Екатерина Богданова - Пансион искусных фавориток. Борьба за власть

Карай отступил на пару шагов и, сложив руки вместе, начал медленно разводить их в стороны, создавая между ладонями сгусток шевелящегося, словно живого тумана.

— Хватит, — тихо проговорил пленник. — Скажу, если дашь непреложную клятву, что убьешь быстро и безболезненно.

— Ты даже не представляешь, как быстро я это сделаю, — пообещал Карай.

Я следила за происходящим, онемев от страха, и в то же время понимая, что уйти сейчас было бы невероятной глупостью. В том, что советник поведает мне полученную от пленников информацию, я очень сомневалась, а узнать, кому же так сильно я помешала, было необходимо.

Карай произнес длинную, витиеватую клятву, смысл которой заключался в том, что если он не выполнит обещанного, то лишится своих магических способностей посредством их самовыгорания.

Я подалась вперед, не желая пропустить ни слова из исповеди преступника, но каково же было мое разочарование, когда мужчина заговорил на каком-то неизвестном мне языке. Изредка из его уст вылетали более или менее знакомые слова, но всего смысла рассказа я так и не смогла уловить. Судя по тому, что я поняла, это был малоизвестный диалект языка предков. Самым досадным во всей этой ситуации было то, что Карай его прекрасно понимал и, судя по довольному выражению лица и бросаемым в мою сторону коротким взглядам, его вполне устраивало, что я так и осталась в неведении.

Когда пленник умолк и закрыл глаза, я поняла, что сейчас Карай выполнит обещание, и не выдержала, отвернулась. Повернувшись спустя несколько мгновений полной тишины, увидела лишь пустой стул и советника, подтаскивающего к нему следующего претендента на роль балаганного дурачка.

Второй преступник полностью повторил судьбу первого, только в этот раз Карай даже не предлагал ему выбор, просто поставив перед фактом — легкая смерть в обмен на информацию.

И снова допрашиваемый почему-то перешел на другой язык, излагая столь необходимую мне информацию. Сколько я ни старалась, но так и не смогла перевести даже одну его фразу. И лишь когда Карай избавился и от него, я начала подозревать, что дело не в говоривших, а в советнике. Возможно, это не мужчины говорили на неизвестном мне языке, а Карай, воздействуя на меня магией, каким-то образом заблокировал ту часть информации, которой не желал делиться.

— Советник Туманный, — позвала мага, — а вы случайно не забыли о пункте брачного контракта, в котором говорится, что на меня запрещено воздействовать магически?

— Ну что вы, как можно, ваше императорское величество, — ехидно ответил он. — На вас я и не воздействовал. Но в вашем брачном контракте не было ни слова о воздействии на окружающее вас пространство. Впрочем, не забивайте голову бюрократическими нюансами, наслаждайтесь зрелищем. — И, грубо вздернув на ноги последнего пленного, Карай швырнул его на стул.

— В таком случае мое присутствие здесь теряет смысл, — с трудом сдерживая гнев и сохраняя маску величественного спокойствия, проговорила я, вставая. — Не стоит меня провожать, это отвлечет вас от излюбленного, судя по выражению истинного наслаждения на вашем лице, занятия.

И гордо вздернув подбородок, величественно выплыла из зала, чтобы уже не так гордо вернуться обратно. Дело в том, что, пройдя через единственную в помещении дверь, я попала в маленькую, абсолютно пустую комнатку без окон и дверей, кроме той, через которую только что вошла.

— Не спешите, я уже почти закончил, — явно издеваясь, произнес Карай, демонстративно создавая маленький горизонтальный портал прямо под пленником.

Мужчина даже вскрикнуть не успел, как был уже поглощен туманной воронкой. Только взметнулись вверх мгновенно освободившиеся от ремней руки и ноги.

— Вы помиловали его? — спросила, с подозрением глядя на мага.

— Я не настолько добр. Будет вымаливать прощения на каторге до конца своих дней, — недовольно ответил советник.

— А как же клятвы? Ведь двух предыдущих вы убили? — ничего не понимая, продолжала расспрашивать я.

— Как императрица Наминайской империи, вы обязаны знать, что только члены правящего рода первой степени родства имеют право казнить или помиловать кого бы то ни было, — от чего-то опять начиная раздражаться, произнес Карай. — Но клятву я обязательно выполню… когда-нибудь. Ведь о сроках быстрой и безболезненной смерти в ней не говорилось. Единственное, в чем я навредил этим дешевкам, так это лишение дара речи и части воспоминаний. Они могли слышать не предназначенную для их ушей информацию, и мне пришлось обезопасить репутацию короны.

— Благодарю, — сказала, словно бросила камень.

— Не стоит, — в тон мне ответил Карай. — Я сделал это не для вас, а для императора.

— Приношу вам официальную благодарность, как жена вашего императора и, следовательно, полноправная императрица, — произнесла еще более жестко, решив напомнить советнику, что я прежде всего являюсь его официальной императрицей и уже потом фальшивой принцессой. Фальшь уже стала неотъемлемой частью моей жизни, и теперь не нужно было напрягаться, чтобы заставить окружающих поверить во что бы то ни было. Я и сама уже начала верить в собственную ложь, и только советник Туманный не желал принять факт моего восхождения на престол подле императора Анторина.

— Что может быть ценнее благодарности императрицы, — усмехнулся Карай.

— Возможно, ее терпимость к некоторым вашим ночным слабостям, — вернула усмешку.

Советник скрипнул зубами, но промолчал и отвернулся, занявшись уборкой допросного инвентаря.

— Так вы расскажете, кто стоит за покушениями на меня? — спросила спустя минуту молчаливого ожидания.

— Не имею полномочий, — холодно ответил маг — Эта информация касается безопасности империи.

Раздражение и гордость не позволили мне опуститься до уговоров, но досада взяла верх над выдержкой.

— А кто в таком случае давал вам полномочия пускать в мою спальню по ночам свою лохматую зверюгу? — вопросила, уперев руки в бока.

Карай обернулся и удивленно уставился на меня, приподняв левую бровь. Судя по тому, как вздрагивали уголки его губ, советник едва сдерживал улыбку.

Поняв, что брошенная сгоряча фраза звучит несколько двусмысленно, залилась краской и поспешно выбежала в единственную имеющуюся дверь.

На глаза навернулись непрошеные слезы, свидетельствующие о невероятной усталости от моральной борьбы с этим жестоким, несправедливым мужчиной, который прекрасно осознает, что сильнее, и получает удовольствие от угнетения более слабой жертвы. Смахнула со щеки все же сорвавшуюся с ресниц слезинку, глубоко вдохнула и пообещала себе впредь игнорировать любые провокации со стороны советника Туманного.