Дмитрий Изюм - Туда где твоя кровь

— Выходи, засранка! всё равно от меня не спрячешься! Закрываться надо лучше и Ольхе сказать, чтобы не фонила в ментал. Ага! Вот она — девочка с гитарой! Ты куда это собралась?!

— Са-а-ань, ну возьми с собой, а? Я мешать не буду, правда-правда! — Светка с кислой миной и гитарой в наспинном чехле бочком-бочком выползала из кустов.

— Не будешь?! Вот в этом?! В этих шортиках и шлепанцах?! А в сумке у тебя что? Ну-ка! Итить! — Полу-спортивная сумка представляла из себя филиал типичной дамской сумочки, отличаясь от прототипа только невероятным объемом. — Как ты в этом и с этим пойдешь?! А жрать что будешь? Вот эти три «Сникерса» и газировку? Мама хоть знает? И не ной!

Санька отдал Светке ее сумку и потащил из рюкзака уже заглушенную мобилу. Включил. Сеть еще была, на два деления.

Мама конечно ничего не знала, так как была на работе, но почему-то высказала свой одобрямс. Видимо верила в него. «Ну и ладно!» — подумал Санька, — «сама напросилась».

— Пошли, горе! — Он развернулся и пошлепал обратно в посёлок. Где-то там по пути ему попадался сельский магазин.

— Куда? — Заныла Светка. — Мама же разрешила!

— Куда-куда? Шмотки покупать, иначе как в лес зайдем, так сразу и выйдем — обдерешься вся. И чтоб никаких «я это не одену».

Небольшой НЗ по финансам у Саньки был. Да сразу и сплыл. Китайские джинсы «деревня-стайл», которые пришлось сразу обрезать, ибо если в попе они Светке были как раз, то в длину хватило бы еще и на рукава, брезентовая штормовка с капюшоном, висевшая там как бы не с советских времен, и, что самое главное, самопальные кожаные чоботы со шнуровкой и восточным орнаментом, на двойной кожаной подошве, видно кто-то из местных шьет. Кожа свежая — наговор крепко ляжет. В комплект к одёжке прикупил коричневый брезентовый рюкзак «картошку» и армейский котелок с кружкой и ложкой из серии «Сделано в СССР». На голову Светке нацепил китайскую кепку с дыркой для хвоста. Подумав, что экономить оставшиеся копейки смысла нет, набрал бульонных кубиков, крупы, и еще кое-чего по мелочи, загрузив светкин вещмешок наполовину и добив его кое-каким не совсем бесполезным барахлом из ее «сумочки». Позвонил Петровичу, попросил забрать остальное Светкино имущество вместе с сумкой из магазина, благо добродушная тетка-продавщица всех там знала. Заберут потом, как-нибудь с оказией.

Ольху пришлось тащить с собой, ныла она хуже Светки, да и понять ее можно — сколько лет ни с кем не общалась, а тут опять бросают у обычных людей. Ну да ничего, на прочность она заговорена, да в чехле непромокаемом, испортиться не должна, да и бежать они теперь не будут, со Светкой много не набегаешься. Приторочил Ольху к своему рюкзаку на место Оса, который перекочевал в руки, и вышел со Светкой из полутьмы сельмага на свет божий.

— Ну что, Марфуша, не передумала? Почапали!

— Ничего я не Марфуша! — Надулась Светка, но поплелась следом, смешно загребая чоботами.

— Выше ногу, нас ждет дорога! — Сходу срифмовал Санька.

Странный лес

Костер трещал, искры уносились ввысь и терялись среди звезд. Санька привычно строил шалаш, а Светка так же привычно собиралась готовить ужин. Шла третья неделя их странствия, но даже первая цель достигнута не была. Из-за Светки пришлось не только двигаться гораздо медленнее, но и дорогу выбирать поудобнее. До тех пор, пока она не «включилась». Произошло это где-то на десятый день, когда Санька уже едва сдерживался от того, что они еле тащились, да от непрерывных Светкиных капризов. То колется ей что-то и рюкзак давит, то комары, то устала, да и спать ночью жестко и холодно. Удерживали его от ругани только воспоминания о собственной учебе, когда Учитель так же гонял его по лесу и пытался достучаться до его бестолковой головы.

— Свет! Ты вслух не говори ничего, а? Дыши спокойно. В ментал краешком зайти и слушай вокруг, а не в каком-то одном направлении, рассредоточь внимание. Накладывай внешние ощущения на ментал. Если правильно всё сделаешь, сразу почувствуешь, и как ногу правильно ставить, и куда лучше идти. — Терпеливо раз за разом объяснял Санька. Но не помогало.

А потом, на десятый день, когда он решил, что она уже достаточно втянулась, и не стал делать малый привал, это произошло. Он все так же шел, выбирая дорогу полегче, обходя кусты и густой ельник, через который Светка обычно ломилась как корова, как вдруг понял, что уже где-то с пол-часа сзади не слышно ни жалоб, ни стонов, да и вообще практически не звука. И в ментале ощущался лишь ровный природный фон. «Блин, опять отстала!» — подумал Санька. Такое уже бывало, когда Светка капризничала и приседала на какой-нибудь пенёк рядом с муравейником. Приходилось возвращаться, уговаривать, а иногда и ругать. Санька вздохнул и обреченно оглянулся. Светка с отсутствующим взглядом шагала сзади, в десяти метрах, плавно и неслышно ступая, машинально пригибаясь под встречающимися ветками, а на лице у нее блуждала спокойная и мечтательная улыбка. «Оп-па! Слияние!» — Санька усилием подавил радость, чтобы она не прорвалась в ментал и не сбила Светке настрой, развернулся и взвинтил темп. Потом похвалит, а то зазнается еще девчонка.

С этого момента неслышное скольжение по лесу стало доставлять им обоим непередаваемое удовольствие. Вот только главный дух леса никак не хотел идти на контакт, постоянно ускользая из ближнего ментального круга. Мало того, главный Лесовик и древесным духам общаться с ними запретил, хотя их вокруг было предостаточно, и взрослых, и молодых. Одну старую сосну Санька допёк до того, что дух из нее вышел, и лишившееся опоры старое дерево едва их не похоронило. Больше таких экспериментов он не повторял. Гоняться за Лесовиком по тайге было бессмысленно. При попытке приблизиться он уходил в другой район, пару раз пытался их закружить, но не на тех напал.

Санька в такую ситуацию попадал впервые, да и то, где бы ему в нее попасть? В Убежище условия для общения с духами были идеальные, их специально такими создали. Поэтому надо было сесть и спокойно подумать, осмыслить ситуацию. Выбрали место на краю опушки, у небольшого лесного ручья и остановились на выходной, отдохнуть, устроить пир, да помывку-постирушку. Вода в ручейке была кристально чиста и так же пуста — ни рыбы, ни водяного, как вымерли все.

Костер догорал. На ужин Светка готовила рис с грибами, а еще у них была банка тушенки и чаёк. Красота! Санька, глядя на рдеющие угли, потянул из чехла Ольху, которая была в последние дни странно молчалива. Ос, наоборот, был зол — с ним лесные тоже общаться не захотели, ибо был он не местным да еще в плохой компании. Санька погладил гитару по боку: «Чего молчишь который день?». Ответ Ольхи его несколько удивил, оказалось, что он сам, когда Светку гонял, сказал ей немного помолчать, дабы не отвлекала. А раз «Хозяин сказал» — надо исполнять. Вот тут-то Саньку и проняло. Сразу стало ясно, почему от них бегает Лесовик — у леса был Хозяин, который почему-то с посторонними людьми общаться не желал. Но познакомиться всё равно придется. Учитель говорил, что с Хозяевами мест, где живешь, контакты наладить необходимо, Искуснику они во многом смогут помочь. Да и мирные они, большей частью, на своей земле не воюют и законы гостеприимства чтут. Теперь бы вычислить, где он сидит, этот Хозяин. Санька достал из рюкзака карту района, которую взял с собой на всякий случай. Потеряться в лесу он не мог принципиально, но вот для понимания собственного местонахождения и близости населенных пунктов карта была весьма полезна, чтобы знать, когда можно связь включить да маме позвонить. Отметки он делал ежедневно и теперь, глядя на них, отчетливо видел кривую, по которой тащил их хитрозадый Лесовик. Кривая круто огибала несколько поросших лесом высоких холмов, которые постоянно находились от них слева по курсу. «Вот там-то ты и сидишь, Хозяин, — улыбнулся Санька, — Завтра жди гостей». А потом он выбросил ненужные мысли из головы и пробежал пальцами по струнам. Ольха отозвалась в ментале какой-то новой плавной мелодией и он отдался во власть музыки. Светка обосновалась у него под правым боком и прикрыла глаза. Хороший вечер…