Василий Горъ - Проклятие короля

— Че молчишь-то? Язык проглотил?

— Мутит меня что-то… — буркнул Лисица и, вспомнив о раненом, испуганно повернулся к прикрытому дерюгой телу.

— В пот бросает? Кашель есть? Покажи грудь… — отшатнувшись, встревоженно воскликнул Черенок.

— Не бойся, не огневица, — удостоверившись, что раненый все еще дышит, Марч рванул ворот рубахи и продемонстрировал кузнецу чистую, без алых пятен и кровавых язвочек, кожу.

— Ну, мало ли… — смутился Китс. — Просто морда у тебя серая. И глаза мутные — прям как с перепою…

— Так, наверное, с перепою и есть! — хохотнул возникший рядом с братом-близнецом Растик Оглобля. — Небось, взял в Молаге пару бурдюков с красненьким. Ну, и прикладывался всю дорогу…

— Угу… — мрачно отозвался Лисица. — Хотел бы я посмотреть, как ты на пару с бурдюками с вином груженую телегу до Просеки бы довез…

— А я бы в нее и не впрягался! — расхохотался Оглобля. — Для этого, вон, кобыла есть…

Поддерживать пустопорожний разговор Китс не стал. Сделав пару шагов вперед и внимательно осмотрев грудь Лисицы, он облегченно перевел дух и, виновато пожав широченными плечищами, шагнул к телеге:

— Крицы привез? Почем брал? А-а-а… это кто?

— Раненый… Подобрал на дороге… Дворянин… Если доживет до Ярены — заработаю немного деньжат…

Несмотря на недюжинную физическую силу близнецов, втащить груженую телегу на перевал удалось только к полуночи. К этому времени горы затянуло густым туманом, и вымотанный до смерти Марч грязно выругался: спускаться в долину Белого Камня ночью, да еще не видя звезд, было форменным самоубийством.

— Мда… Застряли… — стянув с себя мокрую от пота рубаху, мрачно пробормотал он. И покосился на мечущегося в лихорадке раненого: — Как думаешь, Черенок, доживет он до рассвета?

— Нет, — буркнул кузнец. И, приложив пальцы к шее воина, уверенно добавил: — Еще часа три. От силы — четыре…

— Тогда надо нести его к Ярене, — вздохнул Лисица. — Прямо сейчас.

Оглобля молча кивнул.

Китс почесал подбородок, задумчиво посмотрел куда-то сквозь грязно-серую стену тумана и решительно хлопнул ладонью по бедру:

— Несите вдвоем. Я останусь с телегой… Кстати, поосторожнее там, у Ледышки, — одесную[20] от нее скала крошиться начала. Как бы на голову не упала…

…Изба Ярены вынырнула из тумана неожиданно: буквально мгновение назад Марч видел перед собой только широченную спину, бычий загривок и коротко стриженую голову Растика, а потом над ней возник скат пятистенки деревенской знахарки.

— Фу… Добрались… — аккуратно опуская носилки рядом с крыльцом, облегченно выдохнул Оглобля. И с интересом посмотрел на неподвижное тело раненого: — Ну что, он еще живой?

— Вроде, да… — прислушавшись к еле слышному дыханию дворянина, кивнул Лисица. И, в два прыжка оказавшись у двери, забарабанил по ней кулаком.

В избе тут же послышался душераздирающий скрип кровати и недовольное кряхтение проснувшейся старухи. А вскоре за дверью раздался встревоженный голос:

— Улвас, ты? Что, схватки начались?

— Это не Улвас, — хмыкнул Растик. — А че, Кара все еще не разродилась? Говорили же, что надысь должна была…

— Оглобля, ты, что ли? — удивленно спросила Ярена.

— Угу. И Марч… Раненого тебе приволокли…

— Он что, уже верну… Какого раненого? — В сенях что-то загрохотало, потом заскрежетала дверь, и в проеме возникла щупленькая фигурка почти отжившей свой век старухи: — Ну, и что стоите? Раненый-то где?

— Тут, у крыльца. На носилках, вона, лежит…

— Пройти дайте! — Ярена бесцеремонно уперлась сухонькими ладошками в живот Марча и, не дожидаясь, пока он сделает шаг назад, сдвинула парня в сторону. — Та-а-ак… Ну, и что у нас тут приключилось? — сбежав по ступенькам и присев на корточки рядом с носилками, негромко пробормотала Ярена. А потом взвизгнула, упала навзничь, перевернулась и, мгновенно оказавшись на четвереньках, быстро-быстро поползла к поленнице!

— Ярена! Ты что? — выдохнул растерявшийся охотник. И, увидев, с какой скоростью передвигается разменявшая шестой десяток лет женщина, зачем-то выхватил из-за голенища засапожный нож.

— Куда ты? Постой! — с небольшим запозданием взвыл Оглобля. И, добежав до знахарки, упершейся лбом в поленницу, рывком поставил ее на ноги и развернул к себе лицом: — Хватит трястись! Говори — что с ним не так?

— Эта… она… силу… — залепетала женщина. И, вывернувшись из рук парня, юркнула за его спину.

— Объясни нормально! — взбесился Растик. И, мгновенно развернувшись, пару раз встряхнул дрожащую, как в лихорадке, женщину.

Хорошая встряска оказалась весьма кстати — только зашипев от боли в прикушенной губе, Ярена наконец смогла оторвать взгляд от носилок. А потом, уперев руки в бока, прошептала:

— Вы что, совсем сбрендили, недоумки? Зачем вы его ко мне принесли? Я… мне еще рано уходить![21]

— А никто тебя и не заставляет, — буркнул Марч, и, заметив, что все еще сжимает в руке нож, подумал и убрал его за голенище. — Хватит говорить загадками! Объясни нормально!

— Печать на нем видите?! — взвыла старуха. И, сообразив, что видеть нити силы ее собеседники не в состоянии, тяжело вздохнула: — На вашем раненом висят плетения, которые… которых… ну… просто не может быть… Или… в общем, я о таких даже не слышала… Не понимаю, как, но они тянут жизнь из всего, что рядом… Из того, что само — живое… А потом вливают в его тело!

— Как это? — удивился Оглобля.

— Очень просто! С таким количеством мелких ран долго не живут! — продолжая трястись, пробормотала старуха. — Если бы вы видели, что творится в его каналах силы и чувств! На сеть просто смотреть страшно! То, что он все еще не ушел, заслуга не его организма, а этой самой печати… Ладно, Создатель с ней! Скажите мне лучше, где вы его подобрали…

— Нашел я. Один. На Просеке… Неподалеку от Полуночного тракта… — хмуро отозвался Лисица. — Лежал поперек колеи…

— Ну и оставил бы его там! Зачем он тебе был нужен?

— Хороший меч. Кольчуга. Следы от колец на пальцах. Серьга[22] бастарда в левом ухе… — пожал плечами охотник. — Я уверен, что он найдет чем заплатить за спасение своей жизни. В общем, если ты его вылечишь, то я поделюсь с тобой пятой частью того, что получу после его выздоровления.

— Я к нему даже не подойду! — истерически взвизгнула Ярена. — Никогда и ни за какие деньги! Сколько мне осталось? Год? Два? Три? Я хочу прожить все время, отмеренное мне Создателем! А он… он выпьет меня за несколько часов!