Митчелл Грэм - Пятое кольцо

Повернув за угол, Соумз снова услышал те же звуки – шарканье и шепот, – но гораздо ближе и яснее, чем раньше! В конце улицы он уже различал лавки и торговые ряды рынка на широкой площади.

Квинтон Соумз продолжал бежать.

Конюшня находилась с другой стороны набережной, рядом с портом. В эту минуту он был бы счастлив увидеть кого угодно, любое человеческое лицо, но он понимал, что в этот ночной час это мало вероятно. Детский страх перед чудовищами и демонами начинал возрождаться в его сознании. Туман вокруг все сгущался.

В окне одной из лавок слева что-то шевельнулось. Через мгновение он заметил какое-то движение и на другой стороне улицы. Соумз мог поклясться, что какую-то долю секунды видел пару светящихся глаз, следивших за ним из темноты. Он остановился так резко, что едва не упал на мокрые камни мостовой, но удержался и круто свернул в переулок. Сердце билось так, что ребрам было больно.

Переулок вился мимо старых домов с крохотными двориками, а потом снова выходил на одну из главных улиц. На расстоянии пятидесяти ярдов впереди Соумз уже видел зеленые ставни дома, в котором жил хозяин конюшни.

Удача пока что не изменила ему.

Быстро перебегая от двери к двери, Соумз у каждой из них останавливался, чтобы убедиться, что отделался от погони. Он задержался перед домом хозяина конюшни и заглянул в окно.

«Света нет. Пока все идет как нужно».

Он выхватил из-за пояса кинжал, ловким движением чутких пальцев приподнял запор двери и вошел в дом.

Прошло не меньше минуты, прежде чем он справился с дыханием, а глаза привыкли к темноте. Он был на кухне. На печи стоял медный чайник, а в дальнем углу небольшой стол и два стула. Пол из известняка не заскрипит под его ногами. Посреди комнаты находился большой разделочный стол для мяса, а на нем – плошка с персиками. Соумз рассеянно взял один и надкусил, потом подошел к окну и выглянул на улицу. Он был счастлив, что ему еще раз удалось убежать от патруля, но их настойчивость начинала надоедать. Он, конечно, умнее, чем эти усердные болваны.

Когда он удостоверится, что патруль удалился, он отопрет дверь, пройдет к своей лошади и еще до смены часовых успеет вернуться во дворец. В первый раз за последний час офицер позволил себе расслабиться и осмотрелся. Даже в темноте было ясно, что он находится в очень уютной комнатке. Когда-нибудь и у него будет точно такая. Он с нежностью ощупывал свои золотые монеты и раздумывал о том, что за жизнь он будет вести потом – вдали от армии, вдали от короля с его резкими сменами настроения. Тихую, спокойную жизнь…

Но домечтать до конца Соумзу так и не удалось. Окно кухни с грохотом распахнулось, осыпав его осколками стекла. Сильная рука схватила офицера за горло, приподняла над полом и потащила назад. Соумз отчаянно сопротивлялся, пытаясь разомкнуть пальцы, сжимавшие шею. Ужас охватил его; он пинал ногами во все стороны. Едва он попытался выхватить кинжал, как почувствовал, что его руки тоже зажаты, будто в тисках. Он выронил кошелек, и золотые монеты зазвенели по полу. Руки, державшие его, были чудовищно сильны – почти белые, совершенно безволосые… Пальцы, душившие его, ни на мгновение не ослабевали… Отчаяние охватило душу Соумза; он напрягал все силы, чтобы не потерять сознания, но все-таки делал еще попытки высвободить шею.

Помутившимися от боли глазами он увидел, как дверь кухни медленно отворилась. При слабом свете ближайшего уличного фонаря можно было, хоть и с трудом, различать предметы. Он попытался закричать, но воздуху в легких уже не хватало.

В комнату вошло высокое существо, одетое в серый плащ. Как и у того, кто его держал, кожа вошедшего была белая, будто пергамент, а растрепанные желтые космы свисали почти до плеч. Орлок молча оглядел комнату, а затем медленно подошел к Соумзу.

– Кольцо, – произнес он, протянув руку.

– Что? – просипел офицер.

– Я не привык повторять, человек.

Бегающие глаза Соумза сузились, а мозг лихорадочно искал выхода из западни.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Я приехал в город навестить приятеля, ну и выпить с ним рюмку-другую. Вот и все. Если Дурен узнает, что вы напали на одного из его офицеров, вам не поздоровится.

Орлок не мигая уставился на него, а потом взглянул на своего спутника, державшего Соумза.

– Мы знаем про последнее кольцо, которое было найдено сегодня утром. Мы знаем, что ты его взял. Ты уже много месяцев крадешь артефакты и продаешь их здесь, в Стурге. Раз ты офицер, я надеюсь, что ты не совсем лишен разумения. Давай договоримся. Отдай кольцо, а мы скажем владыке Дурену, что ты убежал. Ты сохранишь оставшиеся деньги и жизнь. Уверяю тебя, это намного лучше того, что предложит тебе Дурен.

При одной мысли о короле Соумз вздрогнул от ужаса, но его глаза снова хитро прищурились.

– Почему вас так интересует кольцо? – спросил он.

– Не нас – Дурена.

– Тогда нам обоим не повезло, – сказал Соумз. – Я продал его купцу из Элгарии по имени Харол Лонгверс. Сейчас он уже отправился в Девондейл на их праздник Недели Весны. Но он вернется через три дня. Тогда я смогу отдать вам кольцо. Клянусь.

Орлок несколько секунд смотрел на Соумза, потом вытянул руку, взял его за подбородок и покрутил туда-сюда. Затем чудовище медленно наклонилось и прошептало, почти касаясь губами уха Соумза:

– Очень жаль.

За месяц, что прошел со дня смерти Роланда, Карас Дурен узнал о кольцах много нового. Хотя ему удалось приобрести много новых умений, результат, как оказалось, был не всегда предсказуем. Иногда предметы взрывались, плавились или просто исчезали помимо его желания, что было очень досадно.

Несмотря на все старания, ему не удавалось узнать, почему же Древние уничтожили именно то, что служило им источником практически неограниченного могущества. Такая нелепость казалась ему непостижимой. Несомненно, решил он, это было следствием неверного рассуждения. В конце концов в мире осталось лишь восемь колец. У него их было четыре, значит, еще четыре нужно было отыскать. Одно было украдено; о трех других ничего не было известно. Дурен приказал своим агентам удвоить рвение в их поисках. Именно этому и была посвящена сегодняшняя встреча. Король позвал своих сыновей, Арманда и Эрика.

Когда они вошли и солдат закрыл за ними дверь, Дурен поднял руку – и лампы сами по себе зажглись по всей комнате. При их свете стало видно, что в углу стоит высокое человекоподобное существо. Его кожа была мучнисто-белого цвета, а растрепанные космы желтых волос свешивались ниже худых плеч. Лицо у чудовища было большое и бесформенное, с плоским носом и широкими ноздрями. Оба принца тут же выхватили мечи, но Дурен удержал их, мягко прикоснувшись к их рукавам: