Виталий Башун - Сэр Троглодит

Я тоже кое-что помнил из этикета. Усмехнувшись, предложил согласно самому строгому варианту:

– Мне сбегать за ближайшим благородным, чтоб он нас представил друг другу?

Девчонка серьезно посмотрела на меня, церемонно поклонилась и торжественно возвестила:

– Позволь представиться – леди Верния, дочь барона Шамта. С кем имею честь?

В ответ я тоже сделал донельзя серьезное лицо, низко поклонился и не менее торжественно произнес:

– Сэр Троглодит, сын папы с мамой, честь имею!

В глазах леди загорелся огонек предвкушения романтической истории, и на меня обрушился град вопросов:

– Ты путешествуешь инкогнито? Скрываешь свое имя, дабы не опорочить честь прекрасной дамы? Тебя преследует отец девушки, отказавший в притязаниях на ее руку и сердце? Ты должен совершить три подвига, чтобы воссоединиться с любимой?..

– Какой отец? Какая девушка? – прервал я трескотню. Показав указательным пальцем на свой нос, предложил: – Посмотри на меня внимательно.

Верния разочарованно вздохнула, но комментировать не стала.

Покончив с церемониями, мы наконец-то сделали первый шаг на пути в Вармок. Скорость нашего совместного передвижения упала на порядок по сравнению с моим одиночным бегом, однако это меня не смущало, наоборот. Примерно прикинув, как и куда мы пойдем, я пришел к выводу, что маршрут необходимо немного изменить и двигаться не прямо на Вармок, а сначала выйти на тракт южнее и продолжить путь уже по нему. Может, какая попутная телега попадется или в придорожных трактирах удастся купить лошадь. Леди явно не привыкла путешествовать пешком и спать под кустом. Во всяком случае, прямо там, где я ее застал, она и ночевала, но ничего похожего хотя бы на попытку создать себе минимальные удобства не наблюдалось. Даже лапника на постель не нарубила. Так и спала на голой земле, завернувшись в плащ.

То, что девушка совершенно не умеет передвигаться по лесу, стало ясно с первых же шагов. Тяжелое дыхание, треск веток, шелест травы и иногда звуки падения за спиной – медведь в малиннике ведет себя тише. Хотелось цыкнуть хорошенько на неуклюжую особу, а то и без обеда оставить в наказание. Но вовремя вспомнилось, как болезненно морщился наш наставник по маскировке, разведке и охоте, когда мы, стадо шестилеток, вот так же с хрустом веток и пыхтением, слышным всему лесу, топали за ним, поминутно спотыкаясь, на первое занятие. Сам же мастер разведки, двухметровый верзила, казался призраком, бесплотной тенью, скользящей сквозь лес и не способной колыхнуть самую тоненькую былинку. Пришлось пройти через ведра пота, неисчислимое множество царапин, растяжений и вывихов, чтобы к девятнадцати годам более-менее научиться понимать лес, сливаясь с ним воедино. И то при испытании я смог подобраться к охотникам только на пятнадцать метров. Хотя для отличного результата достаточно было двадцати, я все равно белой завистью завидовал мастерам. Уж они-то даже кугара могли погладить так, чтобы он до последнего мгновения их не почуял. Что же ожидать от подростка, никогда и не слышавшего о таких тренировках.

Через два часа ходьбы Верния потребовала сделать привал, и я охотно согласился. Она, видимо, ожидала от меня совсем другой реакции – ворчания, брюзжания, ехидства по поводу изнеженности некоторых особ – и была очень удивлена, что я не стал с ней спорить, а с энтузиазмом принялся обустраивать временный лагерь.

– А... ты тоже устал? – в растерянности спросила она.

– Нет.

– А... почему ты не ругаешься, что мы медленно идем? Вот мой старший брат всегда кричит, что я тащусь как черепаха.

– Все очень просто. В Вармоке меня никто не ждет. Там я должен найти себе работу, а раз я ее уже нашел, то куда торопиться? Чем дольше продлится наше путешествие, тем больше я заработаю.

Верния, приоткрыв рот, смотрела на меня как на барана, украшенного рогами лося. Если бы я сказал, что не тороплюсь исключительно из желания подольше побыть рядом с ней, это было бы в духе романтических любовных романов и такое она бы приняла. Но моя меркантильность жестоко разрушала образ благородного рыцаря – спасителя дам, скучающих за вышивкой в пещерах дракона. Я понимал, какой вопрос горячей фасолиной вертится у нее на языке. Ну да. Я дикарь и троглодит. Веду себя совсем не так, как те дворяне, которых она видела дома. Интересно, усомнится в моем дворянстве или нет?

Не усомнилась. Вслух не выразила, во всяком случае. Молча насупилась и гордо присела на охапку лапника, что я для нее нарубил. Вообще-то лапник рубить и обед готовить я не обязан. Включить, что ли, в дорожные расходы? Ладно, не буду. А ведь это услуги, которые она даже и не заметила. Считает само собой разумеющимися.

Первое мое впечатление о ней было верным. Семья, скорее всего, девчушку любит и балует, потакает всем ее капризам. Взрослые наверняка до сих пор считают ребенком и многое прощают. Привыкла быть в центре внимания. Слуги по первому намеку кидаются выполнять приказы. Благородные куртуазно целуют ручки, восхищаются ее умом и красотой. А когда ей случается кому-нибудь нахамить, называют это милой непосредственностью. Вряд ли она хоть раз задумывалась, как ее поведение и слова могут восприниматься незнакомыми людьми. Совместные усилия родителей и наставников вкупе с любовными романами вбили в ее очаровательную головку довольно-таки кривое представление о жизни и окружающем мире. То есть дворяне в ее понимании всегда благородны, воспитанны и готовы в лепешку расшибиться ради улыбки красавицы, не требуя ничего взамен. Разбойники – это отдельное сословие. Нечто среднее между воинами и дворянами. А уж предводитель бандитов – всегда благородный до ужаса, младший сын герцога или, на худой конец, маркиза, покинувший свет из-за романтической любви.

Однако заниматься воспитанием девчонки мне совершенно не хотелось. Три дня – и прости-прощай, юная леди Верния.

Когда костер разгорелся, я достал из-за пазухи пригревшегося котенка и пустил его прогуляться. Мелко-мелко покрошил мяса на лист лопуха, немного разбавил это блюдо водой и поставил поближе к зверю. К сожалению, молоко закончилось. Придется котофейке привыкать к более взрослому рациону.

Появление моего усатого «сородича» произвело настоящий фурор. Гордая леди взвизгнула и, как простая деревенская девчонка, кинулась обнимать котенка, целовать и... всячески мешать ему съесть хоть крошку угощения. Пришлось твердой рукой наводить порядок. Сначала обед, потом эмоции.

Надо было раньше познакомить ее с найденным зверем. Он явно разрядил обстановку и убрал излишнюю напряженность между нами. Как ни храбрилась девчонка, но даже спиной я чувствовал ее тщательно скрываемый страх. Из двух зол – выбираться из страшного леса одной или идти с ужасным мной – она выбрала меня. Но это еще не значит, что Верния стала полностью мне доверять и оставила свои страхи.