, что здесь могут жить другие Биггли или что здесь уже давно живут вовсе не Биггли. Но даже если и так, все же хотелось в этом убедиться. В закрытых дверях его сильнее всего раздражало то, что к ним часто приходилось заявляться еще раз.
Виктор решил вернуться на Серую улочку завтра (но только если будет хорошая погода) и засесть где-нибудь в засаде, понаблюдать за домом со стороны.
Еще раз — для успокоения совести — стукнув в дверной молоток, он уже начал было придумывать, как бы выбраться с этой пустынной окраины, когда вдруг уловил за дверью шарканье по полу.
В доме кто-то был! И
