Яд цивилизации (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

– Дык, значица гранаты можно не брать. Все равно, стал быть, не помогут против тех, кто у мэра во дворце, того-этого, собирается, – для себя решил Святослав. – А с чего, ну, спешка такая?

– Так награды будут вручаться не только наши, но и французские. Эмиссар же отбывает уже сегодня…А! Вы ж не знаете! Деспот Паржиский, получив дипломатическую ноту из Москвы, пришел в ярость и направил в Санкт-Петербург своего эмиссара, имеющего полное право французских благородных не только арестовывать и допрашивать, но и казнить на месте, а попытка скрыться или хоть как-то препятствовать следствию приводила к конфискации владений и имущества… – Отозвался Дорожин, наконец-то переведя дух и начав приводить в порядок свои растрепанные волосы. – Прибыл он вчера, и что у нас последние двадцать четыре часа в городе творилось, это никакими словами не передать. Купцов из пайщиков казино допрашивали практически без учета их дворянского статуса, а уж тех у кого его нет, вообще при малейшем подозрении в чем угодно тащили на дыбу. Огрызающихся эмиссар лично потрошил, иногда в прямом смысле…Но умереть никому не дал, всех связных с людоловами и заговорщиками французских контрабандистов отправят на гильотину, что перед дворцом мэра плотники из французского квартала быстренько соорудили. Парочке наших русских иуд, которых сдали их зарубежные подельники, там же головы сегодня отхватят, пусть даже один из предателей аж генеральские погоны еще вчера носил.

– Как-то даже…Крутовато. – Стефан неопределенно покрутил рукой в воздухе, пока Олег рылся в шкафу, выискивая, куда Доброслава могла задевать его парадный мундир. И вроде бы прятаться тому было особо негде, однако чародей в упор не мог увидеть нужную одежду. Ну ведь не съела же её оборотень в сердцах! Все-таки это не туфли, а она не собака… – Если все так как ты говоришь, то это больше, чем я ожидал. Обычно у нас генералов все-таки не казнят.

– Мэр Санкт-Петербурга, мягко говоря, рассердился, когда увидел в списках на устранение своих самых толковых да исполнительных подчиненных. – Пожал плечами Дорожин. – И его величество данное негодование всецело поддержал, ибо удары в спину не могут быть прощены или преданы забвению.

– Поменьше патетики, – хмыкнул Олег, нашедший свой парадный мундир почему-то в шкафу с парадным же золотым сервизом, упертым с какого-то английского крейсера и оставленным на случай приема особо важных гостей. Чародей полагал, что император простил бы еще и не такое…Само собой за соответствующую плату и если делать все втихомолку, дабы репутацию не уронить. Однако вот в искренний гнев мэра, нашедший поддержку у правителя страны, он все-таки верил. Поскольку раз кто-то устранял и перевербовывал толковых подчиненных хозяина города, то значит и его самого намеревался либо сместить с должности, либо отправить на вечный покой. Да и если подумать, самодержцу излишне талантливые интриганы на вершине иерархической пирамиды не нужны, все-таки дворцовый переворот и покушения являются одной из самых частых причин смерти тех удальцов, что умудряются умостить задницу на трон, а головой примерить корону. – Точную личность того, кто покрывал контрабандистов и решил использовать их в своем маленьком заговоре, ты мне хоть сейчас-то назовешь?

– Боярин Солнцеплатов, владелец вторых по размеру верфей города…Но это теперь значения не имеет. Самого боярина случайно разрезали на части при задержании, он едва-едва тянул на пятый ранг и уже лет десять как считался последним представителем своего рода. Ему и звание-то боярина присудили больше за заслуги отца, да и поскольку больше некому было. – Дорожин полил себя каким-то тягучим черным составом, что вдруг конденсировался у него в руках, и напоминающая нефть жидкость принялась впитываться в одежду, заполняя собой прорехи, подстраиваясь под фактуру ткани и испаряя грязь. – Собирайтесь быстрее, не дай бог во дворце у мэра раньше начнут! Эмиссар уж больно куда-то торопится, а лично мне французский орден очень даже не помешает! Давно уже хотел их Академию Наук своими глазами повидать, да просто так туда иностранцев не пускают, а вот с наградой от Деспота – совсем другое дело…

Опасения Дорожина оказались оправданы. Когда Олег и его сопровождающие на летучем такси добрались до дворца мэра, то запланированная в ужасной спешке церемония уже начиналась. Вдоль вымощенного крупными каменными плитами пустого пространства по периметру через каждые два метра стояли бдительные часовые со столь блестящими ружьями, что на фронте их перемещения враг бы мог отслеживать без биноклей. Слуги проворно раскатывали красную дорожку к небольшой трибуне, с которой видимо должна была произноситься хвалебная речь. Несколько десятков обладателей парадных мундиров и примерно в пять раз большее количество высокопоставленных зевак, допущенных до участия в данном общественном мероприятии, разбились на группки по интересам. А к стоящей неподалеку гильотине, у подножия которой палач о чем-то спорил со священником, конвой уже подводили осужденных. И первой к машине для казни подтаскивали отчаянно упирающуюся миниатюрную рогатую фигурку с хвостом, чьей одежды бы с трудом хватило на то, чтобы сшить из отдельных лоскутьев нормальных размеров головной платок. А следующая за ней особа местами была покрыта бронзового цвета чешуей и несла на голове плотно завязанный мешок, в котором нечто многочисленное весьма активно извивалось.

– Какого черта?! – Удивился и возмутился Олег, без особого труда узнавший парочку сестер-полукровок. – Они же в этом чертовом казино были рабынями! Я им лично вырезал те кости, на которые нанесли рунические гравировки!

– И эти кости спустя примерно час после операции вспыхнули не хуже зажигательных гранат. До контрольного амулета в казино никто из контрабандистов так и не добрался, но где-то у кого-то валялся дублирующий. – Подтвердил следователь, заметно морщась и отводя глаза в сторону. – Эмиссар Деспота решил, что не будет пощады для тех невольников, которые знали о нелегальной работорговле. Они обязаны были донести о творящихся преступлениях кому-то из лояльных граждан Франции, и раз они этого не сделали, то виновны в соучастии.

– Но они еще дети! Им едва исполнилось четырнадцать лет, пусть даже суккуба выглядит на все восемнадцать, а горгона и того старше! – Олег не отрицал то, что сестры участвовали в преступлениях Серебряной Лили, впрочем, как и несколько десятков негров, теперь бредущих в толпе приговоренных наравне со своими недавними хозяевами. Однако у них имелись оправдывающие обстоятельства, причем, очень и очень весомые! Любое серьезное неповиновение для рабов означало смерть, скорее всего медленную и мучительную. А если бы они попытались рискнуть и сообщить о стоящих в клетках статуях кому-то постороннему, то внутри логова контрабандистов могли нарваться либо на настоящего соучастника, либо на легкомысленного идиота, что отмахнется от выдумок невольников, а после начнет трепать языком и тем обеспечит правдолюбам ужаснейшую кончину. – Ты же сам показывал мне купчую из питомника, где год рождения указан!

– Во Франции возраст ответственности за особо тяжкие преступления наступает с трех лет, – кажется, Дорожину ситуация тоже не нравилась. Однако что-то с ней делать он не собирался, ведь это означало пойти против мэра и его высокопоставленного гостя. – Конечно, можно бы подать апелляцию на основании того, что они являются живым имуществом и следовательно их казнь снижает количество трофеев и ущемляет наши интересы…Но в таких случаях обычно просто назначают денежную компенсацию. Да и поздно уже.

– Цивилизация, мать её… – До земли оставалось буквально пара метров, воздушное такси стремительно снижалось. Олег лихорадочно перебирал имеющиеся у него возможности, и с отвращением к самому себе понимал, что их недостаточно, дабы украсть у гильотины хотя бы парочку жертв, не говоря уж о всех невольниках, которым собирались отрубить головы совместно с настоящими преступниками. И сам чародей тоже подобно Дорожину ситуацией недоволен, однако делать ничего не будет. Дикость и жестокость обитателей этого мира подобно какой-то отраве просачивался в душу Олега, заставляя ломать себя, смиряя инстинктивные порывы безжалостным гнетом обстоятельств. Да, он полковник, сильный волшебник и дворянин, но этого недостаточно! Законных методов воздействия у него в такой ситуации нет, и силовое противостояние тоже не выиграть. Даже если он решит пойти на откровенно самоубийственный поступок и набросится на охрану приговоренных, они его скрутят без посторонней помощи. Ауры конвоировав принадлежали как минимум одаренным второго ранга, однако и пять или шесть истинных магов среди них тоже наличествовали. Среди зрителей пропорции были примерно те же. А мэр и эмиссар владыки Парижа, что уже вот-вот прибудут, должны являться как минимум магистрами. – Знаешь, пожалуй, обойдусь я без этого ордена. Все равно во Францию ехать не собирался, тем более от неё по большому счету и остался-то один Париж…