Элиссон Элиссон - Хранители крови

— Работы где‑то на месяц, но втроем вы справитесь быстрее. Я надеюсь. С формами и бланками ознакомитесь дома в качестве домашнего задания. Ваша задача сосчитать все до последней вешалки, занести в каталог и отправить потом оценщикам. Приступите, как только я оформлю все бумаги. Все ясно?

Обреченные кивки.

Да уж, не Полигон…

— Тогда до завтра.

Моуди поднялся со стула, давая понять, что разговор окончен. Луна и Блейз потянулись к выходу.

— Гарри, задержись на секунду.

Так и знал, что это еще не все сюрпризы!

— Гарри, — Моуди закрыл за ушедшими дверь. — Ты ведь догадался, что я загрузил вас нудной работой не просто так?

Да уж, не нужно быть семи пядей во лбу.

— Вам нужны доказательства его вины? И вы рассчитываете, что в Поместье нам подвернется что‑то стоящее.

— Быстро схватываешь, Поттер.

— Забудьте, — Гарри устало откинулся на спинку стула. — Даже если в Поместье что‑то и есть, Малфой успеет перепрятать. Он же не дурнее вас.

— А теперь давай подумаем.

Моуди извлек из навесного шкафчика непонятную вещицу: плоский стеклянный круг величиной с ладонь, помещенный в металлический обруч и ничем к нему не прикрепленный. Поверхность круга была молочно–мутной и гладкой, если не считать одного единственного символа в середине — стилизованного глаза с крошечным, абсолютно прозрачным камешком в зрачке.

Немного подержав приборчик в руке так, чтобы Гарри как следует его разглядел, Моуди поставил его на стол – аккурат между двумя чашками с недопитым чаем.

— Мисс Лавгуд, — вкрадчиво сказал он.

Стекляшка в обруче слегка качнулась, внутрь словно впрыснули голубоватый раствор.

— О, любопытная особа, — хмыкнул Моуди. – Что ты о ней думаешь, Поттер?

— Она… э–э–э… немного сумасшедшая.

— Голубой цвет – это искренность, Поттер, способность постигать суть вещей без малейших усилий. И непосредственность. Блейз?

Круг покрылся корочкой льда стойкого, лимонно–желтого оттенка.

— Как он сказал? Пыльца Боумриция? Яд готов, так что сегодняшним вечером наш слизеринский фармацевт испытает его в действии.

— Профессор… что это? — выдавил Гарри.

— Поттер? — приподнимая брови, осведомился Моуди, и Гарри с недоумением увидел, как круг заволакивает красным туманом, в котором то тут, то там расцветают изумрудные кляксы.

— Банальная злость, Гарри. Раздражение, досада, отвращение и, в конечном итоге, злость. Тебя не впечатлили мои методы? Ничего, привыкнешь. А вот зелень — это уже любопытно, хотя и не совсем уместно. У тебя сегодня свидание?

— Нет, — насупился Поттер. Джинни на стажировке в Румынии.

— Тогда завтра?

— Нет!

— Тогда…

— И даже не на следующей неделе! — держи себя в руках, держи себя в руках…

— Гм. Ничего. Бывает.

— Что все это значит, профессор?

— Это ауроскоп. Сканирует ауру вещей и человека, которому они принадлежат. Полезная вещица, ты скоро сам в этом убедишься. Главное — научиться видеть правильно, и тогда для тебя не составит труда по тончайшим оттенкам цвета распознавать эмоции, мысли, чувства и даже чужие намерения.

— Удобно, — только и смог вымолвить Гарри.

— Забирай, дома попрактикуешься. И только попробуй сломать или потерять — голову оторву!

Гарри перевел взгляд с потолка на прикроватную тумбочку. Ауроскоп мирно стоял на краешке рядом с фотографией в простой деревянной рамке. Неразлучная гриффиндорская троица радостно смеялась и махала руками в знак приветствия. Гарри невольно улыбнулся.

— Гермиона, — бездумно произнес он.

И моргнул.

Ауроскоп завращался, приобретая нежный салатовый оттенок.

Ну, да, рамка подарена Гермионой, успокоился Гарри. А цвет молодой листвы, должно быть, означает привязанность, дружбу. Гарри пригляделся внимательнее — нет, его зеленые кляксы выглядели на несколько тонов темнее, ярче, насыщеннее. Ну, да бог с ними. Придет время — выясним.

Глава 2

На оформление бумаг ушло ровно десять дней. Гарри извелся, подпирая министерские стены, протирая штаны в кабинете Моуди и хлебая отвратительное пойло, которое тот называл чаем. Бланки описи имущества юноша выучил наизусть уже на вторые сутки, и бездействие не просто давило — оно выматывало, вытягивало все силы, выжимало их до капли. Воистину, кого Бог хочет уничтожить, он сначала заставляет скучать. Смысл сей поговорки Гарри прочувствовал в полной мере на собственной шкуре.

Каждое утро он приходил в Министерство — в здание, которое и без того терпел с трудом: слишком многое здесь напоминало ему о событиях трехлетней давности, когда погиб Сириус. Приходил в надежде, что сегодня, наконец, что‑то решится: Моуди разберется со своими бумагами, соберет все подписи, получит все разрешения. Но время шло. Гарри не верил в ад, но в унылые часы бессильного ожидания ему начинало казаться, что если он существует, то именно такой. Что ад — это одна гигантская бюрократическая контора, и грешники маются, обивая чиновничьи пороги, простаивая в бесконечных очередях и убивая столетия на ожидание, когда у кого‑нибудь закончится обед… или отпуск… или просто дурное настроение.

Иногда удавалось перекинуться парой слов с Роном, которого Моуди упрятал в Архив. Два–три раза в день тот с мученическим видом, сгибаясь под тяжестью архивной документации, с красными и слезящимися от пыли глазами приходил в кабинет Моуди. О чем конкретно говорилось в документах, Рон не знал, да Гарри это и не интересовало. Подборки делал Хранитель Архива, а Уизли просто досталась незавидная роль перевозочного средства.

Впрочем, однажды неуклюжего Рона угораздило споткнуться на ровном месте, и вся тяжеленная кипа бумаг рассыпалась по коридору, блокировав движение от стены до стены. Выскочивший на шум Гарри бросился помогать собирать ветхие пергаменты и пухлые, растрепанные подшивки. Его взгляд наткнулся на странные символы… руны? Гермиона бы разобралась, что к чему. А Гарри успел лишь выхватить два слова: "демонология" и "керы", — когда какой‑то недовольный образовавшейся пробкой волшебник нервно выхватил палочку и одним коротким взмахом сложил документы в аккуратную стопку.

— Молодежь, — раздраженно проворчал он, торопливо семеня прочь, а Гарри с Роном так и остались тупо хлопать глазами.

Луна коротала время за чтением «Придиры» и время от времени предлагала пройти какой‑нибудь дурацкий тест, вроде «Насколько крепка ваша ментальная глазовыколупывательница» или «Подготовлены ли вы к встрече с австрийским бубуй–бублом». От этих тестов Гарри тянуло наложить на себя руки, тем более что результаты оказывались неутешительными: с глазовыколупывательницей дела обстояли совсем худо, а бубуй–бубол грозил отвернуть Гарри голову на второй минуте знакомства. Луна пыталась подбодрить гриффиндорца, но тот был безутешен.