Элдон Асп - Дочь Демона

— Да, это свершится сегодня вечером. Мне не терпится увидеть, как будет противостоять туранская броня гирканской стали!

Ему ответил Деметрио:

— Я — боец другого рода. Позволь сначала мне и моим шлюхам забрать их деньги прежде, чем ты заберешь их жизни. Ладно?

— Ну что же. Это вполне честно.

— И если эта варварская собака сложит голову в предстоящей драке, я не очень расстроюсь, — озвучил запоздалую мысль Деметрио.

Оба приятеля рассмеялись.

Конан остался вне их поля зрения и невозмутимо потягивал пиво. Среди его врагов числились трусливые и недалекие люди. Этот факт мало беспокоил молодого киммерийца.

Через некоторое время, он не спеша прогулялся обратно, в затененную таверну. Там варвар немного пошатался без дела, а потом большую часть дня провалялся на ложе в своей каморке. Перед тем, как заснуть, Конан прикинул исход предстоящей схватки с отрядом туранских солдат и свое возможное в ней участие. Если бы вдруг появилась необходимость вести войну на два фронта, то следовало хорошенько отдохнуть и набраться сил, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.

Глава 3

Конан просыпался уже второй раз за тот день. Разбудил его не луч солнца, настойчиво светящий в глаз, а стук в ветхую дверь убогой комнатушки. Пальцы варвара инстинктивно метнулись к рукояти меча, опережая мысль. Для человека, который жил в мире полном врагов, любой подобный звук мог нести за собой угрозу. Однако этот стук был вполне мирным и Конан несколько расслабился.

Двигаясь через затемненное помещение, он чуть не споткнулся, задев низкий столик. Наступил вечер, следовательно, вскоре должны произойти определенные события. Открыв дверь, киммериец увидел на пороге Катию. Щеки девушки раскраснелись, в глазах плясали веселые искорки. Снизу доносилось пение, слышался смех.

— Думаю, ты хорошо выспался в первую ночь, а сейчас тебя ждет работа, — сказала Катия. — Пойдем, в зале взбодришься!

Юноша кивнул и вышел из каморки, прикрыв за собой скрипучую дверь. На длинном балконе ему встретилась, по крайней мере, дюжина подвыпивших мужчин и распутных женщин. Продираясь сквозь них, новый охранник таверны поглядывал через перила вниз на собравшихся посетителей.

Публики скопилось гораздо меньше сотни. Все они уже успели отведать горячительных напитков, но еще не достигли состояния, когда начинает тянуть на подвиги. Очевидно, туранцы еще не прибыли, поскольку никто не соответствовал им. Слишком разношерстна была эта толпа, и люди в ней выглядели слишком плохо питающимися, чтобы считаться солдатами. Спускаясь по лестнице, Конан вспомнил о собственном значительном опыте в различных трактирах, когда находился на другой стороне закона. Тогда насилие имело тенденцию вспыхивать в три или четыре этапа, в зависимости от того, как рано заведение открывалось. Первый наплыв гостей, пьющий от заката, начинал выплескивать агрессию задолго до полуночи. Вторая смена, когда проблемы первой группы потихоньку сглаживались, спустя пару часов, с успехом вцеплялась друг другу в глотки, вспомнив какие-то давние взаимные претензии. И в таком духе обычно продолжалось до позднего утра, пока бравые мужчины от чрезмерного возлияния не переставали представлять опасность для всех, кроме себя, упав под стол или валяясь в пыли снаружи.

После захода солнца прошло не так уж много времени, и Конан был уверен, что серьезных неприятностей следует ждать не раньше, чем через час — два. Сходя с последней ступеньки, он усмотрел на дальнем конце зала Ругаса. Молодой гирканец ощерился в его сторону подобием улыбки, но варвар в ответ лишь бросил угрюмый взгляд.

Не сомневаясь в своей правоте насчет спокойствия в заведении и отвлекшись мыслями о Ругасе, киммериец спохватился, когда его стройная теория была в раз опровергнута потасовкой возле стойки. Двое чужеземцев, осыпавших друг друга проклятиями, перешли от слов к делу. Так один из них вдруг хватил кружкой по столешнице и, зажав в руке зазубренный осколок, с кровожадной ухмылкой воткнул его левый глаз своего недавнего приятеля. Конан сделал движение, собираясь вмешаться, но тут же остановился, увидев Ругаса и с ним незнакомого здоровенного жителя страны Куш.

Чернокожий кушит молниеносно захватил жертву в медвежьи объятия. Скорее для того, чтобы раненный не грохнулся без чувств, нежели помешать ему принять ответные меры. А тем временем, Ругас опустил кривой ятаган в лакированных ножнах на кисть другого мужчины. Тот вскрикнул от боли и выпустил острый черепок. Через мгновение оба драчуна были бесцеремонно вышвырнуты из таверны. Они полетели кувырком в грязь внутреннего двора. Как заметил Конан, на улице снова пошел дождь.

Став более бдительным, варвар прогулялся по периметру зала. Убедившись, что на текущий момент вокруг стоит мирная атмосфера, он подошел к стойке и заказал пива у Хассана. Трактирщик неодобрительно заворчал, однако выставил кружку и тут же сделал пометку в толстой книге, которую держал под прилавком.

— Наверное, специально хранишь ее поблизости, — предположил Конан.

— Уж во всяком случае, для тебя, — парировал Хассан.

Он налил пива из бочонка, затем открыл кран чудовищных размеров емкости и стал заполнять стакан за стаканом светящейся зеленоватой жидкостью. После, трактирщик медными щипцами из высокого чана с узким горлышком принялся с осторожностью выуживать отвратительных пауков, чтобы украсить каждый напиток. Наконец, Хассан хлопнул крышкой и брезгливо вытер клещи о передник. Тщательно скрывая свое отвращение, он повернулся к клиентам.

Следующие несколько часов не доставили особых волнений киммерийцу. За это время варвар выкинул за дверь троих молодцов: двоих за пустяковую стычку, одного за непристойное поведение. Первой парочке оказалось достаточно лишь пинка под зад. Третий же проявил большую смелость, но и он в итоге покинул заведение, правда, со сломанной челюстью.

Постепенно Конан стал чувствовать, как страсти неумолимо возрастают. Головы посетителям мало-помалу затуманил хмель. Однако прежде, чем юноша перешел к решительным действиям, в таверну ввалилась шумная толпа туранских солдат. Через дверной проем прошли без малого три дюжины намокших под дождем вооруженных людей. Все они сложили у входа свои щиты и шлемы, но никто из них не расстался с мечом.

С их приходом крупные проблемы были теперь уже не за горами…

Это случилось вскоре после того, как сам Харкатес в сопровождении неизменного телохранителя — кхитайца появился в зале. Он вышел легкой походкой, принадлежащей человеку гораздо более молодому. Поправляя на ходу мебель, хозяин с радушной улыбкой приветствовал клиентов своего заведения. Выделив среди туранцев офицера, Харкатес направился прямо к нему и долго кланялся, выражая свое почтение. Потом взял его за запястье и почти потащил в отдельный кабинет. Там был уже накрыт специальный стол и ждали некие экзотические развлечения. Когда командир вместе со стариком и безумным кхитайцем скрылись, солдаты быстро разделились на меньшие группы и принялись пировать с завидной энергией. Некоторые из них предпочли сразу прикоснуться к плотским удовольствиям второго этажа, тогда как большинство облепило стойку или требовало от прислуги немедленно подать «тот самый таинственный напиток».