Тайна замка Морунген (СИ) - Корсарова Варвара

— О, тайн полно в этом замке! — взволнованно сказал князь. — Вы верите в духов, господин Кланц? Готов съесть свою шляпу, здесь водятся призраки! Призрак самого Жакемара!

— Хм… — Кланц задумался. — Ученый не должен верить в потустороннее, но я не исключаю, что в природе есть много невыясненного. Сам я призраков не встречал, но порой чувствовал в замке некое… как бы это сказать… присутствие. Есть у меня одна гипотеза. Старый мастер установил симпатическую связь между замком Морунген и самим собой. Согласитесь, это здание словно отражение странной личности Жакемара! И теперь, после его смерти, он продолжает жить в своем замке. Приспешники витализма и магнетизма поддержат эту идею. Признаюсь, я тоже не чужд мистики. Хотя и подхожу к ней с рациональной точки зрения.

— Да. Здесь полно призраков, — вдруг подала голос госпожа Шварц. — Я сама их видела и слышала. И не только я. Вот, например, эти часы…

Все посмотрели на монструозные часы, замолчав на миг. В наступившей тишине их стук показался особенно зловещим.

— Почему они бьют только когда предвещают что-то ужасное? — теперь госпожа Шварц впилась взглядом в лицо Кланца. В ее глазах сверкала ненависть. — Я помню: в ночь, когда вы вырезали сердце моему сыну, они били. Они били не так давно, когда он чуть не погиб от руки предателя.

Лица у сидевших за столом сделались смущенные, как будто госпожа Шварц сказала что-то неприличное. Ну да, так оно и было: тема железного сердца была под запретом, и это все понимали.

— Да, помню это предание, — кивнул Кланц. — Когда эти часы бьют, быть беде.

— Ничего подобного, — не выдержала я. — Тут я могу вас просветить. Ответ прост… и нелеп. Виноваты мыши.

— Мыши? — изумился князь. Август едва заметно усмехнулся.

— Ну да, — подтвердила я. — Я забралась внутрь часов, чтобы отремонтировать их. И обнаружила, что мыши устроили гнездо прямо на механизме боя. В последние месяцы в замке живет кот. Он их побеспокоил. Мыши стали суетиться, боек спустило. Вот и вся загадка. Никакой мистики. Возможно, то же самое случалось и раньше. Когда в замке тревожились и шумели люди, мыши бегали, часы начинали бить. Теперь ничего подобного не произойдет. Я об этом позаботилась.

Госпожа Шварц посмотрела на меня неприязненно. Она не была готова легко отказаться от своих заблуждений. Князь сочно расхохотался.

— Ах ты мой милый! Кис-кис-кис! Или сюда мой герой, победитель призраков!

Фил охотно подошел к князю и прыгнул к нему на колени. Все сразу расслабились и принялись перебрасываться шутками.

— И все же эти часы непростые, — упорствовала госпожа Шварц. — Вот символы на них — что они означают? Вы знаете?

— Символ ветра, воды, воздуха… Излюбленные символы алхимиков и мистиков, — пожал плечами Кланц.

— Ох, довольно мистики! — воскликнула Карина. — Давайте говорить о чем-то другом!

— О драгоценностях, — вдруг промолвил генерал Вундерлих и сладострастно ухмыльнулся. — Есть слухи, что Жакемар спрятал в замке драгоценности. Вы их, часом, не находили, господин Кланц?

— Не находил и не искал.

— У барона фон Морунген тоже прекрасная коллекция, — заметила Карина. — Он ее недавно нам показывал. Ах, какая изысканная красота — это ожерелье Ашрафа!

Она тоскливо вздохнула, а потом обратилась ко мне.

— Если не ошибаюсь, Майя, у вас на груди подвеска из коллекции барона, — невинно заметила она. — Безусловно, вы заслужили благодарность его милости за все, что для него делаете.

— Да, она заслужила, — сказал полковник таким тоном, что Карина смешалась, осознав, что переступила черту.

Но все лица уже повернулись в мою сторону, и было на них глумливое, понимающее выражение.

Я вспыхнула от гнева. В висках туго пульсировало, и каждая жилка дрожала от напряжения. Бесстыдная наглость Карины так меня поразила, что я больше не могла молчать. Ладно — раз так, то получай.

Пусть разоблачение состоится сейчас, в присутствии этих людей! Я ввязалась в эту историю и готова играть в ней главную роль — пусть даже меня и осудят!

— Именно так, — запальчиво подтвердила я. — Я мечтаю овладеть профессией ювелира. Барон время от времени поручает мне заботиться об украшениях. Я чинила ожерелье Ашрафа. Хорошая вещица. Жаль, теперь цена ей грош.

— Это еще почему? — взволновалась Карина.

— Потому что камни в ожерелье все до одной подделка.

Мое заявление было встречено гробовым молчанием. Полковник сидел неподвижно и крутил в руках бокал вина — как будто не слышал, что я сказала. Лишь на миг промелькнула на его лице досада.

— Не может быть, — усомнился генерал Вундерлих. — Камни в ожерелье Ашрафа были подлинными, готов в этом поклясться. Их оценивал опытный столичный ювелир. Ожерелье стоит целое состояние.

— Стоило. Еще месяц назад. Но сегодня я рассмотрела его внимательнее. Камни заменены на фальшивки. Весьма искусно сделанные — на глаз и не отличить. Но у меня есть специальная лупа. Подмена произошла недавно. И совершил ее кто-то из проживающих в замке.

Я взяла бокал и пригубила вина с деланным спокойствием, но руки мои дрожали.

— Боже, что она несет! — возмутилась княгиня. — Барон, велите ей замолчать. Она обвиняет нас в воровстве!

— Она не ошибается, — медленно сказал барон.

— Ха! — развеселилась Роза и обменялась с отцом торжествующим взглядом. — И кто же, по-вашему, это провернул?

— Кто-то из слуг! — тут же воскликнула княгиня. — Но, по-моему, сейчас не место и не время для допросов. Подумайте о приличиях!

— К черту приличия! Пусть говорит! — приказала Роза. — А то ужин скучновато как-то проходит. Давайте, госпожа часовщица, выкладывайте. Неужто вы вычислили Горностая?

— Не буду утверждать, что нашла знаменитого преступника. Думаю, виноват один алчный человек, у которого большие долги. И который носит собственные драгоценности в ломбард, чтобы получить деньги на быстрые расходы. И который имел доступ к ожерелью.

Я не назвала имени Карины, но все поняли, кого я имею в виду. Сама вдовушка покраснела до свекольного цвета. Ее рука нервно мяла салфетку.

— Как вы смеете, — проговорила она низким, злым голосом. — Как вы смеете делать эти намеки! Вы, которую я считала подругой! Вы утверждаете, что я — преступница? Горностай?!

Мне стало гадко. Я пошла на поводу у ревности и гнева и прилюдно обвинила человека без доказательств. Чем я, спрашивается, лучше Карины? Играю грязно, как и она!

— Госпожа Кальбек не воровка, — вдруг скучным голосом сказала госпожа Шварц. — Майя, не болтайте ерунду. Эта вдовушка — она сделала презрительный жест в сторону рыжеволосой красавицы, — ловкая особа и себе на уме, но не Горностай.

— Это невыносимо, — простонала Карина и закрыла лицо ладонями. Ее отец подслеповато щурился и растерянно крутил головой.

— Кто же тогда? — хищно подался вперед генерал.

— Она, — госпожа Шварц небрежно кивнула в сторону своей соседки, Бианки. — Вот эта девица. Не знаю, кто она такая: может, Горностай, а может, еще кто. Но не дочь графа фон Гесс. В этом я готова поклясться.

— Одно нелепое заявление за другим! — негодовала княгиня. — Кто будет обвинен следующим? Я или его сиятельство?

Полковник покачал головой, тяжко вздохнул и поставил стакан на стол. Он совершенно не выглядел удивленным. В отличие от остальных гостей. Те словно обратились в изваяния. Их можно было поставить в коридоре рядом с каменными скелетами.

Бианка судорожно вцепилась рукой в мощевик на шее и с ужасом смотрела то на свою соседку, то на полковника. Тот откинулся на стуле и сделал едва заметный жест. От стены зала отделился Курт, неслышно подошел к столу и застыл за стулом Бианки. Усы камердинера хищно шевелились.

— Что же, госпожа Шварц, рассказывайте дальше, раз уж начали, — велел полковник матери. — Жаль, что вы и Майя решили поделиться вашими соображениями именно сейчас, но так тому и быть. Так даже лучше. Договаривайте. С чего вы сделали это заключение?

Госпожа Шварц плотнее запахнула черную шаль, по-птичьи поморгала серыми, как у сына глазами, и неспешно начала: