Тимофей Печёрин - Хроники Вандербурга

Высокие сводовые потолки. Коридоры — извилистые почище подземных лабиринтов. Но студенты ориентировались в них не хуже хтоников. Заодно можно было заметить первокурсников и абитуриентов. Те особенно выделялись своим перманентно удивленным взглядом и неуверенной поступью в коридорах.

Смеха ради некий дизайнер предпринял попытку «осовременить» интерьер. Стены лабиринта были покрыты пластиком, на них имелись огнетушители и доски с объявлениями. Массивные дубовые двери высотой в два человеческих роста были украшены бронзовыми табличками (на уровне глаз) с надписями «Бухгалтерия», «Центр трудоустройства», «Отдел аспирантуры», «Приемная ректора», «Медпункт». Учебных аудиторий не было; видимо, на первом этаже обитали административные работники. Имелись даже стрелки с указателями (видимо, для абитуриентов) и, к радости Виктора и Карла, нашелся план эвакуации. В масштабе плана первый этаж Университета выглядел как древние письмена исчезнувших цивилизаций, однако Виктору удалось по нему сориентироваться и установить, где ближайшая лестница наверх.

Лестница нашлась быстро и была высокой, массивной, с вычурными позолоченными перилами. Она привела Виктора и Карла на второй этаж, где и оборвалась. На втором этаже располагались гуманитарные факультеты: психологи, филологи, философы и историки. На входе с лестничной площадки в коридор второго этажа каждого пришедшего встречал старинный барельеф на стене: два старца в тогах и с книгами, глядели друг на друга лицами, лишенными каких-либо характерных черт, кроме ненависти. Руки, держащие раскрытые книги, у обоих были подняты, словно для удара.

Словно в подтверждение этого барельефа, вернее, его смысла, блуждая по коридорам второго этажа, можно было услышать из-за дверей аудиторий патетические восклицания преподов и гул голосов студентов. Виктор и Карл даже смогли застать в коридоре пару студентов с лицами как у старцев на барельефе. Один другому доказывал, что некий деятель, двести лет назад почивший в бозе, был тираном, а не великим человеком, как утверждал второй. Если бы у Виктора с Карлом было время, они бы остановились, послушали и посмотрели бы, как по мере истощения запасов аргументации (довольно скудных) спор переходит в плоскость «сам дурак!» и «от козла слышу!».

Снова лестница, тот же претенциозный дизайн, та же ее ограниченность только двумя этажами. На третьем этаже помещались естественнонаучные факультеты, о чем свидетельствовал барельеф с поистине идиллической картиной: стоят рядом, чокаясь кубками неизвестного содержания, химик (с колбой), физик (с маятником), астроном (с подзорной трубой) и биолог (с букетом цветов в руке и мышкой на плече). Действительно, как ни крути, а естественники дружнее гуманитариев. На этом этаже почти чередовались через одну таблички с надписями, начинающимися со слов «аудитория» и «лаборатория». Откуда-то несло химическими реактивами, где-то что-то гудело, кто-то таскался с клетками, в которых ползали белые мыши с выпученными (не от хорошей жизни) глазами.

Мало-помалу Виктор и Карл привыкали к лабиринтам университета, и потому лестницу на четвертый этаж нашли легко. Четвертый этаж принадлежал финансистам, юристам, менеджерам и мерчендайзерам. Университет никогда не был избалован лишними деньгами и потому сравнительно недавно открыл у себя эти новомодные платные специальности. Не отдавать же совсем те золотые горы, что выделяются на покупку дипломов «мажорам», всяким «колледжам», «высшим училищам» и «высшим школам», что расплодились в последнее время как кролики. На барельефе, служащем символом этого этажа, вообще не было людей. Только весы с чашами: на одной — кучка монет, на другой — тоже какая-то кучка, чего-то бесформенного. Обе чаши были уравновешены, что как нельзя лучше отражало принцип, коим руководствовались работники здешних специальностей. Надо уметь выгодно продать хоть конфетку, хоть… не совсем конфетку.

Пятый этаж. Целиком отданный во владение матфака, вернее, как его сейчас называют, «Факультет математики и информационных технологий». На барельефе тоже не было людей, а вместо них — гротескная картина с беспорядочно разбросанными цифрами, а также символами плюса, минуса и интеграла. Посередине, в слегка наклоненном состоянии, красовался компьютер — с клавиатурой, системным блоком и даже «мышью».

Аудитории на этом этаже чередовались с компьютерными классами. Видимо классов было больше, чем нужно, поскольку в каждом из них сидело от силы два-три студента. Кто-то играл, кто-то отлаживал программу перед грядущей сдачей. Последние, как правило, с восклицанием «давай, тупая железяка!» периодически ударяли по ни в чем не повинному монитору.

Магический факультет располагался на самом последнем, шестом этаже. А на барельефе снова появились люди: маг (в балахоне, колпаке, с волшебным жезлом) и ведьма (на метле и с крючковатым носом). Едва Виктор и Карл ступили в пределы магической обители, как услышали истерический возглас «Стой! Стоять!». Обернувшись на зов, Виктор увидел, как из-за ближайшего поворота коридора, не касаясь пола, в их сторону двигалась масса воды в два человеческих роста. Чье-то волшебство придало ей сходство с живым существом и научило двигаться.

— Да это же элементаль! — воскликнул Карл, — никогда их не видел.

— Эй, кто-нибудь, задержите его! — орал голос из глубины коридора.

Элементаль приближался. Карл достал пистолет и сделал несколько выстрелов. После каждого из них от водяного монстра отлетали мелкие брызги, что ничуть его не смущало.

— Дубина, разве так с ними надо?! — Виктор, отступая, нащупал стоящую у стены швабру. Видать, здесь мыли пол, да испугались раньше. Недолго думая, герой метнул швабру как копье в сторону элементаля. Чудище, пронзенное насквозь, буквально разделилось надвое, сбавило бег. Виктор и Карл уже понадеялись, что с ним покончено, но тут на обоих обрушилась мощная струя ледяной воды и сбила их с ног.

— Что теперь? — спросил Карл, поднимаясь.

— Говорят, клин клином вышибают, — Виктор схватил со стены огнетушитель, — попробую проверить.

Пенная масса из огнетушителя сотворила чудо — иначе не скажешь. В результате химической реакции элементаль буквально развалился на части. Полминуты — и от грозного монстра осталась лишь огромная лужа мыльной воды.

Тут подоспел кричащий — смуглый молодой человек, видимо, студент. С тоской глядел он на то, что осталось от элементаля.

— Профессор, — робко обратился он к вышедшему из-за угла пожилому преподавателю, — ну как?

— Незачет, — проговорил по слогам препод холодным, не терпящим возражения тоном, — доиграешься до отчисления, Терусян.