Роберт Говард - Царство теней

Они направились вниз по коридору. Их ноги ступали бесшумно, лица матово светились в мертвенном свете. Куллу за каждым поворотом чудилась засада, пустота коридора настораживала, и в нем снова проснулись подозрения: не ведет ли пикт его в засаду? Кулл пропустил Брула вперед, и его обнаженный меч повис над незащищенной шеей пикта — если предаст, то погибнет первым. Однако Брул, даже если догадывался о сомнениях царя, ничем не показал этого. Он спокойно шагал вперед и остановился только тогда, когда они вошли в какую-то заброшенную, пыльную комнату. Брул раздвинул складки тяжелых занавесей, висевших на стенах, и сбросил на пол тело.

Когда они возвращались, Брул вдруг остановился так внезапно, что царь едва не проткнул его шею все еще занесенным над пиктом мечом.

— Там кто-то есть, — шепнул он. — Ка-ну утверждал, что коридоры будут пустыми, но…

Он вытащил меч и осторожно ступил вперед. Кулл последовал за ним. Коридор повернул, и они увидели перед собой странное призрачное сияние. Они прижались спинами к стене, напряженно ожидая, что произойдет дальше. Кулл услышал свистящее дыхание пикта, теперь он больше не сомневался в его преданности.

Сияние обрело форму — неясный силуэт, похожий на человеческий, его контуры постоянно менялись, словно его окутывало облако дыма. По мере приближения очертания человеческой фигуры становились все более явственными. Наконец они увидели огромные лучистые глаза на лице, которое, казалось, испытало все возможные муки и страдания. В них не было угрозы, лишь безбрежная печаль, а это лицо, это лицо.

— Всемогущие боги! — выдохнул Кулл. — Это Эаллал, царь Валузии, погибший тысячу лет назад!

Брулу впервые за ту страшную ночь изменила выдержка: его глаза расширились от ужаса, меч в руке задрожал. Кулл стоял, выпрямившись, крепко сжимая рукоять меча. Его лоб заливал холодный пот, на голове волосы встали дыбом, но он был царем царей и готов был сразиться с любым врагом, живым или мертвым.

Призрак спокойно шагал, не обращая на них никакого внимания. Кулл отшатнулся, когда он проходил мимо, ощутив на лице его ледяное, словно порыв северного ветра, дыхание. Тень Эаллала тихим мерным шагом прошествовала далее и исчезла за поворотом коридора.

— О боги! — простонал Брул, вытирая со лба обильный пот. — Это был дух, а не человек.

— Да, — кивнул головой Кулл. — Ты узнал его лицо? Это было лицо Эаллала, царя, властвовавшего в Валузии тысячу лет назад, его коварно убили в комнате, которую с тех пор называют проклятой. Ты, наверное, видел его статую в Галерее Славы Царей.

— Верно. И я начинаю припоминать эту историю. Клянусь Валкой, Брул, это было очередное свидетельство страшного могущества жрецов Змея. Они убили этого царя и заставили его душу служить им. Мудрецы недаром говорили, что если человек погибает от руки людей-змей, его душа обрекается на вечное рабство.

Кулл задрожал.

— Это страшная судьба. Послушай, — его стальные пальцы сжались на предплечье пикта, — если эти твари ранят меня смертельно, добей меня своим мечом, чтобы спасти душу.

— Клянусь! — ответил Брул. — И ты обещай сделать то же самое.

Их ладони встретились, скрепляя могучим рукопожатием кровное соглашение.

IV. Маски

Кулл сидел в тронном зале и задумчиво смотрел на море обращенных к нему лиц. Сановник с длинным витым жезлом тихо и певуче говорил о чем-то, но царь не слышал его слов. Рядом с ним, ожидая распоряжений, стоял Ту, председатель Царского Совета. Кулл, когда смотрел в его сторону, содрогался от страшных воспоминаний. Окружавшая царя придворная жизнь была гладкой, словно поверхность моря между ударами волн, события ушедшей ночи казались бы сном, если бы взгляд царя время от времени не падал на опиравшуюся на подлокотник трона мускулистую смуглую руку с драконьим браслетом — рядом с троном стоял Брул.

Нет, эта странная интерлюдия не была сном. Он сидел на троне в зале приемов, смотрел на придворных, дам, кавалеров и дипломатов, и ему казалось, что их лица — всего лишь иллюзия, тень, игра воображения. Он всегда считал эти лица масками, но прежде смотрел на них со снисходительным презрением, догадываясь, что за ними скрываются низкие душонки — мелочные, жадные, сладострастные и лживые. Теперь же, обмениваясь с кем-либо из кавалеров гладкими фразами придворного этикета, он почти явственно видел, как губы на улыбающемся лице собеседника расплываются, а на их месте появляется страшная змеиная пасть.

Валузия — страна снов и кошмаров, царство теней, в котором правят призраки, да и сама власть — не более чем иллюзия. А что тогда составляет настоящую жизнь? Честолюбие, могущество, гордыня? Мужская дружба, любовь женщины — чего Кулл не узнал до сих пор, военная добыча — что? Который из Куллов был настоящим — тот, который сейчас сидит на трон, или тот, который скитался по Атлантиде, тот, который грабил Западные Острова, или тот, который мечтательно улыбался, глядя на зеленые морские волны? В конце концов, жрецы Змеи со своей магией пошли лишь чуть дальше, потому что маски носили все — каждый из мужчин и каждая из женщин. У них много масок. Но под каждой ли из них скрывается змея?

Шло время, прием близился к завершению, зал, наконец, опустел — в нем остались лишь Кулл да его молчаливый соратник, если не считать сонной стражи у дверей. Кулла тоже клонило ко сну. Ни он, ни Брул не смежили глаз в эту ужасную ночь. Кулл к тому же не спал и в ночь предшествующую, когда Ка-ну впервые намекнул ему о предстоящих невероятных событиях. Прошлой же ночью, вернувшись в библиотечную комнату, они бодрствовали до самого рассвета, ожидая нападения, но, как выяснилось, — напрасно. В дни молодости Кулл, пользуясь своей поистине волчьей выносливостью, мог несколько дней обходиться без сна. Но сейчас он был измучен ужасом ушедшей ночи и неустанной лихорадочной работой мысли. Нужно было отдохнуть, но о каком отдыхе могла идти речь? Хотя и сам он, и Брул не спускали глаз со стражи ночью, заметить момент замены им так и не удалось. Утром все гвардейцы без запинки повторили магическую фразу Брула. Ни один из них не заметил чего-либо особенного, странного, всем им казалось, что они самым обычным образом провели ночь в карауле. Кулл ничего им не сказал. Он верил, что все они — люди, но предпочитал пока сохранять все происходящее в тайне.

Брул нагнулся и сказал, понизив голос до шепота:

— Я думаю, Кулл, что они вот-вот ударят. Ка-ну только что подал мне знак. Жрецы знают, что заговор разоблачен, но не догадываются, как много нам известно.

Мы должны быть готовы к нападению. Ка-ну и вожди пиктов будут поблизости, пока все более или менее не прояснится. Но знай, господин, если дело дойдет до решающего сражения, улицы Валузии утонут в крови.