Юрий Пашковский - Проклятая кровь. Пробуждение

Вадлар прислушался. За дверью бегали стражники, звучали отрывистые команды. Вот протащили что-то тяжелое.

Он посмотрел на Понтея, который после приступа злости и отчаяния снова впал в беспамятство.

Он смотрел на Понтея и вспоминал…

…Мало кто рискует связываться с детьми Повелевающего кланом. С детьми особ, приближенных к Повелевающим, та же история. Вадлар был средним ребенком в семье Раваза Дэй да Фетис, Главного Советника Повелевающего клана Фетис. И это многое значило. Старший брат должен был стать следующим Советником, в младшей сестре, как сказали бы люди, родители души не чаяли. Души не чаяли — это так, к слову, откуда у упырей душа?.. Вадлар был сам по себе. Упыреныш, предоставленной собственной свободе. Делай что хочешь — родители слишком заняты старшим и младшей, чтобы обратить на тебя внимание. Он злился. Часто дрался с братом — и остановился, когда чуть не убил его, потому что, как оказалось, лучше владел Силой Крови Фетис. Издевался над сестрой, получая нагоняи от родителей и втайне радуясь даже этому, — и перестал, когда понял, что потерял ее навсегда. Когда она смотрела на него, в ее взгляде ничего не отражалось.

Со злости Вадлар убил несколько людей, полностью осушив их, но даже эту экссангвинацию замяли, сославшись на период совершеннолетия и обуявшую его Жажду. Он кричал, он требовал, чтобы его наказали, ведь он нарушил Законы Крови, ведь он контролировал себя, свою проклятую Жажду, ведь он убил людей, чтобы убить, и ему понравилось выпивать их, ему хочется еще, и он сделает это снова!..

Отец отослал Вадлара к Границе. Служить в прикупольном войске, смешанной армии живых и не-живых. Здесь Вадлар снова демонстративно выпил человека, но в этот раз его чуть не прикончили свои же — Живущие в Ночи. Когда люди и гоблины вытащили Вадлара из его личного склепа, он, тогда еще Средний, думал, что погибнет, что Воздействие прихлопнет его как назойливого комара, но носферату из клана Уккар разогнал толпу, пригрозив наказанием, и отправил Вадлара в казарму. Фетис только обрадовался, что все позади, как два Средних из клана Вириш прижали его к полу, не давая пошевелиться, а Уккар приблизился и сделал несколько аккуратных разрезов. Из ранок потекла кровь, кровь Вадлара — и он подумал, что сошел с ума, сошел с ума из-за Воздействия, ведь такого просто не может быть…

— Почувствуй на себе, каково людям, — сказал Уккар. — И осознай. А заодно пойми, что здесь, возле Границы, они — наши боевые товарищи, очень ценные днем.

— Да это же люди! — крикнул Вадлар. — Просто люди! Наша еда!

— Думай, — спокойно сказал Уккар, делая новый надрез, потому что старые регенерировали. — Думай — и пытайся понять.

Уккар все резал и резал, не давая крови остановиться. И сумасбродное время с текущей кровью неторопливо высасывало жизнь…

Умереть ему не дали.

Он был молод и глуп. И ничего тогда не понял. И его перевели на другой пост, где не было людей, только представители других рас. Впрочем, урок пошел впрок. Когда Жажда усиливалась, Вадлар просто вспоминал экзекуцию, — и она тут же проходила.

А потом на пост напали. Днем. Отряд религиозных фанатиков, с которыми был чародей, прорвавший Пелену. Они пришли убивать кровососов, что не имеют души, и Вадлар, с трудом державший меч, в тот день чуть не умер снова. Но погиб не он, а лесной тролль. Его живот пробил арбалетный болт с разрывным заклятием, предназначавшийся Вадлару. Тролль почему-то защитил его, хотя мог этого не делать.

Фанатиков тогда всех убили. Вадлар стоял над телом тролля и пытался понять, мучительно пытался понять — и не мог.

— У него здесь семья, — сказал командир прикупольного отряда, Эттир из клана Рохху. — Думаешь, почему живой отдал жизнь за не-живого? Потому что у него здесь семья. Мы даем им землю и работу. Мы защищаем их от голода, болезней и войн. Если нам нужна кровь — мы предлагаем им компенсацию. Почему бы и ему не защитить того, кто будет защищать его детей? Знаешь, ведь и чудовища должны как-то выживать. — Эттир посмотрел на гномов, что несли тела погибших. — Вот мы и выживаем, давая защиту, а они взамен защищают нас.

…Бескрайние просторы степи толкают на размышления, когда нечего делать. А делать, когда заканчивались тренировки, было нечего всегда. Только думать. И в голову лезли странные мысли. Может, поэтому пограничники не похожи на остальных Живущих в Ночи, тех, кто стиснут границами городов и стенами дворцов, которые ограничивают их кругозор? Что стоит выйти за поставленную самим собой стену? Зато можно увидеть бесконечность, при виде которой становится совсем дурно. Но это не плохо, нет. Вадлар часто думал о том, кто он и зачем пришел в этот мир? Пить кровь людей и лет через двести стать носферату? А потом? Продолжать пить кровь людей уже не по необходимости, а как деликатес? А потом? Умереть, потому что закончится срок, отсчитанный для тебя Ночью? И все? Хищник убивает добычу, пожирает ее, кормит своих детей и умирает. Мы, Живущие в Ночи, как эти хищники? Мы — тупые звери, которые способны только жрать и совокупляться? Тогда чем я лучше волка, который мешает жить деревне и на которого объявляют травлю? Ничем. И когда на меня объявят травлю — я должен умереть, потому что меня будут убивать как дикого зверя. Как дикого, да… Смешно. Как Дикого — вот как меня будут убивать. Так, как мы убиваем их, если доведется повстречать. И меня в конце концов убьют. Как безмозглую тварь, от которой я произошел и от которой ничем не отличаюсь.

Или я должен жить, ни о чем не думая? Жить, как должен жить Живущий в Ночи — зная о своем превосходстве над смертными и тупо радуясь этому? А в чем мое превосходство, если я о нем говорю и ничего не делаю, чтобы подтвердить его? В чем превосходство сильного, избивающего слабого? В силе? Зачем ему эта сила? Зачем быть сильным? Почему мы сильнее людей? Потому что пьем их кровь? Потому что можем легко убить их? Потому что захоти мы — и слабые будут ползать перед нами на коленях? Разве это сила? Разве это значит быть сильным? И почему слабый может защитить сильного? Неужели сильный сам не способен этого сделать?

Тогда вообще зачем я? Зачем меня защищать? Чтобы защищал я? Как волки могут стать защитниками овец? Как? Это же противно природе, естественным законам, что установил Тварец!

Я ведь уже знаю, что это такое — выпить человека до дна. Это сладко. Очень сладко. С этим не сравнится даже секс, который я пробовал во всевозможных вариациях. Может быть, лишь тот секс с этим может сравниться, во время которого выпиваешь человеческую женщину, — именно так я убил одну.

От этого не избавиться. Как и от памяти о том, как текла из меня кровь, как капля за каплей меня покидала жизнь. И слова Уккара: «Пойми». Пойми, да?