Энн Бишоп - Наследница Теней

Два Хранителя напряженно посмотрели друг на друга. Сэйтан первым отвел взгляд.

Как только они удобно устроились в мягких креслах и Джеффри разлил по бокалам подогретое кровавое вино, Сэйтан заставил себя взглянуть на огромный черный стол, занимавший почти половину комнаты. Обычно он был завален книгами, посвященными истории и Ремеслу, а также всевозможными справочниками, которые Джеффри извлекал из Хранилища. Мужчины день за днем перерывали записи, сохранившиеся на древних страницах, в поисках хоть каких-то указаний, способных помочь им разобраться в поразительных вещах, которые Джанелль то и дело говорила, а заодно понять ее странные, но удивительные способности. Теперь стол был пуст. И эта пустота причиняла боль.

– У тебя нет ни малейшей надежды, Джеффри? – тихо спросил Сэйтан.

– Что? – Джеффри взглянул было на стол, но тут же отвел взгляд. – Мне было нужно… занятие. Сидеть здесь, где каждая книга служит напоминанием…

– Я понимаю. – Сэйтан осушил свой бокал и потянулся за тростью.

Джеффри проводил его до двери. Выйдя в коридор, Сэйтан ощутил легкое, неуверенное прикосновение и повернулся.

– Сэйтан… ты до сих пор надеешься?

Повелитель очень долго обдумывал вопрос, прежде чем дать единственный возможный ответ.

– У меня нет выбора.

Кассандра закрыла книгу, устало повела плечами и потерла лицо ладонями.

– Никаких изменений. Девочка не поднималась из бездны – или куда там она отправилась. И чем дольше пробудет в таком состоянии, вне досягаемости для другого разума, тем меньше у нас шансов когда-либо вернуть ее.

Сэйтан пристально посмотрел на женщину с рыжими волосами и усталыми изумрудно-зелеными глазами. Давным-давно, когда Кассандра еще была Ведьмой и Королевой, носившей Черные Камни, он был ее Консортом, искренне любил ее. И она по-своему была привязана к нему – до тех пор, пока Сэйтан не принес Жертву Тьме и не получил Черный Камень. После этого их любовь превратилась в торговлю умениями и способностями. Будущий Повелитель Ада грел ей постель в обмен на обучение Ремеслу Черных Вдов. Все кончилось, когда Кассандра разыграла сцену окончательной смерти и скрыла от него, что стала Хранительницей. Ведьма изобразила свою кончину весьма натурально, к тому же Сэйтан всегда верил своей Королеве, поэтому ему и в голову не пришло, что она сделала это только для того, чтобы избавиться от своих обязанностей, а заодно и от него.

Теперь они снова были вместе.

Однако, когда Сэйтан обнял женщину, желая утешить, он ощутил вспыхнувший страх и подавленную дрожь. Кассандра никогда не забывала о том, что он ходил темными дорогами, на которые сама она не осмеливалась ступить, никогда не забывала, что в Темном Королевстве его называли Повелителем, хотя он по-прежнему был жив.

Сэйтан поцеловал ее в лоб и отстранился.

– Отдохни, – мягко посоветовал он. – Я посижу с ней немного.

Кассандра посмотрела на Повелителя, перевела взгляд на постель и покачала головой:

– Даже тебе не удастся дотянуться до нее, Сэйтан.

Он взглянул на бледную, хрупкую девушку, лежащую в море черных шелковых простыней:

– Я знаю.

Когда Кассандра закрыла за собой дверь, Сэйтан не мог не задуматься о том, что бывшая Ведьма, скорее всего, испытывает бессознательное удовлетворение от этого факта, какой бы ужасной ни была сложившаяся ситуация.

Сэйтан покачал головой, пытаясь очистить разум, придвинул кресло к постели и вздохнул. Он очень жалел, что комната так и осталась совершенно безликой. Отполированный черный камень стен нигде не закрывали яркие картины. На мебели из черного дерева не было милых безделушек, которые так дороги юным девушкам. Он очень сильно сожалел об этом.

Но ремонт в этих покоях закончился незадолго до того кошмара у Алтаря Кассандры. У Джанелль не было возможности оставить здесь отпечаток своей личности, хотя бы ментальный запах, который окончательно сделал бы эти комнаты ее собственностью. Тех немногочисленных сокровищ, которые она хранила здесь, было недостаточно – Джанелль слишком редко брала их в руки. Не хватало знакомого якоря, способного вытянуть ее из бездны, бывшей частью Тьмы.

Если не считать его самого.

Опираясь локтем на постель, Сэйтан склонился над Джанелль и нежно откинул с худенького личика золотистые локоны. Ее тело действительно исцелялось, но слишком медленно, поскольку внутри не было никого способного ускорить этот процесс. Джанелль, его юная Королева, дитя его души, затерялась во Тьме – или же где-то в стране видений, называемой Искаженным Королевством. Он не мог пойти за ней туда.

Однако Сэйтан надеялся, что его любовь сможет.

Осторожно положив руку на бледный лоб девушки, Сэйтан закрыл глаза и спустился внутрь, глубоко к Черному. Медленно, осторожно он двигался вниз до тех пор, пока не достиг внутренней паутины. Тогда он выпустил в бездну слова, как делал каждый день на протяжении уже трех недель.

«Ты в безопасности, ведьмочка. Возвращайся. Ты в безопасности».

5. Террилль

Чья-то ладонь прикоснулась к его руке, осторожно сжала плечо.

Люцивар не слишком обрадовался вынужденному пробуждению, вернувшему мучительную боль, которая терзала тело и мешала засыпать. Цепи, приковывавшие его запястья и лодыжки к стене, были слишком короткими и не позволяли лечь удобно, поэтому приходилось спать скорчившись и прижавшись спиной к стене, чтобы хоть немного облегчить боль в ногах. Голова его покоилась на скрещенных предплечьях, крылья прикрывали тело.

Длинные ногти настойчиво царапнули кожу. Рука сильнее сжала плечо.

– Люцивар, – прошептал глубокий голос, хриплый от раздражения и усталости. – Просыпайся, Заноза!

Люцивар поднял голову. Лунный свет, лившийся в зарешеченное окошечко жалкой каморки, был не слишком ярким, но и его хватило, чтобы разглядеть человека, склонившегося над ним. На мгновение он испытал всплеск радости при виде брата. А затем оскалил зубы в хищной ухмылке:

– Ну, здравствуй, Ублюдок.

Деймон отпустил плечо Люцивара и, насторожившись, сделал шаг назад.

– Я пришел, чтобы вытащить тебя отсюда.

Люцивар медленно встал и тихо зарычал, когда звякнули цепи.

– Садист проявляет подобную предусмотрительность? Право, я тронут. – Он бросился на Деймона, но кандалы помешали ему. Сади успел ускользнуть и остановился в нескольких шагах от Люцивара.

– Не слишком радостное приветствие, братец, – тихо произнес Деймон.

– Ты и впрямь ожидал, что во мне вспыхнут родственные чувства, братец? – огрызнулся тот.