Алексей Чтец - Аннстис. Клан возрожденных (Новая жизнь. Клан возрожденных)

В принципе, если задуматься, то демон как-то же должен был заключать сделки с разными существами, так что понимание языка вполне объяснимо. Вдобавок, все нормальные демонологи держат призванных существ под прицелом чего-то намного более серьезного, нежели обычный лук, так что, может, и обойдется… Так вот, дословный перевод той фразы сводился к тому, что в его любимый целебный прудик на обласканной нежными лучами дневного светила полянке для отдыха и медитации с грязными пятками залез невежественный представитель никчемного короткоживущего обезьяньего рода. Далее шла команда: из пруда на выход и что-то про страшную неотвратимую кару, точно я не запомнил.

М-да, не обойдется… В общем, все претензии вполне ясны и понятны, случись что-то подобное со мной, и чей-то нос окрасился бы кровью. Есть вероятность, что я даже обшарил бы карманы этого кого-то на предмет моральной компенсации, перед тем как пинком под зад отправить на все четыре стороны. А может правда, дело обойдется компенсацией? Чем черт не шутит, объясню, что не знал, не ведал, каюсь! Понимаю, звучит по-детски, но а вдруг?!

— Парень, ты только спокойно, не стреляй, — как можно спокойнее сказал я. Но тут, словно мстя за свою кончину, кверху брюхом предательски всплыла одна из рыбок, и я неловким жестом попытался отправить ее тельце подальше за спину, с глаз долой от нервного и злого лучника.

На отпущенную тетиву я немыслимым образом успел среагировать, вскинув руку в рефлекторном защитном движении. А эльф, тем временем, прокомментировал свой поступок фразой, которую мой проснувшийся лингвист-переводчик распознал не иначе как "низшее звено эволюции" и "не достойное возвышенной смерти существо". Стрела прочертила на моей щеке глубокую борозду и в воду стали одна за другой падать капли моей алой крови. Но, учитывая хваленую эльфийскую меткость, я все же делаю вывод — сразу убивать меня не собираются, к сожалению, ласковое обращение такой подход не предусматривает — это реально больно, когда острый металл наконечника разрезает кожу лица.

Вдобавок, вместо ожидаемого после моего жеста стандартного защитного купола, вышел непонятный мыльный пузырь, который потихонечку мной же и поглощался. Еще один выстрел и защитный купол лопается. Прекрасное лицо эльфа искривила маска гнева. За прошедшую секунду я так и не понял, что его окончательно доконало: то, что я по незнанию сотворил с его садом или то, что имею наглость сопротивляться — трудно быть магом без дара и при этом сохранить свою жизнь.

"Господи! Если ты есть, — взмолился я, вылезая из воды, — только и прошу, чтобы меня сейчас пристрелили по-быстрому и пошли плакаться старейшинам про испорченный сад. Пусть хоть весь колчан расстреляет, только бы оставили меня одного на пару часов, большего ведь и не нужно…"

— Кто ты? — Задали мне вопрос на чистейшем общем языке.

— Путник, случайный путник, заплутавший в дивном лесу. Клянусь, знай я кому принадлежит это место, ни за какие деньги не полез бы в воду! Нижайше прошу лишь о быстрой безболезненной смерти… — зачастил я, но был в резкой форме прерван.

— Смерти? — Мне в колено мстительно вонзилась стрела, — для варвара легкая смерть — это слишком просто, сегодня я хочу позабавиться, — и все это было произнесено таким самоуверенным и надменным тоном, будто ничего необычного не происходит.

Такое ощущение, что сегодня вечер вторника и перед тем как идти домой он всегда выпускает пару-тройку стрел в случайно проходящего мимо человечишку, и я отнюдь не первый представитель короткоживущего народа, за свои проступки ставший живой игрушкой для мстительных перворожденных. Несколько секунд спустя вторая стрела пробила другое колено, заставляя упасть на четвереньки. Было больно, чертовски больно, но я терпел, все еще надеясь остаться на поляне бездыханным и не сильно покалеченным трупом, дабы потом по-тихому смыться и устроить себе реинкарнацию (или реанимацию, кому как больше нравится). Следующая стрела вонзилась в локоть и, чтобы немного ослабить боль, пришлось завалиться на бок, скорчившись в выступившей росе и собственной крови.

Предпринять что-то большее я откровенно опасался, длинноухий расист в последней стадии этого заболевания с уклоном в садизм мог оказаться тут не один, начинать рвать связь тела и души пока рановато, он может заметить. Четвертая стрела пробила мою последнюю здоровую конечность, заставляя завыть от причиненных страданий, а проклятый эльф на это лишь улыбался!

— За свое преступление ты будешь страдать неделю! Не беспокойся, я отлично умею поддерживать жизнь, магия природы дается мне лучше всего. Потом, так и быть, я милостиво перережу твою глотку. За каждый сорванный цветок ты будешь получать по стреле, — мою ладонь прибило к земле, когда я сделал попытку немного отползти от чокнутого садиста. Неужели эльф реально забавляется от того факта, что я валяюсь перед ним в чем мать родила с простреленными руками-ногами и подвываю от боли? Казалось, в глубине души он просто жуть как рад, и если бы не этот чертов испорченный сад, сегодня у него был бы лучший в жизни день. Отношения разных рас трудно назвать любовью, но не до такой же степени! Нельзя же ТАК сильно ненавидеть рубящих деревья на дрова и материалы короткоживущих? Ну, сорвал пару цветков, но не неделю же за это пытать?! И только потом до меня дошел смысл его последней фразы.

— Что?! Неделю?! Ах ты, мать твою, Гудвин вислоухий, плод любви осла и дебила, либо ты меня сейчас же прикончишь, скажешь в какой стороне ближайший человеческий город и свалишь вдаль, либо я тебя прям здесь и зарою! — А далее я стал таким обалденным демоном-лингвистом, что успешно богохульствовал и крыл эльфа отборным русским матом прямо на неведомом мне прежде певучем наречии, поминая всех его сородичей разом и этого в частности.

По большому счету, все надежды рухнули и терять было нечего, так что оторвался я по полной, но долгожданной стрелой в глаз эльф так и не разродился. Зато пятнадцать ее товарок нашли в моей плоти свое второе пристанище, все больше стимулируя непрерывный словесный поток, и хоть бы одна рана была не совместима с жизнью, но нет! Меткая длинноухая сволочь!

Этот представитель гордого народа аж покраснел от гнева и натуги в попытке в полной мере понять и осознать все тонкости переведенных в песню загибов трехэтажного великого и могучего, которые после каждой стрелы становились все экспрессивнее. Крыша у неподготовленного разума "мирного" лесного жителя после моего сольного выступления потекла основательно, решето с позором нервно курит в сторонке. Что отнюдь не мешало ему тренироваться в меткости с пятнадцати шагов, посылая стрелу за стрелой. Почему я до сих пор жив?!