Дем Михайлов - Кровавая весна

Чуть в стороне глухо стукнуло. Вот и платформа подъемника опустилась на вершину стены. Кивнув гному, я пропустил его перед собой и, выждав несколько секунд, неспешно зашагал следом.

Еще одно мое недавно введенное правило – я всегда иду позади. Всегда! И на небольшом расстоянии – шага в два, не меньше. Все из-за вечно голодных щупалец, жадно тянущихся ко всему живому. Я не могу постоянно их контролировать, и поэтому лучше поберечься. Все в поселении от мала до велика четко знали, что не стоит подходить ко мне со спины. Ни в коем случае. Пусть даже очень спешном. Только спереди, при этом убедившись, что я их вижу. Если же я сплю – не подходить ко мне вовсе. Детей ко мне не подпускали однозначно. По моему собственному крайне жесткому приказу. Потому что именно ко мне выражение «убьет и не заметит» подходило просто идеально. Я чувствую приближение живого, но в мирной обстановке могу не придать этому значения. А вот мои «друзья» щупальца своего не упустят.

Обходящий стену стражник поклонился мне издали и тут же отошел к краю стены, где и замер, пока я проходил мимо, следуя за Койном.

- Утро доброе, господин! – поздоровался стражник, едва я с ним поравнялся. – Спасибо, господин!

- Это за что же? – удивленно спросил я, приостанавливаясь.

- И ночью и днем нас бережете! Спасибо, господин! – ответил стражник и, вновь поклонившись, направился дальше, бдительно посматривая в сторону ущелья.

- И этот туда же, – пробормотал я, глядя ему вслед.

- Все туда же, – не оборачиваясь, произнес гном. – Так ведь оно и есть! Все поселение какой уж день талдычит, что господин всегда на страже. Не спит, не ест, денно и нощно о благе поселения печется, острым взором ворога высматривает. Скоро десницей Создателя называть начнут!

- Ох… - вздохнул я, ледяными ногтями скребя по заснеженной щеке. – Ну… не ругают, и ладно.

- А ругать не за что, – пожал плечами Койн. – Прошу, друг Корис.

Заученно обхватив щупальца руками, я прижал их к телу и, шагнув на платформу, забился в самый ее угол. Койн степенно последовал за мной, искоса посматривая на ворочающиеся щупальца, которым не понравилось ограничение их свободы. Ничего, потерпят. Не хотелось бы невзначай убить старшего среди гномов во время обыденного ежедневного обхода, ставшего нерушимой традицией.

- Флатиса давно уже нет, – словно ненароком произнес Койн, после того как подал знак поднимать платформу.

- Давно, – согласился я, вспоминая худощавого синеглазого старика с пронзительным взором и фанатичным сердцем.

- Может, и к лучшему, что он пока не вернулся, – обронил гном.

- Хм… - изрек я, прекрасно понимая, куда клонит Койн.

Остальные приняли меня таким, каким я стал – пусть это далось им нелегко, но приняли. А вот святой отец Флатис… этот не примет никогда. На него никакие доводы не подействуют. Отныне я лишь нежить, темное отродье, мерзость, требующая незамедлительного искоренения.

И я уверен – по возвращении отец Флатис незамедлительно попытается меня прикончить. Незамедлительно.

И мудрый Койн напомнил мне об этой назревающей проблеме.

Возможно, мы больше никогда не увидим отца Флатиса. Он может не захотеть возвращаться в Дикие Земли или может погибнуть по дороге сюда. Всякое может случиться.

Но если он все же вернется – тогда быть беде. После «радостной» встречи из нас двоих в живых останется только один.

- Может, он и не вернется, – с тихой надеждой произнес я.

- Может, – хмыкнул гном, – может… Но если вернется, то не будем торопиться впускать его внутрь! Таков мой совет - а каков твой приказ?

- Приказ, - протянул я, глядя на медленно тянущуюся мимо стену Подковы. – Вот ты о чем.

- Да, об этом.

- Без моего разрешения никто не может подняться на стену, – напомнил я.

- Это отец Флатис, – в свою очередь напомнил мне Койн.

- Справедливо, – признал я.

- И если он все же появится у наших стен, он появится не один, – добавил гном, оглаживая ладонью бороду.

С легким стуком платформа ударилась о стену и замерла. Прибыли. Вершина Подковы. Снег и ледяной пронизывающий ветер. Крыша нашего дома. Как по мне – очень уютная. Для других – пытка холодом.

- И это верно, – кивнул я, делая шаг на скалу. Металлический сапог с лязгом ступил на очищенный от снега камень. – Я понял тебя, Койн. Я отдам дополнительный приказ. Сегодня же.

- Всем, кто заступает на стражу, – согласно кивнул Койн. – Рикару. И все.

- Да, – с кривой усмешкой признал я. – Не стоит громогласно объявлять, что я не намерен пускать сюда священника. Пошли?

- Осторожней, – предупредил гном, спокойно идя по вырубленной в скале тропинке. – Скользко.

- Ага, – ответил я, медленно ступая по голому камню с пятнами изморози.

Верно, если отец Флатис внезапно вернется, он однозначно будет не в гордом одиночестве. Возможно, во главе или в составе небольшого отряда. Изгнанные на вечное поселение тираном королем, просто ищущие другой судьбы церковные воины, другие священники, не дай Создатель – боевые маги.

Я могу отказать в приюте. Могу, но что дальше?

Отец Флатис обязательно поинтересуется причиной такой холодности. А когда он увидит меня… будет штурм. Фанатик предпочтет пожертвовать жизнью, но сделает все, чтобы упокоить меня раз и навсегда. Положит всех своих людей ради этой цели.

Так поступит святой отец Флатис.

А что сделаю я?

Натравлю своих людей на других людей? Не на шурдов, не на нежить, не на чудищ, населяющих Дикие Земли, а на простых других людей?... Я не хочу превращаться в того, кто губит своих людей лишь ради собственного спасения. И не хочу быть тем, кто втравливает их в бессмысленные схватки.

Проклятье.

Уверен, что многомудрый Койн учел и этот вариант развития событий, но предпочел промолчать, давая мне дойти до этого вывода своим умом.

Словно подслушав мои мысли, Койн все так же, не оборачиваясь и не сбавляя шага, тихо произнес:

- Если что… ты всегда можешь спуститься вниз. И мы обязательно найдем или сделаем проход. Мы покажем, как тебе выйти из скалы на заснеженные равнины, друг Корис. Мы всегда помним добро. Если хочешь – работы начнутся уже сегодня.

- Спасибо, – после крохотной паузы отозвался я. – Но пока скалу дырявить не будем лишний раз, Койн. Надо все обдумать.

У меня в мыслях возникло устойчивое видение – по заснеженной равнине медленно идет закованный в сталь одинокий воин с рваным бьющимся на ветру черным плащом и извивающимися щупальцами над головой. Идет в никуда. Уходит прочь по глубокому снегу… уходит, чтобы никогда не вернуться.

Нет уж, этот вариант не по мне. Но если не останется другого выбора… Посылать своих людей на смерть ради своего спасения я не буду.