Влад Прогин - Охотник за страхами

Это был небольшой двухэтажный домик где-то в средней части города. Мебель и большая часть убранства комнат остались от старых владельцев, не пожелавших тащить с собой столь многое. По мне — так дом был даже слишком большой, крошечный по сравнению с моей крепостью, конечно, но уж раза в три превосходящий мою московскую квартирку.

Утром, когда я пришел на кафедру Чарфе, Нимарсис и Налик сидели в стороне, а Константин преспокойно беседовал на русском с выжившей сектанткой.

— Игорь, вы вовремя. Знакомьтесь. Анна Ковалева, можно сказать, мой коллега.

— Чего? — не слишком понял я.

— Ее к этим, как ты говоришь, сектантам, подослали наши спецслужбы. Хорошо хоть ты ее не убил.

— Мои ребята выполняли приказ брать живыми, вот только живыми никто кроме нее не дался — кивнул я, попутно понимая, откуда у девушки оказался пистолет — извиняюсь за тот фингал, который вам подарила Алима.

— Да ничего — рассеянно сказала та, попутно разглядывая его повторно в зеркало — хорошо хоть выжила.

— Что-нибудь узнали ценного?

— Мало — вздохнул Константин — Анна была адептом низшей ступени посвящения. Ее умудрились внедрить, когда от рук сектантов стали погибать люди. Я ей рассказал вкратце текущие события, так что она в курсе. Но память перед возвращением ее домой лучше пусть ректор сотрет. Не думаю, что она промолчит, так как слишком хорошо знаю спецслужбы наши… Ну… или слишком хорошего мнения о том, что от них осталось. Смею предположить, что будет выгоднее, если ты будешь работать по крайней мере пока без их ведома. Но сведения Анны для нас, думаю, бесценны!

— Интересно.

Я присел за стол, и Анна сразу же пристально посмотрела мне в глаза. Ее взгляд был проницателен, но я и не таился. Через несколько секунд девушка отвела взгляд.

— У Вас страшные глаза, Игорь… Уж пришлось повидать и преступников с мировым именем, но такого…

— Что поделаешь, специальность некроманта обязывает.

— Я, конечно, не маг, но на органы наши работаю с раннего детства… Вернее с детства меня готовили для этой работы. Ведь не так часто встретишь агента с неплохим стажем в возрасте двадцати трех. Это чтобы вы понимали, что опыт такой работы, «внедренки», как у нас ее зовут, у меня есть, и в людях по долгу службы разбираюсь хорошо.

Все началось с того, что стали пропадать люди. Редко, но следы все-таки находили… Небольшую лужицу крови, в которой плавают останки, изуродованные до неузнаваемости, или же наоборот — тело с одной единственной неглубокой ножевой раной, причем, по-видимому, не смертельной. По данным экспертизы смерть наступала всегда практически сразу после получения ранения, то есть убивало не кровотечение, а нечто иное. Яд? Но если яд и был, то он разлагался и экспертизе не поддавался. Но самое интересное, что совершенно не было связи между убийствами: убивались и обычные бомжи и достаточно состоятельные люди без видимой на то причины. Но подчерк был один и тот же. Кода милиция Подмосковья развела руками, дело передали нам и вскоре мы вышли на некую секту, в которую мне предстояло внедриться. Я смогла это сделать, опущу подробности, и меня допустили к посвящению. Но после… На посвящении со мной что-то сделали. Трудно описать всю гамму ощущений… Как словно бы в голове стал говорить чей-то голос, и его выводы и желания совсем не совпадали с моими, хотя я все время прекрасно осознавала, что это… Сознание, теперь часть меня, и руководствуется моими знаниями и умениями. Они называли это «высшим сознанием», частью, что должна была дать нам право на так называемое «перерождение». «Слушай голос высшего сознания, познавай его мудрость, и тогда, когда боль мира однажды достигнет своего предела — ты очнешься в ином мире и в ином теле. И откроются тебе сотни миров и великая благость служить Беркариусу». Вот что они мне говорили. Поначалу было тяжело, и потребовалась вся воля, чтобы противиться тому, что нашептывало это «сознание», а оно просила рассказать, кто я и откуда, руководству секты.

— Здесь позволю себе Вас перебить — произнес Константин, до этого занимавшийся синхронным переводом с русского для ректора и остальных — Уважаемый ректор, не могли бы Вы прояснить присутствующим про это «сознание».

— Да, конечно.

— Вместе с нашим Суримисским коллегой мы смогли обнаружить странное вмешательство в отпечаток этого человека. Как словно бы кто-то привнес нечто в него, нечто, что стало срастаться с ним, постепенно меняясь. Тело, как считается, в самом начале создает отпечаток, его основу, а уже потом может и полностью оттиснуться там, тонкими потоками неизвестной, но в тоже время осязаемой многими энергии, которую позволяет увидеть Первородная энергия. Но связь двусторонняя. Привнесение изменений в отпечаток влияет и на тело… Мы не знаем точно механизмов, только знаем, что это так. Это часть, паразит — ивое существо, только нематериальное. Я бы назвал это иной формой жизни. Это «чужеродное сознание» — ни что иное как последствие вмешательства, вернее, первое его проявление. Другие последствия легко заметить: отпечаток человека стал достаточно сильным, чтобы проявился Дар, но вот только в иной форме. Похоже, что каждое творимое таким человеком действие требует частички отпечатка, причем родной его части, а не привнесенной, а чужеродная часть при этом развивается подобно паразиту. Все, я закончил, продолжайте, Анна.

— После посвящения жить стало намного сложнее, зато я многое узнала о них. В обмен на силы и право «перерождения» они преподносят своим покровителям «души», как сами считают. Души других людей они собирают, убивая ритуальным клинком…

— Вот он — Суримисский некромант передал мне один из кинжалов — Обрати внимание, Алькор, на рукоять. Вот здесь крепится маленький камешек, один в один, как те, что мы нашли у Нолдорцев. Более того, детальный осмотр показал, что эти… камни… выточены на одном станке, это заключили осматривавшие их ювелиры. Скорее всего, их вытачивают, потом обрабатывают потоками первородной энергии… Как именно — мы не знаем. Камень может в себе содержать отпечаток, будем придерживаться этой терминологии, человека. Чем больше размер камня — тем большей силы отпечаток он может вместить. Эти — маленькие, отпечатки слабые и в них содержится едва ли пара-тройка эмоций да склонностей человека. А вот камень из того клинка, которым Алькора хотели убить — шедевр. Вместит весь твой, не будем таить, выдающийся отпечаток.

— Богатый подарок был бы им… — Я вздохнул. Некоторые вещи прояснялись, но многое оставалось еще непонятным — А теперь главный вопрос: зачем им эти «отпечатки»?

— Не имею ни малейшего представления — произнесла Анна.