Сергей Мельник - Попаданец (Барон Ульрих) (СИ)

— Ай, детки мои! Ай, до чего ж хорошо вы голубочки смотритесь! — Заголосила Априя, увидев нас. — Ай, вы мои хорошие! Ну-ка идите ко мне я вам молочка налью!

— Ты б коньячку бабка мне накапала лучше. — Пробурчал я тихо себе под нос.

— Конь-бяч-ку! — Тут же во весь голос скомандовала маленькая Ви, услышав меня.

— Цыц. — Одернул я ее, проходя во двор и подходя к дому.

Бабка Априя, что-то ворковала, ей вторила Ви, я же сидел в углу на лавочке, оглядывая покои местного эскулапа, впечатленный увиденным.

Покои старушки напоминали сеновал и лавку таксидермиста одновременно. Кругом куда не посмотри, висели, лежали, стояли, различные пуски трав, корешков, веточек, какой-то коры, целая куча мумифицированных трупиков различных мелких тварей, от жаб до летучих мышей. Все это дополнялось кучей горшков с различными отварами, обдающими чуть ли не радиационным фоном, стойко разнося прогорклый запах по дому.

— Что внучек, интересно? — Бабка внимательно меня осматривала, вполне адекватным и пристально умным взглядом. — Уж не напуган ли ты часом?

— А? Что? С чего это? — Я с трудом перевел взгляд с ее запасов на саму хозяйку. — Просто любопытно, что можно с жаб сухих извлечь?

— А ты что внучек знаешь, что не из сухих можно извлечь? — Бабка подошла поближе, буквально буровя меня взглядом.

Признаюсь, от постановки ее вопроса я немного смутился, дело в том, что я действительно знал, что можно получить за вещество с жабы. Буфотенин, сильный алколоид сходный с такими известными алкалоидами, как: кофеин, морфин, кокаин или никотин.

У меня были даже на практике, пара пациентов наркоманов, которых привезла в полном «неадеквате» милиция. Парни до того были под кайфом, что просто шли по улице, по среди белого дня каждый с лягушкой в руке и облизывали их как мороженное, или леденец на палочке. Один потом пол года в реанимационном отделении пролежал с сильнейшим отравлением.

— Эм-м. Э-э-э… — Спутавшись мыслями, невольно затянул с ответом, понимая, что скорей всего безбожно как говорят в народе «палюсь», от чего ощутил, что щеки наливаются румянцем. — Не. Не знаю.

— Во-о-о-т, значит как. — Априя лукаво мне подмигнула. — А скажи-ка мне милочек, откуда ты «не знаешь», что с этих тварей можно получить? А заодно просвети старушку, про земляночку свою чудную, да про жизнь свою непростую, а после случая-то, чудного с тобой в городе произошедшего.

Ну, бабка! Ну, дает! Я сидел, хлопая ресницами гадая то так, то эдак, что ей известно и о чем она может догадываться. Неужели всю мою конспирацию раскрыла старая бабка, которая зашептывает болезни и сушит жаб? Быть того не может! Признаться честно я уже сжился и свыкся со своим телом и своей новой семьей. Только представив на минутку, что может случиться, если Иша узнает, что ее сына уже нет, а в его теле сидит какой-то неизвестный мужик, мне стало горько и страшно как за нее, так и за себя. Нет уж, бабушка правды ты от меня не добьешься, если о чем догадываешься, все останется при тебе, иначе ведь нельзя, здесь на кону моя жизнь, пусть и взятая у другого, но куда ж мне деваться?

Априя сыпала вопросами, улыбалась, подшучивала, только мне было не до смеха, я по большей степени отмалчивался, или отвечал односложно весь напряженный и внимательный к ее терминологии.

— Баба, ка-ка! — Неожиданно выдала Ви, до этого молча смотрящая за нашим диалогом и вдруг сорвавшаяся с места и заключившая меня в свои легкие детские объятья, словно защищая меня.

— Ты смотри-ка! — Знахарка удивленно вскинула брови. — Видишь Уна, девочка чувствует, что я тебе со своими вопросами поперек горла встала.

— Ну почему же поперек. — Я успокаивающе гладил девочку по голове, при этом оставаясь внимательным и собранным. — Я просто устал, да и руки болят, стер до крови.

— Ах, я старая! — Заголосила она подскакивая. — Набросилась на тебя с расспросами, позабыв про все на свете! Ой, внучек, прости, совсем одичала я. Живу тут на отшибе, людей не вижу, вот и позабыла про все на свете, вопросами тебя засыпала.

Я кивал ее причитаниям, наблюдая за вполне адекватными действиями, этой древней медички «гербалистки». Она быстро осмотрела мои руки, после чего подошла и села рядом, приготовив куски ткани, пару кувшинов со своими отварами и широкий нож, из черного каленого, грубого куска железа, первый металлический предмет увиденный мною в деревне.

— И-и-и-и-и! — Испуганно заревела Ви, вновь обхватывая меня руками, видимо испугавшись ножа.

— Ну что ты девочка. Ну не надо, успокойся. Бабушка помочь мне хочет. — Мне вновь пришлось ее успокаивать, поглаживая и шепча всякие глупости ей на ушко. — Ну же маленькая, успокойся, все будет хорошо. Вот сама смотри ну ничего страшного.

Вдвоем с Априей мы битый час пытались оторвать от меня напуганную Ви, горой вставшую на мою защиту. Девочка, решила умереть, но мою тушку спасти любой ценой.

— Так, Ви! — Я усадил ее себе на коленки, рядом с приготовленными Априей перевязками и горшками. — Раз другим не даешь, сама будешь лечить!

— Б-у-у-уду! — Все еще всхлипывая, протянула она.

Бабка села на лавочку за стол, подперев скулу рукой и с интересом слушая и рассматривая нашу перепалку.

— Подай мне горшки, я понюхаю. — Первый же горшок оказался, простой водой. — Отлично! Бери кусочек тряпочки и аккуратно вымой мне руки. Смой кровь.

Девочка усердно принялась, обмывать мне ранки, каждый раз вздрагивая при прикосновении ко мне и чуть ли не каждые две секунды заглядывая в лицо, как бы вопрошая: «Все нормально? Тебе не больно?

— Молодец, умница. — Подбадривал я ее. — Вот, так, да-да и тут тоже. Все хорошенечко вымыть нужно, запомни маленькая, все болезни от грязи. Ну все хватит. Промокни воду с ладошек и сама руки вытри.

Априя подхватила и унесла мокрые тряпки, поднося новые, при этом мне, подмигивая, как бы намекая: „Что мол, бабку дурить мастак, а девочка утерла нос умнику?“

— Так, давай следующий кувшин. — Втянув носом, травяной запах, понял, что там намешано всего и много, определить компоненты мне не по силам. — Давай другой.

А вот следующий запах мне был знаком. Черемуха. Похоже, Априя замочила в этом кувшине все подряд и кору, и листья и цветки, впрочем, мне без разницы, главное в черемухе это фитонциды, то есть образуемые растениями биологически активные вещества, убивающие или подавляющие рост и развитие бактерий, микроскопических грибков. Сам термин был введен еще в Советском Союзе, посему нам еще студентам, в институте рассказывали о фитонцидах целом учении, разработанном профессором и доктором наук Токиным Борисом Петровичем, в частности заметившим, что в гражданскую войну многие раненные использовали черемуху как противовоспалительное средство, от нагноения ран.