Виктор Исьемини - Под знаменем Воробья

— Пусть себе скачут, — мудро ответил пристав, — а нам ни к чему. А нам нашу долю в этих огромных делах они сами сюда принесут.

И встряхнул свой, изрядно потяжелевший за день, кошелек — монеты глухо звякнули…

В плавании по Внутреннему морю не было ничего интересного. Острова с их древними эльфийскими капищами и башнями шкипер старательно обходил — на всякий случай, чтобы ничего не задерживало «Стрелу». Морских разбойников Севера пока что сюда не пускали — боевые суда имперского флота, базирующиеся в портах Верна и Носа, надежно стерегли проливы. Поговаривали, что кое-кто из жителей здешних островков тоже грешит разбоем — но эти не осмелились бы напасть на барку. Кроме того, опытный моряк, едва взглянув на «Стрелу», мог определить — судно идет порожняком. То есть добычи скорее всего не будет.

Погода тоже не отличалась разнообразием… Словом, во Внутреннем море плавание проходило размеренно и гладко. Экипаж, усиленный набранными в Верне парнями, справлялся легко, «Стрела» целеустремленно и ровно шла на восток, время от времени слегка отклоняясь от основного курса, чтобы обогнуть очередной островок. Пассажирам оставалось лишь наслаждаться покоем, бездельничать да гадать — как они сегодня, не отстали ли от барки, везущей Проныру…

Собравшись на носу, путешественники лениво наблюдали за проплывающими в отдалении островками и скалами, зачастую увенчанными причудливыми руинами.

— Странно, — проговорил Филька, — здесь прежде жили эльфы. Мои соплеменники славили Мать, пели древние песни в ее честь, справляли обряды… Это было красиво. А теперь… Ингви, для чего люди прогнали отсюда эльфов? Я слыхал, что на здешних островах процветают самые дикие, самые мрачные культы, какие только есть в Мире… Да вот, глядите сами.

«Стрела» как раз проходила мимо небольшой отмели, которую венчал массивный камень, несомненно носивший следы обработки. Это явно был алтарь — но не для отправления обрядов ортодоксальной религии. Серый камень весь был покрыт многослойными темными подтеками подозрительно бурого цвета. Ннаонна поежилась:

— Жуть какая-то… Чем же это они здесь занимаются?

— Жертвы приносят, естественно, — мрачно ухмыльнулся эльф. — И кровь жертв, похоже, они не выпивают. А тебя что, расстраивает напрасная трата материала?

Вампиресса смолчала, что было странно. Не менее странным было и то, что она, кажется, задумалась над словами Филлиноэртли. Во всяком случае спустя несколько минут Ннаонна заявила:

— То, что вершили в нашем замке дед Коннахья и Кеннон, было необходимо. Порядок такой.

— Какой такой порядок? И чем это ваш порядок лучше того, что заведен у здешних людишек?

— Ну чего ты ко мне пристал, — наконец-то окрысилась на эльфа Ннаонна, — говорю же тебе, порядок такой. Мы вампиры, так? Нам от предков завещано — совершать над плененными людьми обряд и… и… и… Вампиры мы. А они люди! Люди не должны быть как вампиры! Вот…

— М-да… — включился в разговор Ингви. — Это точно. Как ты хорошо сказала: «люди не должны быть как вампиры…»

— Да! — как-то судорожно выкрикнула девушка. — Да…

— Интересно, — продолжил Ингви, — о людях я уже узнал мно-ого нового за последний год. Побольше, чем они сами о себе знают… А о вампирах — ничего.

— Вот именно. Коннахья мне говорил о реликвии рода. Там, в подвалах башни. Ингви, ты помнишь, что мне обещал?

— Помню…

— Так вот, при первой же возможности — меня в Замок Вампиров, ясно?

— Да ясно, ясно…

— А мне вот не ясно, — подал голос Кендаг, — то, что для родичей Ннаонны — нормально, для этих людей, значит — варварство… и это… язычество, так получается?

— Тебе никогда ничего не ясно, — подколол приятеля эльф, — все очень даже просто. Семья Ннаонны — вампиры. Вампиры, а не люди! Ты что же, разницы не видишь?

— Вижу… Я вижу, что Ннаонна наша становится все больше похожа на эльфа.

— Вот еще! — возмутилась Ннаонна.

— Вот еще! — возмутился Филька. — Эльфов с черными волосами не бывает… Хотя…

— Хватит, — Ннаонна ударила кулачком по поручню, — хватит этих глупостей! Я — вампир, ясно вам? Не эльф, не человек — вампир! Я похожа не на эльфа, а на вампира… Я на маму похожа… Мне Коннахья говорил. Ингви, помни о своем обещании! Я вернусь, я найду реликвию рода — и тогда вы все узнаете… Мы узнаем, откуда взялись вампиры…

Амба — великий колдунИ большая свинья.

Принц Малых гор задумчиво почесал щеку и произнес:

— Итак, сыр рыцарь, вы ныне — в благородном поиске.

— Точно так, ваша светлость! — бодро ответствовал сэр Медр ок-Рабон, третий сын своего батюшки, владельца болот, лужаек и развалин, носящих гордое имя «замок Рабон».

Медр, конечно, не мог рассчитывать на приличную долю в наследстве — и не собирался этого делать. Пусть старшие братья делят крохи и отбиваются от набегов соседей — хулиганистых ок-Ренгов и ок-Тральтов. А он вытребовал в качестве компенсации за отказ от доли в наследстве парнишку-конюха, лошадь, старые доспехи — и отправился странствовать. Странствия, или, как принято было выражаться здесь, «благородный поиск», длились уже четвертый год. Мальчишку, ставшего его оруженосцем, убили в позапрошлом году в стычке, коня сэр Медр менял уже седьмого или восьмого — однако потери и лишения не убавили в рыцаре непоседливости, живости нрава и благородного пыла. Теперь же судьба занесла его сюда, ко двору владыки Малых гор.

— А не найдется ли во владениях вашей светлости какого-нибудь злодея, бесчестного рыцаря, или чудища какого — такого, что необходимо истребить? И за какого плату сулят?

Сэр Окиль из Винслейда, как обычно стоящий справа от трона, наклонился к сеньору и что-то тихо зашептал. Принц покивал с важным видом и обратился к заезжему рыцарю:

— Вы попали в наши края как нельзя более кстати. Недавно в землях рода Лан-Анар объявился нечестивый колдун, который принялся рьяно притеснять и грабить местных жителей…

— Позвольте, ваша светлость, — вмешался в беседу сэр Окиль, — должен вам кое-что пояснить, любезный сэр Медр. В наших краях некогда жил злобный и упрямый маг Анра-Зидвер, последователь и сторонник проклятого Гилфингом Гериана-отступника. В те времена, как вы, очевидно, слыхали, с еретиками не церемонились. Маг был осужден местной духовной и светской властью. И казнен… Однако сохранившиеся предания гласят, что нечестивый колдун оставил по себе какое-то проклятие потомкам…