Марина Казанцева - Путь в Селембрис

— К-то это? — спросил Лёньчик, чувствуя, как вздымаются волосы на голове.

— Н-не знаю. — трясясь от ужаса, ответил Паф.

Приятели убедились, что цепной скелет точно не дотянется до них, и двинулись дальше.

Паф принялся ковырять какую-то коробку с крышкой. А Лён заметил на земляном полу маленький бумажный пакетик. Откуда выпал — непонятно.

— Паф, твой пакетик? — шёпотом спросил он товарища.

Тот был очень занят и не ответил. Ничего более не оставалось, как спрятать улику в карман. А то ведьма явится в своё хранилище и сразу догадается: ох, кто-то лазил тут без спросу!

Тут Лён отвлёкся, увидев замысловатую резную шкатулку, и тоже давай теребить замочек. Однако ничего особенного не нашёл. Там были жёлуди. Странно было не взять один: зачем-то колдунья их тут держит.

Далее шли банки с консервированными пиявками, какая-то ещё болотная жизнь под маринадом. Потом — бутыли с зельем. Потом — связки дикого лука. В-общем, всё не так интересно, как ожидалось.

— По-моему, это просто продуктовый чулан. — поделился мыслью Лён.

— А это просто сторож? — спросил Пафнутий, кивая на скелет.

Оба не знали, как им поступить. Как выйти отсюда через запертую дверь? Но время шло, и возбуждение покинуло обоих. Друзья уселись на земляной пол между сундуками, запертыми на огромные замки, и стали тихо обсуждать, как выбраться отсюда. Идей умных в голову не приходило, и было это очень скверно. Если ведьма застукает приятелей в своём подвале, быть им лягушками в садке и жрать тогда червей!

Два товарища, все в пыли и паутине, клевали носами, сидя между сундуков.

Лёньке снился сон: мать вызывали в школу.

ГЛАВА 3. Стихи и проза жизни

У сына случился приступ трудолюбия. Весь день Лёлё прибирался в комнате, постирал носки. Даже выкинул мусор. За компьютер так и не присел, зато затянул расхлябанные ручки шкафа.

Мать удивлялась примерно полдня, потом обо всём догадалась.

— Говори сразу, мучитель! За что вызывают?!

Лёнька облегчённо вздохнул. Cознаться в преступлении самостоятельно не хватило мужества, а теперь его прижали к стенке, и выбора не оставалось.

— Я Маргусю нарисовал. — честно признался он.

— И всё? — с подозрением спросила мама, имея некоторое представление о таланте своего сына.

— Нет. Не всё. Ещё стишки.

— Читай давай. — обречённо разрешила мама.

Лёнька набрался духу и прочитал то, что уже неделю распевалось по школе, как частушки.

Шла Маргуся по помойке

И несла в кармане двойки.

Ей навстречу шла бомжа

И несла в ведре ежа.

Вот у старенькой избушки

Сели верные подружки.

Стали думать и гадать,

Как им время скоротать.

— Кабы я была царица, -

Молвит младшая сестрица, -

Изловила б всех собак

И наделала форшмак.

— А вот я была б царица, -

молвит ей в ответ сестрица, -

На контрольной каждой твари

Я поставила б по паре.

Долго так они вздыхали,

А потом вино достали.

Всю ночь сидели и балдели.

А утром обе околели.

— За такое много дают. — ответила мама. И в тот день с сыном более не разговаривала.

Понедельник начался обычно. Самый тяжёлый день недели у бюджетных служащих обычно вызывает тихое уныние, реже — озлобление. Поэтому Лёнька не удивился, когда, удачно миновав кордон из старшеклассников, он тут же попался тёте Паше. Бдительную уборщицу с её большой щеткой не обманывали ловкие манёвры со второй якобы обувью. Маленькая зарплата и большая душевная неудовлетворённость мучали её всю неделю, а в понедельник приобретали масштабы катастрофы.

— Куда прёсся?! — праведно огневалась она при виде летящего на бреющем полёте опозданца.

Её бессменная подруга, тётя Люба, поспешно захлопнула дверь раздевалки. Звонок прозвенел, и она не обязана. Поэтому Лёнька быстро забрал вправо и, обойдя с фланга обеих тёток, устремился прямо в лестничный проём. По дороге он затискивал куртку в пакет.

Над техничками в школе давно и привычно потешались. У тёти Паши была справка, а тётя Люба просто желчная особа. Некоторые дефекты лица делали жизнь обеих несносной. У тёти Любы сильно выдавалась вперёд нижняя челюсть, напоминая лохань. А у тёти Паши как раз наоборот — недоставало подбородка. Он был сильно скошен назад, отчего рот плохо закрывался, и крупные верхние резцы сильно выступали вперёд.

Именно Лёнька придумал эту шутку про техничек.

Встречаются в дождь тётя Паша и тётя Люба. Тётя Люба спрашивает (тут Лёнька оттопыривал нижнюю губу и толстым голосом говорил, весь насупясь):

— Тебе каплеть?

Потом убирал нижнюю губу, таращил глаза и дебильным голосом пищал:

— Неть, не каплеть.

Промчавшись опасный участок, Косицын ворвался на труды. Одноклассники пилили и сверлили деревянные чушки. Работа грязная, поэтому у всех имелись фартуки — у всех, кроме Лёньки. И трудовик уже знал это.

Сергей Петрович был добрым человеком и никогда не доставал учеников нотациями. Он молча вручил Лелюне швабру и позволил заработать на троечку.

Подметая пол, Косицын приблизился к другу Федюне.

— Налепили на горб? — сочувственно спросил Бубенцовский.

— Нет ещё. — тихо отвечал приятель. — После уроков меня с маманей развесят на одной верёвке.

— А у нас… — не успел ничего нового сообщить Федюня.

Вошла учительница по трудам у девчонок.

— Сергей Петрович! — с привычными командирскими интонациями обратилась она к пожилому трудовику. — Пошлите к нам кого-нибудь с отвёрткой.

И углубилась в обсуждение своих проблем. Кончилось это совещание быстро, после чего Сергей Петрович вручил Лёньке отвёртку, пассатижи и указал на дверь.

У девочек произошла авария: расшатанные крепления стола не выдержали, и теперь на полу веером лежали свежеиспечённые блины. Урок кулинарии классно погорел. Но, не это огорчило Лёньку. Среди девочек находилась новенькая — это была именно та невысокая рыженькая девочка, которая его свалила в субботу. Последнее очень неприятно, поскольку теперь, наверно, весь класс уже знает, как он валялся вверх тормашками.

Лёнька молча собрал и затянул крепления. После чего, напутствуемый подозрительным хихиканьем и шушуканьем, удалился восвояси.

Следующим уроком шла физра. Физру Лёнька любил. Это единственный урок, на котором можно чувствовать себя человеком. Хотя он был среднего роста, но очень прыгучим. Поэтому волейбол для него являлся настоящим подарком. Пока девочки в стороне под командой пожилой физручихи пытались забраться по канату, Лёнька носился с криками и сталкивался с одноклассниками. Все были потные, красные и возбуждённые.