Саймон Браун - Наследство. Огонь и меч

Эта мысль заставила его улыбнуться. Женщина решила, что он улыбнулся ей, и в свою очередь ответила улыбкой. Сердце Линана слегка дрогнуло. Большинство придворных Ашарны хотя и кланялись ему при встрече с деланным почтением, в обычных обстоятельствах старались не замечать его. Должно быть, до нее пока еще не дошли все дворцовые сплетни. Подумав так, он помрачнел.

Внезапно Линан почувствовал, как поднялись волоски на его руках, как загорелась кожа на лице. Взглянув на крупные запястья Камаля, он увидел, что и на них светлые волоски встали дыбом. Теперь Линан понял: все то, что тревожило его, не меньше беспокоило и всех остальных, ожидавших в коридоре.

— Что происходит? — приглушенным голосом спросил он Камаля.

Камаль не ответил, его взгляд был устремлен вперед, а тело напряжено.

Один из придворных упал в обморок. Линан узнал чрезвычайно тучного Эдейтора Фэнхоу, могущественного прелата Кендры, чьи церемониальные одежды теперь распростерлись вокруг него подобно крыльям огромной бабочки. Кто-то опустился возле него на колени, чтобы удостовериться, что он жив. Линан почувствовал сострадание к прелату — но тут же решил, что в его положении лучше было бы пожалеть самого себя. Он ощутил тошноту в желудке и испугался, что тоже может потерять сознание. Потом он подумал о том, что прелат, вне всяких сомнений, был самым главным человеком в свите Ашарны. Так почему же он упал в обморок?

Ответ потряс Линана. Он напрягся и застыл, почувствовав, как его будто захлестнула холодная волна — несмотря на то, что в коридоре было жарко и горели камины. Прелат Фэнхоу упал потому, что из всех придворных он был наиболее чувствителен к магии! Должно быть, Ашарна прибегла к действию одного из Ключей Силы. Должно быть, это был Ключ Сердца, который иногда называли Ключом Исцеления. За всю свою жизнь Линан не слышал, чтобы Ашарна пользовалась властью, заключавшейся в королевских символах. Ему не однажды рассказывали о необыкновенной силе Ключей — однако он весьма цинично считал эти рассказы всего лишь легендами, сложенными для того, чтобы вызвать в народе больше уважения к трону. В точности как меч короля Тибальда, изукрашенное и совершенно бесполезное оружие, которое должен был держать в руках каждый новый монарх во время коронации.

Нельзя сказать, что Линан сомневался в существовании магии — ему нередко доводилось видеть, как ею пользовались члены пяти магических обществ. Однако то, что его собственная мать могла владеть магическими средствами, потрясло его. Пользоваться магией, в которой содержится такая огромная сила!

Грудь Линана испытывала огромное напряжение; он попытался полностью выдохнуть, однако это ничуть не уменьшило давления. Никогда еще Линан не испытывал на себе действия такой сильной магии. Рядом с ним стали падать в обморок и другие придворные. Первой потеряла сознание одна старая дама, которую едва успел подхватить ее сын, потом упал Трион. Линан почти не сомневался, что в следующий миг он сам больше не выдержит и упадет, но тут к нему неожиданно вернулось глубокое свободное дыхание. Сила, сдавливавшая его грудь, попросту исчезла, точно ее и не было, пропала и тошнота.

— Все закончилось? — спросил он Камаля, и его собственный голос показался ему странно далеким.

Камаль кивнул и тут же подошел к двери. Деджанус, все еще не до конца пришедший в себя, попытался загородить ему путь.

— Королева закончила все, что она делала, — сказал ему Камаль. — Впусти меня.

— Не раньше, чем она сама откроет дверь, — прохрипел личный страж.

Камаль приблизился к Деджанусу и прошептал ему на ухо:

— А что, если она без сознания? Ты сам почувствовал, какая энергия исходила из этой комнаты. А ведь тебе лучше, чем кому бы то ни было, известно, как она слаба.

Деджанус продолжал колебаться. Линан не знал, какая сила заставила его шагнуть вперед, — но та же самая сила, такой же внезапный гнев, должно быть, овладел и Олио. В один голос они потребовали открыть дверь, Олио при этом даже ухитрился не заикаться. Требование двух принцев, да еще то, что за дверью царило молчание, вынудили Деджануса отступить.

Они ворвались в комнату и застыли на полпути, ослепленные. Стены комнаты, сложенные из песчаника, пылали так ярко, что по сравнению с ними огонь в камине казался тусклым. В воздухе сверкнули и исчезли нити голубого пламени, оставив за собой тонкие струйки пепла, медленно скользнувшие на пол. Возле кровати, прямая, как натянутая струна, с широко раскинутыми руками стояла Ашарна, окруженная мягким ореолом белой энергии, пульсировавшем в такт ее учащенному дыханию. В комнату продолжали входить придворные, в изумлении раскрывая рты. За спиной Линана остановились Трион и Эдейтор, чье лицо было покрыто испариной.

— Я никогда не мог себе представить… — начал было Эдейтор, но замолчал, не в силах выразить словами свое изумление. Между тем энергия в комнате рассеялась, как рассеивается ночной туман под первыми лучами утреннего солнца. Ореол света вокруг Ашарны исчез. Огонь в камине на миг вспыхнул ярче — а потом пламя успокоилось и стало ровным. Ашарна, улыбаясь, оглядела свою свиту и качнулась вперед.

Метнувшиеся к ней Камаль и Деджанус подхватили ее прежде, чем она упала на каменный пол.

К ним поспешил Трион, быстро нащупал пульс королевы и прислушался к ее дыханию.

— С ней все в порядке, ее сердце бьется с нормальной силой. — Он повернулся к придворным. — Она просто обессилена, вот и все.

Общий вздох облегчения прозвучал подобно молитве.

Камаль помог Деджанусу поднять королеву на руки, и Личный Страж быстро вышел из комнаты, чтобы унести ее в ее покои. Трион и большинство придворных последовали за ним. Камаль закрыл дверь и подошел к Эйджеру.

К нему присоединился Эдейтор Фэнхоу, сложив руки перед собой, точно вознося молитву.

— В стенах этой комнаты и сейчас еще осталось чрезвычайно много магической силы, — произнес он скорее для самого себя, нежели для окружающих. Он осторожно прикоснулся к одной из стен, потом спокойно положил ладонь на плиту песчаника.

— Она до сих пор хранит тепло, — пробормотал он. — Это невероятно. Мне ничего не известно о магических средствах, обладающих такой огромной силой.

— Да, это поистине было зрелище, — приглушенно произнес Олио.

— Ты знал о том, что наша мать способна проделывать такое? — спросил его Линан.

Олио покачал головой.

— Теоретически, конечно, м-м-не было кое-что известно, од-д-нако до сих пор я не понимал всей силы этих Ключей, мне они к-к-азались обычным украшением на маминой шее. — Его бровь приподнялась — Олио задумался. — П-просто не могу себе представить, какой властью об-б-бладают остальные Ключи.