Тарас Асачёв - Тёмная сторона

— Да ты действительно мастер. Так быстро воплотил мой заказ. — похвалил я кузнеца. По-моему он немного недалекий.

— И не только воплотил, но и умножил. Вот. — он достал из под лавки еще два таких же чайника. — Можешь выбрать любой. Тебе скидка за идею. Пятьдесят медяков.

— Да ты сдурел. — восхитился я наглости кузнеца. — Такая кастрюля стоит тридцать. Больше сорока не дам.

— А давай сорок. — спокойно согласился Кузнец. — Будет что жене моей показать, да детям науку дать.

Я не стал задерживаться у молодого кузнеца, прошелся по улицам еще немного, посмотрел на население и домой. Я еще салат хотел приготовить и…. Блин, забыл купить соль….

Глава 2. «Пятый день»

Жизнь, каким бы дерьмом она не казалась — штука хорошая. Пока ты жив, ты можешь отдыхать, развлекаться и получать иные радости жизни. За неполную неделю я обзавелся неплохими знакомыми, некоторыми связями и отношениями с местными сплетницами у колодца. Однако труба зовет. Утром пока я воевал с новым чаем, купленным за немалые деньги, ко мне постучали. Бросив поиск идеальных пропорций напитка, я прошелся к двери и открыл ее. На пороге стоял Брат Рон.

— Доброго дня тебе, исчадие ада. — поклонившись поприветствовал меня монах.

— И тебе добрый день, подстилка света. — монах улыбнулся и вошел в дом. — Да, конечно, проходите, располагайтесь…. — говорил я, закрывая дверь.

— А тут неплохо…

— Если прибраться? — угадал я окончание фразы.

— Нет, если вонь выветрить. Что делаешь? Смертное зелье варишь? — монах разве что не нырнул в чайник.

— Конечно. Будете? — я подошел и наполнил две кружки чаем. Судя по запаху, опять крепкий получился. Разбавил водой.

— Наливай, исчадие ада, меня твои силы не возьмут. — мы сели за стол, монах распробовал чай и запустил руку в мою тарелку с конфетами. — Я к тебе по делу, Хел. Пора выходить на службу.

— Довольно скоро. — кивнул я головой.

— Не слишком, бываю разные дни. — монах вынул лист бумаги из складок своей рясы и развернул перед собой. — Вот. Генри Велиск, замучил жену свою умницу да задушил ее веревкой. Сейчас раскаивается и просит пощады. Но церковь помнит его клятву и не простит. Никогда. Вечером его надлежит казнить при помощи виселицы.

— А вы уже с ним пообщались?

— Конечно, дела церковные.

— Пытали?

— Упаси великий Тир, нет, просто поговорили. Пытки у нас для сил тьмы. Таких как ты или хуже тебя.

— Приятно слышать, что есть хуже. — хмыкнул я.

— Это жест приличия, у тьмы нет оттенков. А конфеты, ты где покупаешь? — монах снова зачерпнул леденцы из тарелки.

— В лавке Мартина. Тебе может поесть предложить? Я как раз готовить собирался. — монах махнул рукой.

— Нет, жареных младенцев я по пятницам не ем. Я пойду, а ты твои свои черные дела делай.

— Счастливо Рон, до свидания. — кивнул я служителю Тира.

— До вечера. — улыбнулся монах и вышел прикрыв за собой дверь.

Я посмотрел на оставленный лист на столе. Моя первая жертва. Надо оно мне или нет? Может они ошиблись? Может, он невиновен? Надо сходить в темницу и расспросить смертника. Как знать может, что узнаю….

В замковых воротах меня остановили только на пару минут, пока не убедились в моих намерениях. Дальше мне был выделен хмурый дядька, который привел меня в темницу. Темница была как темница. Подвал, сырость, стоны заключенных и писк крыс. В общем, не впечатлило. Меня подвели к небольшой камере с решётками и оставили с заключенным. По обратную сторону решетки сидел обычный мужчина, который выглядел как угодно, но только не как смертник. Он сидел спокойно на тюремной скамье, которую протирали сотни или тысячи смертников и спокойно смотрел на меня.

— Значит вот он каков, новый палач. — тихо произнес Генри.

— Какой есть, тебе не выбирать. За что ты так жену свою? Монахи в ужасе.

— Стервой она была. Ты бы знал, как сложно было с ней жить. Сейчас в темнице мне намного легче. Вечером ты меня осудишь и выполнишь свой долг.

— Не указывай, я могу и помиловать тебя, но толпа не позволит тебе уйти — разорвут. — покачал я головой все еще не понимая чего он такой спокойный.

— Не думай об этом. Ты наверно впервые будешь выполнять долг палача. Не переживай за меня и мою душу. Бог со мной, а не с тобой. А теперь уходи, да слова поучи, чтобы не опозориться.

Я ушел, но не потому, что он меня обидел или расстроил — нет, он меня разозлил. Вешать так, вешать. Зачем он говорил про слова? И почему сказал «долг», а не «казнь»? Надо решить и действительно не позориться. Благо сплетницы от колодца никуда не делись и с огромными глазами сыпали мне все нужные сведения. Генри был не только убийцей жен, он еще и изменником был.

— С дочкой пастуха он больше года любовь водил, да вот женат и не может он с ней жить, а раз она свободна, то и в рабство ее не взять. — вещала мне загорелая Нимма у колодца. Другие девушки поддакивали или вплетали подробности. — Для пастушки он-то знатный жених, деньги есть и положение. Да вот кто же знал, что он такое чудовище. Ой, батюшки, как страшно жить….

Девушки мне действительно помогли. Пришлось идти в церковь. По дороге я встретил Шамана, который поздравил меня с выходом на службу и обещал зайти вечером. Дальше хуже, церковь я нашел, не зря меня звали на мессу и сто раз рассказывали, как ее найти. Вот заходил я в церковь зря.

До сих пор не могу понять, что там произошло, но едва я перешагнул порог храма, как на меня навалилась тяжесть и дурнота. Люди вокруг смотрели на меня и звали внутрь, обещая избавление. Но вот когда на меня кинулись три пучка света — я дал деру. Сейчас окуная голову в бочку с водой, я приводил мысли в порядок. Что тут вокруг происходит? Это нереально!

— Что? Плохо тебе, исчадие ада? — раздался голос Рона сбоку.

— Да просто кошмар, Рон. Ты поглумиться пришел?

— Да вообще-то удивляюсь, что свет тебя выпустил. Быстрый ты сильно. Зачем сунулся в храм Тира? Гнева Бога никогда не испытывал? — посочувствовал мне монах.

— Тебя искал. Я знаю, что задумал Генри.

— Все мы это знаем, потому и вешаем мерзавца. Ой, Прости святой Тир голову мою грешную. — осенил себя монах.

— Он будет спасен, если ты мне не поможешь. — у Рона глаз начал дергаться.

— Ты не посмеешь помиловать его.

— Я и не собирался. Помилование ради святого дела никто не отменял. Его придет спасать его любовница. — монах замахал руками.

— Фу! Брось грязными словами при благочестивом человеке выражаться. Но он…. Вот наглец. Какая же помощь нужна тебе от святого ордена?