Александра Мурри - Трофеи берсерков (СИ)

Такие оборотни — идеальные орудия убийства, самые сильные воины. Такими были берсерки. Те самые, которых очень разозлили более слабые виды, решившиеся на них напасть.

Рысь Ада тоже имела отличия. Не считая слишком больших ушей и необычно ярких светло зеленых глаз, она могла выпускать очень острые и длинные когти. Последнее не было чем‑то заметным и отпугивающим с первого взгляда, но лопоухая плюшевая с виду игрушка, могла дать отпор противнику. Эти коготки разрывали плоть едва коснувшись. Когда рысь охотилась, все зайцы умирали быстро и безболезненно.

Она спрыгнула одним слитным ловким движением на землю. Все запахи чувствовались ярче, слух обострился, а тело требовало движения. То, в чем ограничивал себя человек, животное восполняло с лихвой.

Рысь Ада оторва, каких поискать. Отчаянная и любит риск, обожает, когда кровь быстрее течет по жилам и становится горячее, кипит азартом. В человеческой шкуре ей жилось скучно, столько страхов, запретов, вынужденной пассивности. Зверь же, начхал на все, и делал, что хотел. В данный момент она хотела нестись на перегонки с ветром куда глаза глядят.

2

— Ну и где твоя обещанная Мышка? — Стражники наелись и напились, болтать ни о чем надоело, многих клонило в сон.

Матис сидел в кругу друзей и отдыхал душой и телом. Было похоже, что это не отряд воинов, который должен охранять ценный груз, а компания вырвавшихся из под жесткой родительской руки, юнцов. Так беспечны и безудержны они в выпивке и пошлых шутках. И не хватало, понятное дело, только одного, — хорошего зрелища.

— Да прид- дет она, не волнуйся. Вии- идимо с духом собирается, — пьяно хохотнул рыжий охранник. — Слышали бы вы, как она мне шептала — 'Приду, я придууу… Я к тебе са — сама приду…'. Голос ее очень даже заводит, ко — коогда она шепчет так. Ну, если конечно, лица ее… этого серого не видеть.

— Думаешь, смирилась? — спросил другой воин, помоложе и потрезвее.

— А куда ей деваться?! Думаю, она — а еще сама умль — лять ст — анет, чтобы я оставил ее себе! Не отд — авал берам!

— Как будто тебе это под силу… — хмыкнул кто‑то из компании.

— Ладно мужики, — седой оборотень медленно поднялся на ноги, — вы развлекайтесь с вашей Мышкой. Я спать.

Это предводитель отряда, Генрис. Он потянулся так, что хрустнули суставы и зевая пошел за своими вещами. На полпути, видимо, вспомнил о своих обязанностях и дал последние указания:

— Сильно не калечте, нам ее еще берсеркам везти. И не шумите. И вообще, шли бы вы тоже спать, завтра снова дорога. И позориться перед лисами, этими пижонами прилизанными, показывая свои мятые рожи, не хотелось бы.

Кто‑то прислушался совета, кто‑то и так уже посапывал, уронив голову на грудь. Но большинство остались сидеть и даже подкинули дров в костер.

— Иди за ней, герой. Посмотрим, как ты на этот раз справишься. — Ральф, молодой и красивый рысь, с наслаждением потягивал вино из своей собственной, почти полной, фляги. Бочонок, тот быстро пришел к концу, да и пойло в нем было невысокого качества.

Этому оборотню нет дела до невзрачной прыщавой Мыши, у него дома была такая тигрица, что — ух. Но развлечения и зрелищь хотелось. Выиграть давний спор тоже хотелось. И поэтому Ральф подталкивал Матиса к более активным действиям. Увы, в свое врем он поставил на то, что Матис таки соблазнит Мышку Аделаиду, но до сих пор этого не произошло.

Матис с трудом поднялся, он пъянел быстро, несмотря на свои габариты. Пошатываясь, направился к фургону. Что, как и зачем он планировал делать, непонятно. Он не мог даже взгляд толком сфокусировать, шагать прямо, не говоря уже о том, чтобы хоть немного соображать. Однако Матис не падал и шел вперед. Чистая заслуга его звериной половины.

Не собираясь больше ждать и беседы вести, откинул полог и проорал в темное нутро фургона:

— Сколько мне ждать?! Мышь! — Без лишних слов, он забрался внутрь с намерением схватить девчонку и вытащить на улицу. Пусть при всех его просит и умоляет. А он что, ему чужое не нужно. Только попользуется и положит обратно. Ну и денег выиграет, за три года ставки ощутимо выросли.

Когда руки нащупали лишь холодные матрасы, он озверел. Рысь в ярости стала пробиваться сквозь человеческие черты, когти на руках рвали матрас в клочья, а глаза покрывала красная пелена бешенства. Он ничего больше не замечал, ярость накрыла с головой.

Маленький, прятавшийся за сундуками шерстяной зверек, сверкал черными бусинами глаз. Девочка то удрала, а Клык проспал. Не попасться бы теперь самому в руки этому безумцу.

Компания у костра услышала звериный рев из фургона и, на сколько возможно резво, рванула на подмогу. Генрис тоже подбежал. Все резко вдруг вспомнили, зачем они здесь. И даже протрезвели, осознав, что с ними будет, если золото исчезло.

— Что там?! Золото на месте?! Мышь повесилась?! — Доносилось из десяток глоток одновременно.

Бледный Матис показался в проеме, он тяжело дышал. Момент озверения прошел, он был слишком пъян, чтобы перекинуться. Наступила пора осознания собственной глупости.

— Она сбежала, — воин виновато, как ученик получивший плохую отметку, понурил голову.

Генрис вышел вперед, оттолкнул Матиса в сторону и сам залез в фургон. Не могла Мышь сбежать, кишка тонка. Она не могла не понимать, что ее везде достанут. Если не они, то Ханнес или уже сами берсерки. Ада не принадлежала себе, в конце концов! Она контрибуция, такая же, как это золото в сундуках.

Но только золото никто не мог использовать в свое удовольствие, а потом заявить, что так и было. Генрис чертыхнулся вслух. Поднял с сундука Адину сумку и потряс ее.

— Ее вещи остались здесь. Она вернется.

— Да она испугалась просто и сидит где‑нибудь, прячется. Придет утром, ей все равно некуда бежать. — Ральф не растерял уверенности в себе. — У нее не хватит смелости бросить открытый вызов Ханнесу, а побег значил бы именно это.

— Ты прав. — Генрис спрыгнул на землю. — Но впредь никаких попоек! На этот раз повезло, к тому же мы находимся еще на своих землях. Чем дальше, тем будет опаснее.

— А с девчонкой что? — подал голос угрюмый и разочарованный, настроившийся на ночь развлечений, а получивший фигу без масла, оборотень.

— Да что с ней будет. Явится утром наша Мышь ненаглядная. — Генрису, если честно, было уже все равно. — А если нет, то глава использует силу альфы. Девчонка не может не знать об этом.

Оборотни расходились позевывая, не забыв, однако, выставить у фургона караул из самых трезвых. Как бы пъяны и расслаблены они ни были, но своих ошибок повторять не намеревались.