Нат Касс - Тени Прошлого

Правда, наш обожаемый шеф частенько смеялся над многими поступками и утверждениями магов нашего времени и саркастически называл их «юными недотрогами», несмотря на то что большинству из жертв его насмешек было больше пятисот лет. Рифард всегда говорил, что остались еще прекрасные, умные, сильные маги, но они поспешили сбежать от подобного не шибко приятного общества в нужное время — и правильно сделали, зачем же понижать собственный уровень такой неблагоприятной обстановкой? Маги Ковена, по мнению найта Хайта, знали намного больше и знали правду, которая сейчас отрицается такими вот юными недотрогами (вроде преподавателей в нашем Университете), которым подавай только мирной жизни, спокойных исследований и, главное, высокой зарплаты.

Ковен был разбит семьсот лет назад.

Сильно сомневаюсь, что с тех пор хоть кто-то мог высказывал предположения о том, что наш Лес на самом деле загадочный Кхалгар. Все мы верили в его магическую силу, но называли просто Лесом — именно так, с большой буквы, потому что никто так и не смог придумать ему достойного названия.

А сейчас маленькая девочка, живущая в неизвестно каком времени, с полной уверенностью произносит это имя.

— Я пошла гулять, и тут вижу, что прямо посреди куста появляетесь вы вдвоем, — тем временем, продолжала торопливо объяснять она, — Понятно, что вы не сами перенеслись, а Кхалгар вас сюда занес. И неизвестно, куда бы отправил потом, если бы я вас не отвлекла. Даже предположить не могу, где бы вы оказались в следующий раз, столько вариантов! А ведь меня там уже бы не было.

Я осмотрелся. В темноте и в тени деревьев сложно было сразу это заметить, но окрестности и правда изменились: исчезла тропинка, по которой мы уверенно шли, появились много кустарников и огромный камень, где еще пару минут назад так удобно устроилась наша новая знакомая. Деревья как будто передвинулись. Как будто? Нет. Они и вправду стояли уже на других местах.

В моем случае все это можно списать на перманентную невнимательность и решить, что мы и вправду вполне так заметно переместились, это я, лопух такой, ни на что не обратил внимания; но Крис бы вряд ли что-то упустил. А он, если судить по его более чем удивленному виду, тоже пребывал в некотором смятении.

— Конечно, вы ничего не заметили, — поспешила пояснить девочка, очевидно, обратив внимание на четко изображенный на наших лицах огромный вопросительный знак. — Никто никогда не замечает, это ж Искривление.

Что-то поцарапало мою руку. Больно, конечно, не было, просто неожиданно — и это внезапно возникшее, настырно отвлекающее ощущение заставило меня прийти в себя. По крайней мере, до хотя бы приемлемой степени: думать, осознавая если не всю ситуацию, то объективную ее часть, стало в какой-то степени возможно. Я повернулся в сторону Криса. Тот, в свою очередь, посмотрел на меня.

Возможно, в тот момент мы оба одновременно подумали об одном и том же — поскольку никогда особо не жаждал обладать способностью чтения мыслей, со стопроцентной уверенностью сказать не могу. Но лично меня крайне заинтересовал вопрос, с кем же мы все-таки имеем честь вести беседу. Материализовавшаяся как будто прямо из воздуха очень маленькая девочка, которая с непререкаемым видом говорит весьма странные, почти что бредовые вещи и невзначай упоминает легендарные названия. Которая появилась в нужное время и в нужном месте — причем в лесу, глубокой ночью, совершенно одна. Не вызывающая никаких отрицательных эмоций, нет, только огромное количество вопросов, на часть из которых сама и давала ответы, чем, на самом деле, запутывала все больше и больше. А еще оны вызывала непроизвольную симпатию. Несмотря на то что она вполне могла оказаться очередной иллюзией, игрой либо бурного воображения, либо развлекающегося Великого Мага, я, в тот момент уже четко понимая это, был вынужден признать, что явно начинаю чувствовать к ней какую-то странную привязанность. Может быть, из-за ее манеры разговора: большинство девочек в таком возрасте, скорее всего, начали бы стесняться, о чем-нибудь умалчивать, старательно краснеть — еще бы, пришли два страшных взрослых дядьки, явно за сотню лет обоим. Однако тут нас ждал фактически противоположный прием. Наша собеседница не только не признавала за нами старшинства, но и разговаривала так, как будто мы приходились ей старыми знакомыми — если не закадычными друзьями.

Почему-то, меня притягивала такая ее манера поведения.

Но. Иллюзия. Обман. Морок. Девочка могла оказаться и плодом необузданной фантазии (кого бы то ни было), и заблудшим приведением. Все может быть.

Впрочем, с таким же успехом она могла являться молодой леди, дочкой лорда Арвейма из какого-нибудь поколения, необыкновенной девочкой с необыкновенной фантазией, которой явно наскучила повседневная жизнь и которая каким-то образом смогла сбежать из замка ночью.

Повторюсь, я никогда не рвался читать мысли, но у Криса на лице был написан точно такой же вопрос, который разрывал меня на части, неустанно взывая не только к стремлению разобраться в сложившейся ситуации, но и к самому главному в нашей профессии — любопытству.

И мы оба точно хотели разрешить эту дилемму.

В это же время объект наших интеллектуальных метаний все продолжал говорить с нами вслух.

— Я что-то забыла, — вовсе не смотря на нас, с задумчивым видом пробормотала девочка себе под носик — Точно. Меня зовут Сай.

— Сай? — переспросил я, пытаясь припомнить генеалогическое древо Арвеймов. Девочка не могла оказаться дочкой бедных людей, потому что носила приличную, дорогую атту: это я смог оценить фактически сразу; к тому же, будь она не из богатых людей, вряд ли бы смогла где-нибудь вычитать настолько интересные слова, которыми уже успела нас впечатлить за небольшой период знакомства.

Попытки узнать эпоху по единственному услышанному имени закончились полным провалом. Сколько народу успело пожить в замке Арвейм за все века, аж подумать страшно. Не мог же я знать их всех поименно, в самом деле. И вообще, вдруг она не из Арвеймов? Мы могли попасть в момент времени, когда у них гостила какая-то другая семья: все же люди, даже триста веков назад уже имели обычай любезно приглашать друг друга приехать на пару недель.

Давай, Альвер, продолжай себя оправдывать. Никчемный ты ученый.

Новая знакомая, имя которой наконец-то стало нам известно, с готовностью кивнула.

— Да. Лучше просто Сай.

И настолько лучезарно улыбнулась, что догадки о ее нематериальном происхождении у менее подготовленного человека могли бы начать растворяться и исчезать навсегда.

— Я Крис, — ответил мой друг и легко наклонил голову, закрыв при этом глаза, как и полагается при знакомстве любого уважающего себя и посторонних человека.