Джеймс Барклай - Дневная тень

Илкара охватил ужас — изменить ничего нельзя. Теперь в любой момент в небе могут появиться другие драконы, которые принесут на земли Балии смерть. Он знал, что у него за спиной Стилиан и Вороны не сводят глаз с неба. Впервые за свою долгую и успешную военную карьеру они лишь наблюдали за происходящим.

Сражение было быстрым и безжалостным. Драконы приближались друг к другу на головокружительной скорости, тот, что поменьше, — снизу; другой, огромный, значительно больше первого, золотой, падал на своего врага сверху.

— Ша-Каан, — едва слышно проговорил Илкар, узнав дракона по движению головы.

Ша-Каан с яростным ревом промчался по усеянному облаками небу Балии. Перед самым столкновением с рыже-коричневым драконом он успел отвернуть в сторону и в результате оказался у того под брюхом. Тогда Ша-Каан выдохнул, и длинный язык пламени опалил врага по всей длине тела.

Отчаянный вопль боли разорвал тишину, раненый зверь, изгибая шею в поисках своего мучителя, начал по спирали подниматься вверх. Ша-Каан закрыл пасть, чтобы погасить огонь, и резко развернулся, стараясь обойти врага сзади. Пока коричневый дракон, потерявший ориентировку и страдающий от боли, пытался его найти, Ша-Каан взмахнул крыльями, чтобы восстановить равновесие, и завис прямо над своей жертвой, затем вытянул шею и нанес невероятной силы удар по основанию черепа противника. Тот конвульсивно задергался, пытаясь ухватиться когтями за воздух, забил крыльями, и его рев превратился в булькающий стон, когда тело, расставшееся с жизнью, понеслось к земле.

Илкар, затаив дыхание, наблюдал за тем, как Ша-Каан падает вместе со своей жертвой, не выпуская коричневого дракона из когтей до тех пор, пока они не оказались на уровне крыш. Затем, издав ликующий крик, он взмыл вверх и повис в небе, наблюдая за тем, как поверженный враг рухнул прямо на центральную площадь. Земля содрогнулась у Илкара под ногами, огромная туча пыли окутала площадь, а мертвые тела, сложенные для погребального костра, зашевелились, словно в них вдруг вдохнули жизнь.

Парве замер в смущении. У всех свидетелей происшедшего возникло ощущение, что случилось нечто ужасное. Тишину, наступившую после сражения, нарушал лишь шорох крыльев Ша-Каана. Вблизи стало ясно, какой он громадный. Ша-Каан заслонил собой само небо; тем, кто смотрел на чудовище с земли, показалось, будто даже разрыв стал меньше. Он сделал три круга, с гортанным криком промчался над площадью, едва не задев крыльями, тело поверженного дракона, взвился в воздух и понесся к Хираду.

— О нет! — вскричал Илкар и бросился вперед.

— Вы ничем ему не поможете, — шепотом проговорил потрясенный Стилиан, однако в его голосе по-прежнему слышались властные нотки, пропитанные угрозой и цинизмом.

— Вы действительно не понимаете? — повернувшись, сказал Илкар. — Да, наверное, — таким, как вы, это не Дано. Я не имею ни малейшего представления, что стану делать, но постараюсь придумать какой-нибудь выход. Я не могу оставить его один на один с чудовищем. Он Ворон.

Эльф выбежал на площадь и помчался вслед за Безымянным. Через несколько мгновений за ним поспешили Фрон и Уилл. Денсер остался лежать на земле, у него не было сил даже пошевелиться, он лишь молча смотрел на неподвижное тело дракона, которого так легко убил Ша-Каан. Ирейн опустилась рядом с Денсером и положила его голову к себе на колени.

— Боги, — прошептал Денсер. — Что я наделал?

Хирад лежал, прикрыв уши руками. Когда сражение, бушевавшее в небе, закончилось, он с трудом поднялся на колени и опасливо посмотрел в сторону площади. Будто в тумане, он заметил, что к нему бежит Безымянный Воитель и что-то кричит, но он не мог оторвать глаз от громадного чудовища, повисшего в небе над мертвым городом. Дракон начал резко снижаться, возник над крышами ближайших домов, и это зрелище вывело Хирада из почти гипнотического состояния, погрузив в пучину такого невыносимого страха, какого ему еще ни разу в жизни не приходилось испытывать. Его кошмары становились реальностью.

Тогда он заставил себя подняться и бросился бежать.

Хирад почувствовал приближение Ша-Каана задолго до того, как его накрыла громадная тень, и приготовился к смерти. Хирад остановился и стал наблюдать за драконом, который развернулся в воздухе, вытянул шею и принялся вертеть головой, ни на секунду не выпуская его из виду.

На мгновение он замер в воздухе, потом легко опустился на землю, на все четыре лапы, и золотое тело нависло над Хирадом. Ша-Каан сложил крылья, откинул голову назад, а затем несильным ударом сбил варвара с ног. Ошеломленный Хирад почувствовал гнев чудовища, но, заглянув в глаза Ша-Каана, с удивлением обнаружил, что не видит в них надвигающейся смерти.

Голова дракона не шевелилась, громадное тело блестело в лучах солнца, заслоняя собой все вокруг. Хирад даже не пытался встать, подумав, что, наверное, нужно заговорить с Ша-Кааном. И тут из ноздрей чудовища вырвались две струи горячего воздуха, который ударил невыносимой вонью варвару в лицо.

Дракон рассматривал его несколько секунд, стараясь поудобнее поставить лапы. Длинные когти легко прочертили глубокие царапины в жесткой, утоптанной земле.

— Я бы сказал, что рад нашей встрече, но это не так, Хирад Холодное Сердце.

— Я думал… — начал Хирад.

— Помолчи! — Голос Ша-Каана громоподобным эхом прокатился по Израненным пустыням. — То, что ты думаешь, не имеет никакого значения. Важно, что ты совершил. — Дракон закрыл глаза и сделал глубокий осторожный вдох. — Поразительно — такое маленькое существо в состоянии причинить столь серьезный ущерб. Ты подверг риску мой Род.

— Не понимаю.

Ша-Каан открыл глаза и пронзил Хирада сердитым взглядом.

— Конечно, не понимаешь. Однако ты кое-что у меня украл.

— Я не…

— Молчи! — проревел Ша-Каан. — Замолчи и слушай меня. Будешь говорить, когда я тебе прикажу.

Хирад облизнул губы. Судя по доносящимся звукам, Безымянный побежал медленнее, его ноги размеренно стучали по сухой земле и мертвой траве. Он помахал рукой у себя за спиной, показывая, чтобы Безымянный остановился.

Ша-Каан снова заговорил, глаза дракона метали синие молнии, ноздри трепетали, Хирад чувствовал отвратительный смрад его дыхания. Варвар сам себе казался крошечной букашкой. Впрочем, «крошечной» — не совсем подходящее слово. Правильнее сказать — ничтожной. Его удивляло, что величественный дракон с ним разговаривает вместо того, чтобы испепелить прямо на месте.

Хирад отчетливо чувствовал настроение чудовища. Сейчас он имел дело совсем не с тем драконом, который с удовольствием беседовал с ним в другом измерении, куда открывались ворота из замка Танцующих скал. Та встреча привела Воронов в Парве, где они использовали «Рассветного вора». Ша-Каан был зол. И обеспокоен. Не судьбой Хирада — он опасался за себя. Варвар чувствовал, что вряд ли услышит что-нибудь обнадеживающее.