Эдуард Веркин - Пчелиный волк

Я протянул руку, чтобы попытаться вытащить этого дурака, но он шарахнулся от меня, забился глубже в щель.

– Вылезай, придурок! Сгоришь!

Потери среди гражданского населения были мне совершенно ни к чему, я подхватил подвернувшиеся грабли и принялся тыкать ими в этого чудлана.

– Вылезай! – приговаривал я. – Вылезай, лунатик чертов…

Он даже не сопротивлялся. Лежал, свернувшись калачиком, вздрагивал, смотрел на меня глазом испуганной белки. Еще бы. Ему, простому колхозному алконавту, явился во всей своей чудовищной мощи…

И вдруг я увидел, как изменяется лицо этого додика. И понял.

Я ушел в сторону. Упал на бок, выхватил револьверы.

Оно пролетело мимо. Врубилось в сарай. Я выстрелил.

Левая пуля попала в ухо и вышла из затылка. Зверь развернулся. Правая пуля попала в пасть. Брызгами разлетелись зубы.

Зверь упал.

На всякий случай я выстрелил еще два раза.

И разглядел его получше. Вблизи он был совсем не похож на пантеру. Вблизи он был похож на… Не знаю. Варан. Гигантский красный варан. И еще что-то от волка.

– Ты убил его, – прошептал мужик. – Убил…

Я хотел сказать что-нибудь. Что-нибудь из арсенала героического юмора, но в голову ничего, кроме «Но пасаран», не пришло.

– Но пасаран, – сказал я и наклонился над зверем.

Мужик подполз.

– Кто… кто это? – спросил он.

– Разве не видно? Это василиск. «Анаболиков» слушаешь?

– Не-а…

– То-то и оно. Сидите тут как на Луне… Поздравь меня.

– С чем?

– Сегодня я убил василиска.

Глава 2. Глаза утконоса

Фауна Австралии небогата, но весьма причудлива. Сумчатые волки (на настоящих волков не похожи совершенно, какие-то худые дворняги, честное слово), сумчатые крысы (эти на настоящих похожи), кенгуру, тоже, кстати, сумчатые. Вомбат. Ехидна и утконос, они откладывают яйца в теплый донный ил, в глину и, кроме Австралии, нигде больше не водятся, такие вот привереды.

Динго, одичавшая собака австралийских каторжников.

Я долго думал и пришел к выводу, что это все-таки динго. Динго меня воспитали, они. А кто еще? Кто еще мог это сделать? Кенгуру, вомбат и уж тем более утконос этого сделать никак не могли, они себя-то толком воспитать не могут. Достаточно взглянуть на утконоса – это же готовый персонаж из фильма про то, как люди с отставаниями в умственном развитии решили построить лимонадный завод.

Погляди в глаза утконоса, тебе все станет ясно. Даун, настоящий даун.

Так вот.

Меня воспитали динго, строгие псы австралийских пустынь.

А началось все давно, еще в две тысячи первом.

Две тысячи первый год запомнился неконтролируемым ростом цен на нефть, эскалацией конфликта на Ближнем Востоке, массовым самоубийством гренландских китов, затоплением космической станции «Мир» и загадочной катастрофой трансконтинентального суперсоника «Дельта 57».

Китов жалко, станцию «Мир» не вернуть, о «Дельте-57» поговорим подробнее.

Лайнер, выполнявший рейс Сиэтл – Канберра, исчез с экранов радаров в двадцать шестнадцать по времени Сиднея. Через час спасательный вертолет обнаружил обломки в семидесяти милях севернее Элис-Спрингс. Двести двадцать три человека, пассажиры и члены экипажа, погибли. Двести двадцать четвертый пассажир, трехмесячный ребенок мужеского пола, исчез. Его останков не было найдено, комиссия посчитала ребенка пропавшим без вести, его файлу присвоили статус «временно закрытого». Шансов, что мальчик остался в живых, практически не было.

Редкие оптимисты говорили, что организм младенца пластичен, что зафиксированы случаи выживания при падении с десяти и даже с одиннадцати километров, что, вполне может быть, ему удалось спланировать, зацепившись за кусок обшивки…

Пессимисты улыбались и говорили, что тело не нашли только потому, что его унесли динго, их в том районе много.

Официальной причиной катастрофы был назван отказ гидравлических систем самолета.

На месте крушения поставили мемориальный комплекс.

Через месяц история получила неожиданное продолжение. На одном из уфологических сайтов были опубликованы материалы расшифровки черных ящиков суперсоника. Из которых становилось ясно, что в двадцать двенадцать по австралийскому времени пилоты лайнера заметили идущий параллельным курсом объект, по форме напоминавший тороид. Штурман остроумно заметил, что за долгие годы практики летающие тарелки ему видеть приходилось, летающий бублик же он видит впервые…

В двадцать пятнадцать бублик резко взял на сближение. Пилоты, пытаясь избежать столкновения, произвели маневр уклонения. Однако, судя по тому, что в двадцать шестнадцать приборы зарегистрировали разгерметизацию салона, можно предположить, что столкновения избежать не удалось.

Произошло это на высоте приблизительно восьми тысяч метров.

Тот факт, что среди обломков не было обнаружено останков младенца, позволил предполагать, что имело место так называемое Изъятие. То есть похищение человека с борта самолета посредством инопланетного вторжения.

Прошли годы, и в одно из почтовых отделений Мельбурна вошел мальчик в странной, отливающей металлом одежде…

Красиво.

Но неправда.

Это не моя история, эту историю я прочитал в журнале «Intruder».

Прочитал, вырезал и спрятал в папку с буквой «Я» на обложке. В этой папке у меня хранилось уже изрядное количество историй, достойных моего прошлого. Про похищенных в детстве английских лордов, воспитанных простыми албанскими пастухами. Про детей миллионеров, забытых родителями в торговых центрах, а потом ставших компьютерными гениями. Про ребят, от которых отказались родители, а потом у этих ребят прорезались сверхъестественные способности, они стали лечить наложением рук и вылечили своих раскаявшихся родителей от гепатита.

Много еще чего можно выбрать. Когда придет время, я открою свою папку и выберу себе прошлое, которое мне понравится. То, где я вхожу в почтовое отделение Мельбурна в блестящей одежде, отливающей металлом, мне нравится. Конечно, я предпочел бы войти в почтовое отделение где-нибудь в районе Лимы или на крайний случай Арекипы, но в тех районах в две тысячи первом году не разбивался ни один суперсоник, там даже автобусы и те не переворачивались. Баржа какая-то затонула, с углем, но это, согласитесь, не то. Спастись после катастрофы угольной баржи – уныло, низкий стиль. Случай с австралийским лайнером – единственный подходящий.

Как раз для меня.

Потому, что я не знаю, кто я. Откуда я. Кем были мои родители. В том, что они не были простыми бродягами, я ничуть не сомневался. Билеты на суперсоник стоят немало – это раз. И когда я гляжу в зеркало, я вижу в нем не круглую морду уроженца Сольвычегодска, я вижу подбородок с ямочкой и благородную бледность, что свидетельствует в пользу моего непростого происхождения. Это два. А три…