Анна Дашевская - Лицо под маской (СИ)

В лодке я бессовестно уснула, едва закуталась в плащ, и проспала вообще все: дорогу по воде, высадку из гондолы и последующее путешествие на руках accompagnatore до номера… Проснулась я уже в тот момент, когда горничная развязывала ленты моей маски.

— Ох, спасибо, — пробормотала я, благодарно подставляя затылок. — Не могу глаз открыть, так устала…

— Ничего удивительного, синьора, бал — это тяжелая работа. Спите, утром завтрак принесут вам в номер.

Я еще ухитрилась поблагодарить женщину, слабо ворочая языком, но ее ответа уже не слышала.

Разбудил меня запах кофе и вафель. Открыв глаза, я поняла, что утро давно уже закончилось, в разгаре день; я лежу в кровати в пижаме, на столике исходит паром кофейник, масло блестит в масленке капельками влаги, а серебряная крышка прикрывает что-то аппетитное. На часах была половина двенадцатого. Ого! В такое время я не вставала со времен колледжа, да и там не особо позволяла себе…

Небольшая гимнастика, горячий душ, завтрак, кофе — чего еще хотеть человеку в отпуске? Только информации. И я попросила портье найти для меня синьора Лаварди. Раз уж он мой consigliere, пусть отвечает на вопросы, не дающие мне покоя!

Как оказалось, синьор Лаварди уже был в отеле и ждал моего пробуждения. Я бы сказала, что мне стыдно, но это было бы абсолютной неправдой: мне было весело и смертельно любопытно. И главный вопрос, который крутился у меня на языке — а чего все они от меня хотят?

— Синьора, — поприветствовал меня мой consigliere, поспешно вставая. — Добрый день! Вы довольны вчерашним вечером?

— О, да! Правда, у меня накопилось огромное количество вопросов…

— Я постараюсь ответить на них, но прежде скажите, синьора Хемилтон-Дайер, вы уже посмотрели вашу почту?

Почту? Я почти удивилась, затем вспомнила, как пришло мне приглашение на вчерашний вечер, и сообразила, что удивляться нечему. А синьор Лаварди махнул кому-то рукой, и через минуту один из консьержей принес поднос, на котором высилась буквально гора конвертов.

— Мамочки… это все мне? — только и смогла выговорить я.

— О да, синьора. Вы за одно утро стали весьма популярны в нашем городе.

— Но за то время, которое мне осталось здесь провести, я даже прочитать все это не успею!

— И не нужно. Сейчас мы с вами быстро все разберем и рассортируем.

Он отставил кофейную чашку, размял пальцы и провел рукой над подносом, что-то тихонько бормоча. Под его ладонью конверты сами собой складывались в аккуратные стопки, которых я насчитала пять. Я подняла глаза на синьора Лаварди, который с довольным видом хмыкнул и пояснил:

— Итак, вот это, — рука его легла на крайнюю стопку слева, — те письма и приглашения, на которые обязательно нужно ответить, а мероприятия — посетить. Это очень важно.

Я с любопытством взяла верхний конверт: письмо на тонкой бумаге цвета лаванды в самых велеречивых выражениях приглашало меня завтра в Ка'Боттарди на partito delle signore с духами.

— ДухИ — это в смысле, ароматические вещества?

— Нет, синьора, имеются в виду дУхи. Призраки, если желаете.

— И что, вы хотите сказать, что призраки, привидения, называйте как угодно, и в самом деле примут участие в вечеринке? — скепсис в моем голосе, надеюсь, чувствовался явственно.

Но синьор Лаварди ответил со всей серьезностью:

— Я хочу сказать, что от приглашений графини Боттарди никто в Серениссиме не отказывается, даже бесплотные сущности.

— Хорошо, — пожала я плечами. — Значит, на завтра приглашение принимается. Но это ж нужно новое платье?.. и сопровождающий?

— О, нет, это вечеринка только для синьор! И вы вполне можете надеть один из своих мужских костюмов, вариант вполне допустимый. А вот для следующего дня новое платье вам понадобится…

Так мы разобрали стопку писем с пометкой “очень важно”, в результате чего выяснилось, что все мои вечера на ближайшие шесть дней полностью расписаны.

— Я врач. И, следовательно, у меня очень скверный почерк, так что не представляю себе, как на все это отвечать, — сообщила я с мрачным удовлетворением, окидывая взглядом нетронутые письма. — И я планирую через неделю уехать, это значит, что больше ни одного приглашения мне просто не освоить.

— Ответные письма не составят проблемы, — махнул рукой великолепный consigliere. — Вот так вот…

И роскошная ручка с золотым пером сама собой заскользила по листу бумаги с грифом отеля.

С остальными конвертами было уже проще. Половину из них составляли предложения от ателье, ювелирных и меховых магазинов, косметических салонов и прочее, отправившееся в корзину. Единственное из таких рекламных писем, я бы даже назвала его запиской, которое оставил синьор Лаварди — это приглашение посетить закрытую продажу шелка из Комо. Более того, с самым серьезным видом он переложил это письмо в первую стопку.

— Почему? — поинтересовалась я.

— Во-первых, шелк с озера Комо, несомненно, лучший в мире. Во-вторых, там будут персоны, с которыми вам полезно будет познакомиться. В-третьих, уверяю, это будет не менее интересно, чем посетить вернисаж.

— Ладно. По времени получается, вроде бы. А теперь объясните мне…

— Нет, синьора, давайте, вы расскажете мне о вчерашнем вечере. Ведь там было что-то, чего вы не ожидали?

Я вспомнила синий шелк гостиной, бокал с Bianco di Custoza, темные глаза незнакомца…

Вопреки моим ожиданиям, синьор Лаварди был очень доволен моим приключением.

— А как выглядел ваш незнакомец, он ведь был без маски? — переспросил он.

— Как выглядел… Знаете, мне проще будет нарисовать его, чем описать словами.

Я взяла у моего собеседника ручку, мимоходом поразившись ее тяжести, и нарисовала запомнившееся мне лицо: складку губ, упрямый подбородок, разлет бровей, волосы, небрежно завязанные в низкий хвост… Посмотрела на получившийся портрет, кивнула сама себе и отдала его синьору Лаварди. Тот посмотрел, взглянул на меня, снова на рисунок, и брови его поползли вверх.

— Вы хорошо рисуете, синьора, — сказал он.

— Ну, при моей специальности это весьма полезный навык, — я пожала плечами. — Так кто это такой? Я поняла только, что он брат хозяйки дома, но не успела влезть в Сеть и поискать информацию об этой семье.

— Дело не в том, что он брат синьоры Градениго. Он — член клана Торнабуони. Вы познакомились с юристом клана, Джан-Баттиста, вторым сыном главы семейства.

Я присвистнула. Об этой семье магов воды слышала даже я, человек весьма далекий от высокой магической науки. По мнению самых серьезных магов Нового и Старого света, их вклад в разработку математических моделей процесса создания заклинаний переоценить невозможно. Однако, получается, мой знакомец не маг и не математик?