Анна Гурова - Башня Полной Луны

Однако со временем стало понятно: одного целительства катастрофически мало. Странствуя в диких землях, буду исцелять в основном себя — если не сумею себя защитить. Большая часть встреченного зла вовсе не жаждет быть исцеленным. Как раз наоборот — старается причинить максимальный ущерб целителю. Вот тогда я поняла, зачем нам история магии и боевые искусства, дальновидение и левитация. И еще кое-какие предметы, при одном упоминании которых нормальные люди плюют через левое плечо. А именно — некромантия и демонология.

«Зачем тебе лезть в эту дрянь? — спрашивали меня друзья и приятели. — Все нормальные люди стараются держаться от нее как можно дальше, а ты!..» Я отшучивалась в духе «врага надо знать в лицо и со всех других сторон тоже», но дело было не в этом. После подробного изучения истории Мураби я поняла, что даже умения изгонять демонов и допрашивать мертвецов мне будет недостаточно. Если я действительно хочу добиться своей цели, мне надо выяснить, что порождает нечисть, откуда она приходит и чего хочет. Надо видеть закономерности и понимать причины. Иначе со мной будет то же, что и с прочими. Теми, которые ушли в край Мураби и не вернулись.

Сначала возникло ощущение, что дальше идти не надо.

Я сразу остановилась. Предчувствиям лучше доверять — дольше проживешь.

Вокруг стоял все тот же безмолвный сосняк, только где- то робко стрекотала цикада. Тропинка вилась между стволами, постепенно забираясь в гору. В безмерной вышине сияли звезды. На миг мне захотелось взлететь над горами и оказаться там, среди них, в холоде и тишине — подальше от неведомой опасности. Но только на миг. Я поправила лямки заплечного мешка, плавно подняла перед собой правую руку, растопырила пальцы, впитывая ими ночную прохладу, и открыла на ладони глаз.

Студентами, чтобы натренировать внутреннее зрение, мы рисовали на теле глаза. На руках, на груди — «смотрите сердцем!», на лбу между бровей — «открывайте разум!»; глаза на затылке, естественно... Бывало, я ходила вся глазастая с ног до головы, пугая мирных обывателей столицы. Теперь уже так не делаю — нет необходимости. Внутреннее зрение давно стало куда острее ночного, не говоря уж о дневном. Вот и сейчас — едва повела перед собой раскрытой ладонью, как сразу нащупала скверное, темное место. Шагах в пятнадцати в сторону от тропы, под корнями накренившейся сосны — яма, полная серой хвои. А под ней...

Из ямы донесся отчетливый скребущий звук. Я несколько раз сжала руку в кулак, закрывая внутренний глаз, остановилась так, чтобы другие сосны не загораживали вид, и начала наблюдать.

Хвоя зашевелилась, во все стороны полетел черный песок, что-то тускло блеснуло. Из-под земли возникла железная рука. Несколько мгновений она слепо шарила в воздухе, потом нащупала свисающий корень и схватила его мертвой хваткой. Сосна жалобно скрипнула, качнулась, но выстояла. Рука согнулась в локте, и из ямы, как из трясины, показался острый наконечник шлема.

Я смотрела во все глаза. Зрелище было редкостное: из-под земли выкапывался рыцарь.

Вскоре я уже могла рассмотреть его целиком. Судя по доспехам, это был знатный воин-мурабит. Воин был облачен в кольчугу и остроконечный шлем, лицо закрывала улыбающаяся металлическая маска. Кольчуга потускнела, но не заржавела — должно быть, посеребренная. На груди мертвеца красовалась круглая пластина с золотой чеканкой. Похоже, при жизни воинская карьера у него складывалась неплохо.

Выкопавшись, воин-скелет снова полез в яму и какое-то время деловито там шарил. Добыл полусгнившее копье, которое при попытке выдернуть его из-под корней сломалось прямо у него в руках. Меня это ничуть не огорчило. Практически все оружие времен последней войны зачаровано, а боевая магия никогда не была моей сильной стороной. Ну а если копье даже от гнили и ржавчины заколдовать поленились, значит, оно мне, как чародейке, никакой опасности не представляет.

Мертвый рыцарь, похоже, рассудил так же, потому что отбросил обломки копья и снова полез в яму. На этот раз он копался там дольше, пока не выудил лук в почерневшем чехле. Тут я подошла поближе. Попасть он в меня все равно не попадет, даже с десяти шагов, — отведу глаза, — да и тетива наверняка давно сгнила, а сколько стоит хороший лук, я примерно знала. Тем более такой — короткий, круто изогнутый, лакированный, с костяными накладками и, кажется, во вполне продажном состоянии... Рассмотреть его получше я не успела — рыцарь убрал лук в налуч, повесил за спину, нагнулся, а когда выпрямился, в руке у него виднелась ржавая булава.

— Значит, вооружился? — спросила я. — Щит и меч для полного комплекта?

Мертвый воин молча шагнул в мою сторону. Неся на себе столько железа, он двигался почти бесшумно, прямо как гвардейцы великого амира. Пока я прикидывала, что из его вооружения мне пригодится и стоит ли тащить через горы лук, пусть даже дорогущий, он вышел на тропинку и перегородил мне путь.

— Посторонись-ка, умертвие, — попросила я кротко.

Мертвец шагнул в сторону, пропуская меня.

Я прошла от него в двух шагах. Все семь глаз были распахнуты, все шесть чувств — наготове. Нет, к бесам лук, все равно наверняка подгнил, и здесь, в горах, его точно никто не купит...

Странно. Мертвец в спину не ударил и таким образом ненадолго продлил свое загробное существование.

Я резко обернулась — он тоже застыл шагах в пяти, словно оруженосец. Я протянула руку и напоказ сложила пальцы в знак, которым изгоняют неживое, — очень удобно и быстро, только не когда нападают толпой. Мертвец даже не вздрогнул — стоял как ни в чем не бывало, только серебряная маска улыбалась. Я отчетливо видела за красиво вырезанными в металле веками пустые глазницы черепа, полные черного песка.

Какое-то время я стояла на тропинке, выжидая. Почему не нападает?

Конечно, я легко могла бы загнать древнего паладина обратно в яму под корни. Но смысл — если он мне не угрожает? Что ему вообще от меня надо?

— Ну, посмотрим, — пробормотала я, когда топтаться на месте стало совсем уж глупо, и пошла дальше.

Тропа вилась себе между сосен. Позади слышались мягкие шаги и слабое позвякивание кольчуги. Конечно, я ни на миг не выпускала его из внимания. С этими покойниками только расслабься... Но этот действительно был странный. Шел себе за мной и шел, словно надоедливый поклонник. Нет, не стану загонять его в землю, пока не выясню, почему он ко мне привязался.

Постепенно я немного расслабилась и даже начала прикидывать, что это по-своему удобно — когда вешалка для трофеев идет за тобой сама…

От мечтаний меня снова оторвали скребущие звуки.

— Так, — протянула я, глядя на вздрагивающую кучу бурелома. — Кто на этот раз?