Маргит Сандему - Лед и пламя

«Все люди такие добрые, — думала она. — То, что они иногда на меня сердятся, моя собственная вина». Подумать только, они оказали ей это доверие! Сочли ее достойной ухаживать за маленькой дочкой Сигне! Ей почти не верилось в свое счастье. О, она должна оправдать доверие, она сделает все, все! И никогда не уронит Ловису, никогда!

В тот день, когда Белинда приехала в Элистранд, за оконными гардинами, на втором этаже стояла пожилая дама. Она критически разглядывала девушку, выходившую из коляски. Несмотря на усилия Белинды сойти с такими же достоинством и грацией, как это бы сделала Сигне, она зацепилась юбкой за борт коляски и шлепнулась плашмя, выронив сумочку и шляпную коробку. Юбка, естественно, задралась и обнажила ее недавно связанные панталоны. Дама за гардинами презрительно улыбнулась, ничуть не сочувствуя девушке, которая, видимо, ушиблась.

— Что за жалкая дурочка! — прошептала она про себя. — Но я была права. С этой у нас не будет никаких проблем.

Она видела Белинду раньше и полагала, что выведала все об этой простоватой «особе». Тогда она подумала: «Почему Герберт не женился вместо Сигне на ее сестре?»

Она ненавидела Сигне. Даже теперь все в ней напряглось при мысли о наглой девчонке, пытавшейся отобрать у нее Герберта. Герберт даже вставал несколько раз на сторону Сигне. Против своей собственной матери. После этого Тильда Абрахамсен стала относиться к жене Герберта подчеркнуто холодно. И когда эта дрянь умерла, родив дочь, свекровь почувствовала чудесное облегчение. Заботиться о ребенке было, однако, хлопотно. Кроме того, это была всего-навсего девочка. К тому же, нянька закончила работу. Ушла, бесстыжая неряха, выскочив из детской в растрепанном платье и с красными пятнами на щеках. Тильда могла бы поклясться, что за несколько секунд до этого слышала оттуда крик и звук пощечин. Да, а затем оттуда вышел Герберт. Он был очень сердит и говорил о негодной прислуге, которая нерадиво относится к его ребенку и которую он вынужден уволить.

Естественно, он был прав, но ответственность за ребенка ложилась на нее, Тильду. Этого она никак не хотела, спасибо, нет! А Герберту был нужен сын. Это он сам предложил сестру Сигне Белинду. Хороший выбор. С ней у них не будет такого шума, как с Сигне. Белинда никогда не станет против кого-либо бунтовать. Герберт тоже не будет бегать за нею так, что забудет, кто в доме настоящая хозяйка или как он любит и почитает свою дорогую мать.

Тильда расправила высокий воротник и пошла вниз, чтобы встретить новую служанку. Никогда бы она не стала смотреть на Белинду как на хозяйку дома в Элистранде, даже если бы Герберт женился на ней 15 раз!

Белинда вошла в холл, чувствуя в горле комок. У нее страшно потели ладони, но хуже всего было чувство стыда. Она отчаянно пыталась отчистить красивое новое платье.

— Я, видно, никогда не смогу делать что-то как надо, — смущенно засмеялась она, обращаясь к чопорным фигурам в холле. Она видела их пока смутно, но, утерев слезы, встретила взгляд фру Тильды, направленный сверху вниз. Белинда поставила багаж и протянула ей свою вытертую руку. Рука, которую она взяла, была такой вялой, что сразу же выскользнула из ее.

— Добрый день, я новая няня.

— Мы встречались, — кратко сказала Тильда. — Я мать Герберта.

— Да, — невнятно пробормотала Белинда. — Кто бы мог подумать, что у меня будут трудности с лицами и именами!

В последний раз, когда она посетила Элистранд и Сигне, Тильда вообще не показалась. Но они, естественно, видели друг друга на свадьбе!

«Ах, Сигне! Без тебя здесь так пусто! Это так больно!»

«Бедная фру Абрахамсен, — подумала Белинда, преисполненная сочувствия. — Как жаль, что у такой изящной женщины такие холодные глаза. Она сама этим явно огорчена. Я должна ей помочь».

Герберт Абрахамсен был тоже тут.

— Добро пожаловать, Белинда, — сказал он с мягкой улыбкой, которая тронула ее до глубины души. Она справилась с волнением, потому что в эту минуту в холл вошла горничная с девочкой на руках. Белинда забыла всех вокруг себя и протянула ребенку руки. Ее глаза сняли.

— Ловиса! Ах, как мила! И так похожа на моих младших сестер, когда они были маленькими.

— Вовсе нет! — резко оборвала ее Тильда. — Ловиса — копия моего сына в этом возрасте.

Белинда взяла девочку на руки и улыбнулась ей. Возможно, что наивная, искренняя любовь, сиявшая на лице Белинды, успокоили ребенка и побудили его внимательно рассматривать новую даму. Во всяком случае, эти двое совершенно забыли, что их окружало, пока голос Герберта не вывел их из этого состояния. Он сказал, обращаясь к прислуге:

— Покажи фрекен Белинде ее комнату рядом с детской. Ведь ты, Белинда, захочешь умыться и привести себя в порядок перед обедом? Горничная покажет тебе все, что нужно.

Когда они ушли наверх, мать и сын посмотрели друг на друга.

— Боже мой! — произнесла Тильда с презрением, потому что она заметила, какие взгляды бросал ее сын на тело девушки. Теперь она, Тильда, покажет, какое место должна занимать Белинда на ее лично шкале — шкале достоинства людей.

— Она подходит, — быстро сказал Герберт. — Она будет превосходно заботиться о ребенке.

— Да, но о чем это ты думаешь? Хочешь произвести на свет идиотов?

— Мне совсем не обязательно устраивать с ней свадьбу. Она ничего не знает о том, что я был там, чтобы просить ее руки, — солгал он, потому что уважал свою маму. — Когда я увидел, как она простовата, то попросил ее только о том, чтобы приехать и ухаживать за Ловисой.

Ни за что на свете он бы не рассказал о позорном отказе, полученном им от девушки! Но именно это сопротивление с ее стороны еще больше распаляло его. Победить женщину. Покорить необузданность. Такое было редкостью для Герберта. Маму Тильду страшила опасность иметь умственно-отсталого внука, но устраивала сноха, которой она могла бы помыкать, как хотела.

— Разве Сигне не говорила о том, что эта Белинда получила травму при рождении? — спросила она с затаенной надеждой. — Не случилось ли так, что ее мать была напугана придурковатой помощницей повитухи? И что поэтому она задержала роды?

— Что такое? Что? — сказал Герберт брюзгливо.

— Мать была напугана тем, что ребенок станет придурковатым, увидев эту помощницу. Она пыталась задержать рождение ребенка. Но если у Белинды все-таки есть травма, то, значит, это не помогло. Я полагаю, что она стала такой глуповатой либо потому, что ее мать видела ту дуру, либо оттого, что мать задержала появление ее на свет. В любом случае, это была родовая травма, а не наследственный идиотизм.

— Об этом я ничего не знаю, — сказал Герберт еще суше. Он не хотел обсуждать эту тему. У него не было планов жениться на Белинде. Она отказала ему, и теперь она не станет его женой, как бы его об этом ни молила. Но он насладится ею! Ведь у нее превосходное тело. И, вообще, она выглядела милой и привлекательной. Конечно, не такой, как Сигне, но у Герберта было действительно жгучее желание обладать Белиндой. Здесь ухаживание с лобовой атакой не годилось. Для этого она была слишком лояльной по отношению к своей умершей сестре. Идиотизм, но он должен был играть в игру Белинды «Моя дорогая Сигне» и тому подобное. Он должен был хитрить и подстерегать.