Валерия Чернованова - Посланница.

Последний короткий спазм, и Владычица рухнула на сырые доски. Мертвое тело уже никто не удерживал. И только широко раскрытые глаза, в которых еще, казалось, отражался свет разорванной души, были обращены в темное небо.

Туман бережно, словно саваном, накрыл тело Владычицы. Сверкающие осколки продолжали кружить в воздухе, медленно опускаясь на промерзшую землю…

…В ту ночь я впервые увидела Велену. С тех пор наши жизни переплелись, словно какая-то часть меня поселилась в ней, а частица ее блуждающей, не находящей покоя души, - во мне…

Глава вторая

Где-то в поднебесье

- Велиар, я ведь приказал оставить гелланию в покое! Она уже доказала, что не принадлежит тебе! - властный голос, заполнивший все пространство, взрывался под куполом небес вспышками молний.

Высокая фигура, закутанная в темные одежды, метнулась к трону, будто сотканному из облаков, но не сумела преодолеть невидимую черту и замерла у его подножия.

- Ты ошибаешься, - ехидно прошипел повелитель Тьмы. - Тогда она не сломилась только потому, что ей нечего было терять. На этот раз все будет по-другому. Она предаст Тебя, я в этом не сомневаюсь. Когда наступит время выбирать между Тобою и эмпатом, она выберет его, не задумываясь.

- Чего же ты хочешь?

Велиар отступил и, склонив голову, вкрадчиво прошептал:

- Позволь мне доказать свою правоту. И тогда Ты увидишь, геллания снова отречется от Тебя.

- Ну что ж, будь, по-твоему, - небесный властелин принял условия демона. - Испытай ее.

Велиар продолжал пятиться назад, желая поскорее исчезнуть и больше не слышать столь ненавистного ему голоса.

- В твоем распоряжении девяносто земных дней. По истечении этого срока она станет для тебя недосягаема, а эмпат вернется в свой мир, его время еще не пришло.

Лицо дьявола исказилось от жгучей ненависти, разъедавшей его изнутри уже целую вечность.

- Я докажу Тебе, что не ошибся! - гордо вымолвил он и растворился в серой мгле.

- Глупый падший ангел, - шептал ему вслед тихий голос. - Ты так ничего и не понял. Не постиг истинную сущность моих творений…

Нарин и Эдель

- Как твоя нога? - Принцесса разлила ароматную жидкость в фарфоровые чашечки и уставилась на меня заботливым взглядом.

- Уже лучше, - заверила ее я. - Мазь Морта оказалась чудодейственной, боль быстро прошла. Пару дней и буду как новенькая.

Спрятавшись от вездесущего Вола в будуаре Эдель, я коротала время за чаепитием и непринужденной болтовней, надеясь хотя бы сегодняшний день посвятить безделью.

- Очень рада, что все церемонии позади и старейшины, наконец, оставят тебя в покое, - весело сказала эмпатия.

- Вряд ли, - хмыкнула я. - Небось, как раз сейчас ломают головы, какую еще подстроить каверзу нелюбимой государыне. Чует мое сердце, они от меня так просто не отстанут.

- Не преувеличивай. Постепенно старейшины свыкнутся с мыслью, что их правителем является человек, и примут тебя такой, какая ты есть. Дай им время.

Эмпатия положила руку на заметно округлившийся животик и тихонько охнула.

- Брыкается?

- С самого утра, - пожаловалась Эдель, стараясь поудобнее умоститься в кресле, чтобы не чувствовать толчки. - Очень бойкий малыш.

- Или малышка, - подмигнула я подруге.

В течение нескольких недель Эдель непонятно зачем хранила свою беременность в тайне. Даже бедняга Воллэн долгое время оставался в счастливом неведении. И только когда принцесса начала заметно раздаваться в талии, а по Ирриэтону поползли слухи о грядущем пополнении в семье Старшего советника, нам, наконец, открылась неожиданная правда.

Интересно, в кого пойдет мой племянник? Или племянница. Если будет девочка, надеюсь, она унаследует каштановые локоны матери. Всегда восхищалась волосами Эдель. Блестящие, шелковистые, они подобно жидкому золоту струились по плечам эмпатии, достигая талии. Надеюсь, малышке также достанутся большие миндалевидные глаза матери необычного янтарного цвета и аккуратненький, чуть вздернутый носик. А самое главное, чтобы она унаследовала добрый нрав Эдель, который так часто ставил мне в пример для подражания Воллэн.

Если же на свет появится мальчик, то, уверена, у него будет такой же твердый характер, как и у отца, несгибаемая воля и острый ум.

- Жаль, Леста не дожила до рождения малыша, - печально промолвила принцесса. - Она так мечтала нянчить наших с Воллэном детей.

Леста - эмпатия, вырастившая и воспитавшая Эдель. Для принцессы она была как мать. Да и в моем сердце колдунья занимала не последнее место. Война забрала эту мудрую женщину, Леста погибла во время битвы с демонами, а нам так и не удалось смириться с тяжелой утратой.

- Знаешь, мне кажется, что она всегда рядом. Леста станет для твоих малышей ангелом-хранителем и будет оберегать их, - попыталась я приободрить Эдель и поспешила перевести разговор в другое русло, ведь нашей принцессе ни в коем случае нельзя было нервничать и печалиться. Правда, выбор новой темы для обсуждения оказался не самым удачным. - Эдель, ты что-нибудь слышала о… негрезии?

Рука эмпатии, потянувшаяся за очередной сахарной карамелькой, замерла в воздухе.

- Где ты об этом вычитала?

Я потупила взгляд, мысленно подбирая подходящее объяснение своему любопытству. Рассказывать о сне не хотелось. Возможно, это было всего лишь последствие памятной прогулки по подземелью. Насмотрелась на портреты давно умерших эмпатов, надумала всякого, вот и приснилась чушь. По крайней мере, я все утро себя в этом убеждала.

- О негрезии вскользь упоминалось в одной книге, но я так толком и не поняла, что означает это слово, - ответила после неловкой паузы.

Эдель нервно побарабанила пальцами по лаковой поверхности маленького круглого столика, возле которого мы сидели.

- Если не ошибаюсь, это одна из древних казней. Но, честно говоря, не припомню, чтобы кого-нибудь к ней приговаривали.

- И что же это за казнь? - не отставала я.

- Заклятие негрезии превращает душу в хрупкое вещество, затем ее расщепляют на сотни осколков. Считалось, что осужденный будет испытывать вечные муки и никогда не сможет обрести покой, даже после смерти.