Светлана Борисова - Колыбельная для вампиров

— Порядок! Готовь доклад Главе СБ СС и побыстрей. Не медли, а то Штейн снесет нам головы. Высадка Академии у него на контроле.

— Готово, сэр! Подпишитесь, — и оператор протянул дисплейную папку дежурному офицеру. Тот, взяв ее, сказал вслух кодовую фразу и присовокупил к ней все, что положено: номер доклада, время, свое звание и фамилию. Затем приложил к журналу запястье, где на браслете вместо ожидаемых часов находился круглый переливающийся всеми цветами радуги диск черного цвета.

Томас Штейн, высокий красивый блондин с тяжелым взглядом серых глаз, взяв папку с только что полученным докладом, вошел в кабинет к Главе Совета старейшин Михаилу Палевскому.

— Доброе утро, Мика! Я к тебе с хорошими новостями: Академия в полном составе уже обретается под куполом Гефеста. Высадка прошла без эксцессов и точно по плану.

— Том, не строй из себя образцового служаку, присаживайся. Сигареты, по-моему, валяются где-то на подоконнике, или ты будешь сигары?

Хозяин роскошного кабинета вопросительно посмотрел на своего посетителя, но тот отрицательно покачал головой.

— Извини, но мне некогда. На днях ты мне задал непростую задачку, — сердито проговорил Глава СБ, с досадой глядя на своего непосредственного начальника. — Должен заметить, Мика, что тебя периодически заносит. Можешь мне внятно объяснить в связи, с чем такая жуткая спешка? Я, конечно, понимаю, что перебазирование штаб-квартиры Совета Старейшин в российскую Тмутаракань это, конечно, круто. Но какого черта в такие сжатые сроки? У меня агентура уже на ушах стоит! Черт, и эта переброска под купол тоже стоила мне кучи нервов! В ледяной пустыне прикрыть с орбиты эту массу народа от глаз вездесущих спутников-шпионов, та еще развлекаловка!

— Прости, мой друг, накладка получилась, — спокойно произнес Палевский.

Глава СБ СС только тяжко вздохнул, получив столь краткий ответ на свою запальчивую речь. Насмешливо глянув на своего самого близкого друга, Палевский, подошел к окну в парижской резиденции и взял из лежащей там пачки сигарету.

По виду это был красивый властный мужчина лет тридцати по человеческим меркам. По его манере держаться сразу чувствовалось, что он из породы лидеров, которые привыкли, что им беспрекословно подчиняются. Аура властности привлекала к нему даже больше внимания, чем сама внешность, хотя Палевский, как и многие вампиры, был очень хорош собой. Ростом он был немногим выше среднего, но изящно сложен и потому его гибкая сильная фигура казалась довольно высокой. Шелковистые вьющиеся волосы насыщенного медового цвета были привычно связаны в хвост узкой черной лентой, он не признавал современные заколки. На высокомерном горбоносом лице главенствовали холодные глаза цвета зеленого прозрачного льда, в которых плавали коричневые искорки, переливаясь всеми оттенками золотого цвета. Палевский, неспешно прикурил и все же соизволил пояснить свои действия собеседнику:

— Конечно, я понимаю твое нежелание переезжать, Томас. Дергаться с благоустроенных насиженных мест всегда тяжело, но для такого решения есть целый ряд очень веских причин. Видишь ли, перебазирование в Россию удобно нам по многим основаниям. Это, прежде всего, оперативный простор и возможность спокойно организовывать новые производства, а они нам необходимы как воздух с расширением нашей популяции. Сейчас мы вынуждены действовать в довольно людных местах, где приходится слишком сильно напрягаться, чтобы скрыть следы нашей деятельности и это сдерживает рост нашей промышленности. Есть, конечно, и другие глухие места, но нет нужного человеческого потенциала. К тому же территории этих карликовых государств настолько малы, что политически они не очень устойчивы, что опять же нам неудобно. А Россия имеет все, что нужно: и обширную почти незаселенную территорию, и промышленность, и людской потенциал. Причем, это — не какие-то безграмотные крестьяне. Поголовное образование за последние десятилетия сыграло свою положительную роль в России, и нам не нужно будет напрягаться в поисках нужных специалистов. Сейчас страну штормит от перемен, и жесточайший государственный контроль ослаб, потому нам будет удобно там закрепиться.

Из старинного шкафчика Палевский достал коньяк. Брезгливо смахнув пыль с бутылки и, вытерев руки белоснежной салфеткой, он разлил ее содержимое по пузатым бокалам, и протянул один из них Штейну, затем сел в кресло и обхватил бокал ладонями, согревая благородный напиток их теплом. Приняв расслабленную позу, он после небольшой паузы добавил:

— Теперь к вопросу о переброске Академии под купол. Это всего лишь стандартная комплексная проверка его автономной системы функционирования. Сам знаешь, что отвлечь от дел столько вампиров разом, нам не под силу. А разместить там Академию — самое рациональное решение. Студенты проверят нам систему в долговременной эксплуатации. Так что, мой друг, сожалею, что доставил тебе столько хлопот, но все это было крайне необходимо.

Штейн примирительно махнул рукой, и сказал, что он не в обиде: дело есть дело. Они еще немного поговорили о текущем моменте и нетерпеливый посетитель, допив свой коньяк, поспешно откланялся, заявив, что у него еще море работы. В приемной, Глава СБ обаятельно улыбнулся молоденькой зеленоглазой секретарше, безмолвно извиняясь за свой стремительный прорыв без доклада. Та проводила его восхищенным взглядом. «Хорош! Какой мужчина пропадает!» Действительно этот умница и красавец до сих пор был не женат. Как только женщины ни старались, какие только ухищрения ни применяли, Штейн всячески избегал сетей Гименея. Ему до сих пор везло, и он счастливо ускользал из цепких ручек различных красоток.

Оставшись один, Палевский встал и, неспешно пуская синеватые колечки сигарного дыма, подошел к огромному стрельчатому окну своей парижской штаб-квартиры. Он с сожалением посмотрел на привычный пейзаж за окном. По обе стороны тихой улицы, мощенной каменной плиткой, стояли старинные дома. Вывески, на некоторых из них оставались неизменными в течение нескольких столетий. Непосредственно за окнами старинного особняка раскинулся красивый ухоженный сквер с огромными древними каштанами. Осенний воздух был прозрачен и чист. Из соседней пекарни доносился изумительный запах свежей выпечки. Где-то невидимый музыкант играл на аккордеоне, вызывая у Палевского чувство ностальгии по ушедшему времени. Он нахмурил брови и глянул вдаль. Там по контрасту с их тихим кварталом на примыкающих улицах, царила современная деловая суета. Палевский грустно вздохнул, ему было жаль покидать Париж, ставший ему за долгие годы родным городом, но делать было нечего, обстоятельства требовали перемен. Он резко захлопнул створки окна и пошел к письменному столу, там уже давно беззвучно надрывался телефон коммутатора, мигая тревожными огоньками. В голове Палевского на краю ментала робко пробивались несколько телепатических вызовов. Он нажал кнопку вызова секретаря и кратко приказал: «Кофе и круассаны с маслом!»