Игорь Борисенко - Путь мертвеца

Впереди тсуланцев выдвигались редкие цепи стрелков. Большинство из них были вооружены арбалетами, но попадались также и лучники, и несколько Огненных братьев, Требисем ормани. Это были Черные колдуны из далеких западных краев, посвятившие себя служению огню и игнорировавшие все остальные стихии. В бою они могли оказаться очень полезными.

Справа от тсуланцев занимали позиции войска удельных князей – неоднородная группа, с трудом сохраняющая подобие строя. Испокон веков эти князья привыкли враждовать друг с другом; теперь им неожиданно пришлось встать на одну сторону. Только ожидание будущей славы и добычи, которые должны были затмить любые предыдущие достижения, позволяли им избегать ссор и стычек. Этот фланг внушал Рголу законные опасения, но воины у князей были стоящими, закаленными и умелыми. Перстенек не поскупился на деньги, вооружив каждого из двенадцати тысяч заново и одев в доспехи. Справа войска удельных князей упирались в обрывистый берег Эльга – широкой реки с быстрым течением, поэтому прикрывали их только с воздуха.

Фланг Соргена был открытым. Сразу за нестройной толпой кочевников, выливавшейся на луг слева от тсуланцев, расстилались покатые, заросшие кустарниками и небольшими рощами склоны холмов. С этой стороны резонно было бы ожидать атаки, а посему все свои резервы – пять тысяч конных тсуланцев и шесть десятков дро Ргол поставил именно на левом фланге. Впрочем, конные кочевники могли бы легко сманеврировать для отражения удара противника сбоку или с тыла, лишь бы им хватило на это смелости.

На пару льюмилов севернее отрядов Соргена, на опушке большого леса скрывались остальные кочевники и Земал со своими карликами, которых он называл Грязнулями. Это были, скорее, не резервы, а засадное войско. В зависимости от того, как пойдет дело, Ргол намеревался либо ударить этими силами в тыл пошедшего в обход противника, либо самому совершить обход их правого фланга. Северным отрядом кочевников командовал раздувшийся от собственной значимости Ямуга, а на помощь ему была отряжена Хойрада. Одной из главных ее задач было присматривать, чтобы кочевники не повздорили с Грязнулями. Последние были мрачными, молчаливыми человекообразными коротышками, которые не выносили насмешек над собственной внешностью и, особенно, над ростом. При случае Грязнули были не прочь убить человека и пообедать им, иногда без всякой причины, и даже их хозяин, Земал, никак не мог этому помешать, если не останавливал свои создания лично грозным окриком. Его одного на пять сотен Грязнуль явно не хватало.

Редко какой Грязнуля доставал человеку до подбородка – чаще всего они были ростом в три пятых или три четвертых сажени. Головы у них были чересчур большими для таких низкорослых тел, а густые черные бороды покрывали лица до самых глаз. Наружу торчали только кривые носы, а из столь же густых, грязных и черных шевелюр далеко выдавались кончики острых ушей. Еще каждый Грязнуля мог похвастаться бочкообразной грудью, руками, которые подошли бы и богатырю саженного роста, короткими кривыми ногами и ужасающим запахом. Воды эти карлики боялись так же сильно, как гневающегося Земала, а потому никогда в жизни не умывались.

Сорген представил себе, как полчище Грязнуль, разбредшееся между деревьями, выковыривает из-под коры жуков и пожирает поганки. В отличие от пордусов, эти твари есть хотели всегда и везде. Наверное, Ямуга уже не так горд и смел, как в тот момент, когда Сорген назначил его командиром отдельного отряда. Пожалуй, теперь Кривоногий поливает его бранью и жмется к Хойраде. Сорген усмехнулся, подумав, что этой стерве подойдет подобное соседство. Вряд ли Ямуга умывается чаще Грязнуль.

Вздохнув, молодой колдун тронул каблуками бока Дикаря и отправился с холма вниз. Тусклый солнечный свет разливался по небу все сильнее и сильнее, просачиваясь сквозь поднимающиеся волны тумана и сопротивление вязкой осенней ночи. Отряды Черных заканчивали выстраиваться, так что командирам пора было занимать свои места. Вскоре Ргол должен рассказать о том, что сообщили шпионы… Впрочем, не надо быть провидцем, дабы угадать действия Белых. Никакая темнота, никакие лимеро не скроют от их лазутчиков и демонов передвижения и приготовления противника. Вероятно даже, что Белые узнали обо всем еще вчера, вскоре после совета в шатре Ргола.

Сорген спустился в ложбину, погрязнув в липком и холодном тумане. Даже теплая крутка и плащ не спасли его от зябкой дрожи. Сняв с пояса флягу с неразведенным вином, колдун отхлебнул добрый глоток, но это ему мало помогло. Внезапно, с воздуха повеяло теплом, и в мутной пелене появилось темное пятно больших размеров. Дикарь, недовольно храпя, посторонился – к ним подлетела большая куча подушек, ничем не скрепленных, но держащихся плотной группой. На них, как всегда расслабленный и отстраненный, возлежал Ргол, а за ним, в дальнем углу, сидел со скрещенными ногами Бейруб.

– Забирайся к нам, – велел князь Соргену и указал белым пальцем, унизанным сразу двумя перстнями, на большую красную подушку рядом с собой. – Последний совет перед сражением.

Сорген вынул ноги из стремян и описал плавную дугу, мягко перелетев на указанное место. Дикарь тихо заржал и замотал головой.

– Иди! – крикнул ему Сорген. – Найди Лимбула и остальных, жди меня там!

Жеребец, все еще тряся гривой, неохотно потрусил в туман.

– Думаешь, он тебя понимает? – лениво спросил Ргол.

– Не об этом надо думать! – резко воскликнул Бейруб. Как только Сорген опустился на красную подушку, вся куча, дрожа и шелестя материей, взмыла вверх. Они покинули туман и оказались вдруг в самом центе рассвета, перед бьющим в глаза солнцем. Правда, бьющим его можно было назвать лишь с большой натяжкой, ибо лучи по-прежнему оставались тусклыми, с трудом пробивающимися через окутавшую землю дымку.

– Я уже вижу эти отродья облака, за тем дальним холмом, копошащихся, как клубок червей! – продолжал рычать Бейруб. На его высоком шлеме висели высушенные орлиные глаза, касавшиеся кожи на лбу, поэтому толстяк видел вдаль на пять с лишним льюмилов.

– Чего же ты ожидал? – равнодушно спросил Ргол. – Что мы сумеем подобраться к их лагерю и застать Белых спящими?

– Какая разница, чего я ожидал… – проворчал Бейруб, отворачиваясь и сопя. – Просто не могу спокойно смотреть на них.

– Боишься? – уточнил Ргол со смехом. Толстяк дернулся так, что все подушки задрожали и снова зашелестели. Казалось, что они с ужасом перешептываются… Бейруб засопел еще громче, но говорить ничего не стал.

– Не могу понять, что они там делают? – спросил тем временем Сорген. Он держал свой мешочек с соколиными глазами у лба так, словно прикладывал компресс к синяку.