Надежда Кузьмина - Драконья доля

Повозки ехали только чуть быстрее, чем я шла. И вечером, уже высматривая ночлег, я едва не наткнулась на их стоянку. Выручило то, что дымком потянуло прежде, чем я увидела их или они меня.

Я была с подветренной стороны. Возник соблазн подкрасться потихоньку, послушать — о чём говорят сидящие на брёвнах с мисками в руках мужики? Надо ж узнать, куда едут и вообще, что это за дорога? Куда она ведёт-то? Да только не успела подойти ближе, как от костра донёсся взрыв хохота и чей-то голос: «Он юбку ей задрал — смотрит — а это мужик!» И снова хохот…

Стало жутко неудобно. Ортей, хоть ангелом и не был, таких разговоров вести не позволял — Милку с Белкой берёг, всё у нас всегда было чинно да благопристойно. А тут… смачная похабщина пополам с гоготом, что доносились от костра, заставила покраснеть и кинуться назад, в лес.

Как я буду жить одна?

Обошла стоянку по широкой дуге и шагала вдоль дороги, пока солнце почти не село.

Ночевать я уже приспособилась — натёрла от гнуса пижмой лицо, шею и руки. Выбрала дерево с удобными корнями, нарубила кинжалом молодых сосновых веток, положила в изголовье котомку, закуталась в плащ и легла, не снимая сапог. И стала думать… Ох, тяжело же решать, когда к этому не привыкла!

Чего мне надо — я уже поняла. Нужно сыскать мага, чтоб тот на меня посмотрел и определил — сколько во мне драконьего? Могу я чему-то научиться или не дано?

Если второе — плохо, но смирюсь. Стану жить, уж как выйдет. Но в Красные Сосны возвращаться смысла нет — только Лив жалко, ей теперь забот прибавится. Но Милка и Белка уже большие — с огородом помогут, остальному тоже научатся.

А где искать мага? Да кто знает? Но вряд ли они по лесным дорогам бродят или гуляют по деревням. Вон в нашу за столько лет ни один не заглянул. Скорее всего, нужно идти в большой город. Только что я там стану делать?

Выходило, что придётся мне учиться нормально считать и читать. На письмо я и не замахивалась. А как выучусь — тогда можно в город податься. Руки у меня не кривые, может, кто прислугой и возьмёт? А там осмотрюсь, дальше что-нибудь соображу.

До большого села я дошла через два дня. Да только что делать теперь, было совсем непонятно. Чувствовала я себя очень неуверенно.

Сейчас, лёжа в кустах наверху обрыва, я разглядывала деревню. Домов много — в разы больше, чем у нас. Попробовала посчитать — сбилась. Начала загибать пальцы — после пятого десятка сбилась тоже. Наконец, решила определить на глазок — насчитала две дюжины, прикинула, как много места они занимают. И сколько тут таких кусков? Что-то много… опять запуталась. Ладно, видно, что улиц не одна, как в Красных Соснах была, а целых пять, кабы не больше, — что вдали, не особо и разберёшь — и хватит с меня.

Однако что дальше? Спуститься и пойти поспрошать — вдруг кому работница нужна? Только вид у меня неважный — юбка вся в зелени, рукав намедни о сук порвала. А иголку с ниткой тоже взять с собой не додумалась. Выходит — надо переодеться. И лицо мокрой тряпицей протереть — а то вдруг чумазая, а сама того и не вижу? А пока буду чиститься, с мыслями соберусь. Сидеть в кустах делу не поможет.

Выручило меня то, что краем глаза заметила за плечом движение. Обернулась — и как раз вовремя. Какой-то мальчишка лет десяти-одиннадцати уже схватил мой мешок за лямку и тянул к себе, явно собираясь дать дёру. Я прыгнула прежде, чем подумала, что делаю. Это — моё! Это всё, что у меня есть! Больше ведь нет ничего! Мамины бусы! Дедов кинжал! Мой чайник! Сухари! Как он посмел?!

Ударила вора в спину и, не устояв на ногах, сама упала сверху. И, пока не прочухался, навалилась всем весом, заламывая руку ему за спину.

— Дура! Отпусти, больно же! — Мальчишка ёрзал подо мной ужом, пытаясь вывернуться.

— Ты вор!

Свою правоту я чувствовала. Он хотел забрать последнее, что у меня было. И я схватила его за руку. Вот только что делать дальше? Не сидеть же на нём до вечера?

— Я только посмотреть хотел, дура!

Ага. Буду дурой, если поверю. Сам рыжий, глаза хитрющие, и выкручивается. Как кот шкодливый.

— Хотел бы, меня б окликнул, а не тянул чужое!

— Я тебя не знаю!

— А что, у чужих брать можно?

— А то!

Ох, и вправду. Это в Красных Соснах я своей была. А тут скажи этот наверняка местный пацан, что это я у него украла, — и кому поверят? То-то и оно.

Так что делать-то? Если буду на нём дальше сидеть да переругиваться, само ничего не решится. Вот как бы поступила бабушка Рила?

— Как тебя зовут? — попыталась я заговорить по-хорошему.

— Коржик, — неохотно протянул парнишка. И тут же поправился: — То есть Корделиус.

Похоже, не соврал. Такое имечко с налёта не придумаешь. У нас в Красных Соснах имён заковыристее пары слогов и не водилось. Может, чем больше деревня, тем имена длиннее?

— Меня Син зовут. А что это за деревня, Коржик?

— Дура! Это село, Сайраган называется. Почти город! Это ты — дерёёвня-я…

Если город, может, тут и маг есть? Может, я уже пришла, куда надо?

— Ещё раз обзовёшься — стукну.

Мальчишка засопел. А я задумалась — что-то я не то, похоже, сморозила… Мне ж другое спросить надо.

— Если отпущу — не убежишь? Расскажешь про Сайгаран?

— Сайраган, дура! А что у тебя есть? За то, что расскажу?

— Ничего нет. У меня бабка померла, я теперь к родичам иду. С сухарями и старым чайником.

— А деньги?

— Денег нет. — Подумав, добавила: — Совсем.

Про родичей соврала, потому что было страшно.

Если у человека хоть кто-то, хоть на краю света да есть — то он вроде и не один, его поддержат, заступятся. А если один — так делай с ним что хошь — никто слова не скажет.

Сползла с мальчишки на траву. Суму за лямку подтянула к себе под бок. Пацан, потирая плечо, уселся напротив. Сам мелкий, веснушчатый, движенья рук суетливые. И глаза у него были какими-то странными — вроде карие, а с прозеленью. Зато улыбался он хорошо — во весь щербатый рот, от уха до уха.

— Коржик, так расскажешь мне про село?

— А куда идёшь?

Я напряглась. Из названий городов я слышала Галарэн да Марен-Кар. А деревень вовсе не знала. Выбрала второй.

— Уу-у, это далеко… — присвистнул парень. — А откуда?

— Из Кривых Сосен из-под Вердена. — Я уже сообразила, что называть свою деревню не следует, а всяких сосен, что кривых, что сухих, что раскоряченных, у нас по округе раскидано полно было. Поди найди. — Хотела по лесу спрямить, вот и заплутала. Сама не знаю, где я. Это — Южный тракт?

— Во дура! — восхитился малец. — До тракта ещё лиг сто на юг. А это так, дорога. Хотя тут тоже купцы ездят. За Сайраганом дальше на запад Тимир, потом Зула, потом Карсан. А уж как пройдёшь, там и до большака на Марен-Кар недалеко. — Замолчал. Потёр нос, размышляя о чём-то. Потом протянул: — Через нас по осени купцы на ярманку в Марен-Кар ездют. Тебе б к ним прибиться. Но тут без денег, ясное дело, никак. — И блеснул на меня хитрым глазом: — Я тут придумал кое-что, но сама понимаешь, не бесплатно!