Алексей Пехов - Пожиратель душ

— Все оказалось гораздо хуже, чем я думал, — Гафур не оправдывался, говорил тихо, словно для себя. — Его не так-то просто задеть. Заклятья еще ни разу не подводили, но здесь он почти не обращал на них внимания. Это не свойственно мертвым.

— Хелблар не простой мертвец.

— Мне ли этого не знать? — Ра-тону показалось, что некромант криво улыбнулся под капюшоном. — Но даже драугр не выдержит удара «Змеи праха». А он устоял. Устоял, северянин. Понимаешь, что это может значить?

— Нет.

— То, что все не так, как вы мне рассказали. Драугр пришел не просто. Что-то подняло его из могилы, не дает покоя. Подпитывает, словно ручей реку, и наделяет силой.

— И что же это?

— Или кто, — хмыкнул он. — Не знаю. И прежде чем узнать, придется уничтожить хелблара.

— Ты справишься с ним?

— И вновь говорю тебе — не знаю. Он ранен, но все еще силен. К тому же, прежде чем уйти, он убил всех собак. И я не смог его остановить.

— При чем тут собаки?

— Собачьей кровью я мог бы попытаться залить тот ручей, что кормит его. Теперь же придется потрудиться. Тот, кто пробудил драугра, узнал о моем присутствии и решил обезопасить себя. Во всяком случае, на время.

— Никто из Детей Ирбиса не занимается темным колдовством.

— Быть может, ты прав, а быть может, и нет. Я постараюсь узнать это завтра.

— Завтра? Не сегодня?

— Я слишком устал, чтобы спешить. Этой ночью он не придет, будет залечивать раны. А мне надо отдохнуть, поесть и поспать. Завтра с утра я найду его логово и докопаюсь до истины.

— Я верю тебе и все же сомневаюсь. Если возвратившийся придет сегодня, мы можем не пережить эту ночь.

— Здесь не может быть «можем». Он приходил в деревню пять раз и убивал, пожирал души и становился сильнее. Думаю, шестую ночь не переживет никто. Но сегодня его не будет. Можешь мне поверить. Завтра с восходом солнца я начну охоту.

— Я пойду с тобой.

Некромант кивнул:

— Хорошо. Кроме тебя, мне понадобится помощь еще четырех воинов. Ты сможешь найти смельчаков, которые рискнут пойти за мной?

— Да.

— Тогда потрудись, чтобы среди тех, кто пойдет, был несостоявшийся муж убитой. Как его зовут? Ха-зон?

— Да. Зачем он тебе?

— Он необходим. Есть еще два дела, которые ты должен совершить, пока я отдыхаю.

— Все что угодно.

Некромант рассмеялся:

— Ты еще даже не знаешь, что у тебя попросит темный, а уже согласен. Где твоя осторожность, варвар?

— Прекрати называть меня варваром! — сердито нахмурился Ра-тон. — Мы не дикари. Что до осторожности — я готов о ней забыть. Что нужно сделать?

— Во-первых, добудь мне к утру двух свиней. Во-вторых, тебе придется раскопать могилу девушки, которую убил твой сын. Мне нужна прядь ее волос и кусочек ногтя с указательного пальца левой руки.

— Я не стану этого делать! — вскинулся Ра-тон. — Уг не позволяет…

— Тогда вы все умрете, а Уг будет смеяться над пустым алтарем и мертвой деревней, — перебил его Гафур. — Я в любой момент могу уйти, вы — нет. Так что тебе решать, как поступить. Пока же вытаскивай семью из-под пола и уводи. Этот дом больше непригоден для жилья. Его лучше разрушить. Только прежде сожгите все, что может гореть.

Ранним утром следующего дня пятеро воинов в килтах ждали Гафура у дома старейшины. Высокие, мускулистые, с заплетенными в косы рыжими волосами, с лицами, раскрашенными красной краской, они походили на огненных демонов Брагун-Зана. Все были вооружены. Двое прихватили с собой луки и колчаны. Колдун сомневался, что оружие причинит драугру хоть какой-то вред, но не стал ничего говорить. Если железяки придают им уверенность в своих силах — тем лучше.

Ха-зон оказался старше, чем думал Гафур. Ему давно было за тридцать. Широкоплечий, зеленоглазый, с густой опрятной бородой и тонким, едва видимым шрамом на шее. Он был также угрюм и неразговорчив, как его товарищи, но сдисец заметил, что с Ра-тоном тот старается не общаться. Да что там! Они даже не смотрели друг на друга.

— Ты все приготовил? — негромко спросил у северянина колдун.

— Да, — тот и передал магу маленький кожаный мешочек. — Здесь то, что ты просил.

Волосы и ноготь. Отлично. При жизни мертвый любил ту, которую убил, и теперь этим можно воспользоваться. Любовь — прекрасное средство, чтобы обуздать любого. Даже покойника.

— Это свиньи? — Гафур кивнул в сторону двух визжащих мешков.

— Да.

— Их придется взять с собой.

— Мы воины и не будем таскать их у себя на шеях, — процедил один из северян. — Это позор.

— Позором будет, если я оставлю тебя в деревне, а твои товарищи пойдут сражаться, — процедил некромант. — Так что выбор у тебя невелик, дружок. Или ты потащишь свинью на себе, или останешься с ней здесь.

Варвар негодующе заворчал, но поймал суровый взгляд Ра-тона и заткнулся.

Их вышла проводить вся деревня. Женщины, вопреки ожиданиям сдисца, не плакали. Они отпускали сыновей и мужей с улыбкой на лице, молясь, чтобы Уг был с ними. Гафур в который раз отметил — люди севера совсем не такие, как другие. Их души тяжело понять. Казалось, холод настолько закалил их, что превратил в твердую ледяную поверхность. В зеркало, которое не всем показывает отражение.

Когда мужчины перешли реку и впереди показались курганы, колдун повернул на запад.

— Нам на юг, — сказал Ра-тон. — Следы ведут туда.

— Он хочет нас запутать, — отозвался сдисец. — Иди за мной и не беспокойся.

Не вдаваясь в дальнейшие подробности, некромант направился в сторону холмистой гряды. Он знал, куда идти. Даже по прошествии суток в воздухе висел оставленный драугром удушающий след. Конечно же, пятеро рыжеволосых ничего не ощущали, но того, кто смотрел в Бездну, обмануть было непросто. Он знал, что тварь обустроила себе гнездо где-то за холмами.

Свиньи продолжали раздражающе визжать, и Гафур коснулся их сознания, заставляя уснуть. Какое-то время люди шли через поля, заросшие зверобоем и желтоцветом, затем мимо карликовых березок, вокруг которых гулял растревоженный ветерок. Воздух звенел от стрекота насекомых. Возле низкорослых, усыпанных кроваво-красными цветами кустов, нашлась тропинка, ведущая к холмам. Она петляла среди душистого разнотравья, пробежала мимо неглубокого озера с темной торфянистой водой. Берега водоема кишели дикими птицами, а сразу за ним начинался сосновый бор, плавно забиравшийся на высокий отрог.

Гафур решил, что идти напрямик неразумно. Высота не высота, а силы уйдут. Уж проще следовать за тропкой, и быть может, им окажется по пути. Так и случилось. Они вышли к глубокому ручью, впадающему в оставшееся за спинами озеро. Прошли вдоль него и оказались в узкой каменистой балке, заросшей дикой северной малиной, дремучей ежевикой и все теми же колючими кустами с кроваво-красными цветами. Тропка сузилась, превратилась в едва видимую ниточку, но теперь это было не важно. Все видели, что в растительности кто-то протоптал дорогу, и не возникало сомнений, кем этот «кто-то» был.