Хроники Фаарда. Две Души - Максим Сажин
Плыть домой пришлось долго. Обогнув мыс и выйдя на финишную прямую, перед рыбаками, появился крупный корабль. Боевой фрегат стоял в порту, перекрывая все подходы.
— Так, Клид, правь к тем деревьям и тропкой бегом домой, — сказал Сивар, указывая на три одиноких дерева. — Проверь мать с сестрой. Да ты всё сам знаешь, не маленький.
— Отец, они же должны приплыть через три месяца. Побор в середине осени.
— Вот и мне интересно, какого черта тут забыли зарийские поборники, — произнес Сивар, сжимая кулаки.
Разделившись с сыном, Сивар направился в Зал Советов — большой дом посреди деревни, служивший для проведения собраний и крупных праздников. Первое, что бросилось в глаза, — это странные солдаты в черных доспехах с длинными мечами. Такой доспех он видел впервые, и, если бы не зарийский корабль, Сивар бы подумал, что здесь военное вторжение. Второе — это то, как они двигались, словно наполовину парализованы. Но не рваные движения больше всего зацепили Сивара, а их взгляд: пустой, без капли эмоций. Будто это вовсе не люди, а глиняные солдатики.
— Привет, командир Ригон, вы что-то рановато, — произнёс Сивар, подходя к Залу Советов.
Невысокий, в возрасте, мужчина в капитанской форме стоял вместе с крупным воином в черных кожаных доспехах с длинной шпагой на поясе и человеком в балахоне, полностью скрывавшим свое лицо капюшоном. Капитана Ригона Сивар знал хорошо, в отличие от остальных двоих. Больше десяти вёсен он приплывал за побором для порта Гитона, рассказывая под бутылочку винца, что творится в столице Зарии. Но сейчас Сивар не мог его узнать. Бледный, с темными кругами под глазами, Ригон прятал взгляд.
— Проходи, Сивар, генерал Калья Лонса ждёт тебя, — в голосе Ригона прозвучала нотка обречённости.
— Мне что-то нужно знать об этой встрече? — старейшина попытался поймать его взгляд.
— Нет, — коротко ответил Ригон, пропуская Сивара в Зал Советов, и шепотом добавил, — ничего не поможет.
Зал Советов представлял собой просторное помещение, вдоль стен которого стояли стулья и лавочки. Освещением служили десятки ламп, горящих на китовом жире. В центре стоял стол с резными стульями. За этим столом испокон веков собирались совещания и встречи со старейшинами других деревень. На одном из стульев, прямо на против входа, сидела генерал, закинув ноги на стол. Её строгое лицо, украшенное десятками шрамов, не сочеталось с длинными косами переплетёнными, тонкими цепочками.
По бокам от Кальи Лонса стояли двое, на вид, телохранителей. Справа — скинак в черном балахоне с медальоном в виде скорпиона. Сивар удивился присутствию темнокожего представителя восточных земель. Скинаки были мастерами техник теней и крови. Признающие только себя, они ради простого ритуала могли перерезать целую деревню или выкрасть под тенью ночи всех младенцев для кровавого пира. Их ненавидели и боялись не только в Зарии, но и на всем Фаарде, стараясь не пускать на свои земли, и по возможности сразу линчевать. А тут и в телохранителях генерала. Что-то совсем не пишется.
Не меньше удивил Сивара и второй телохранитель. Громила ростом в полтора человека, шириной почти в три, был полностью закован в черные доспехи. Глухой шлем с забралом скрывал даже глаза. В руках он держал молот с длинной ручкой, под стать его размерам. Сивар на свой век видел много воинов, от мала до велика, но такой громила встретился впервые. Северные народы Фаарда славились крупным телосложением, но этот не вписывался ни в какие рамки.
Эти, трое были не просто высокими чинами — они были адептами силы, достигшие высоких ступеней мастерства. Сивар чувствовал, как на него давят ауры этих троих. Для обычного человека они бы ничем не отличались от других людей, если не смотреть на цвет кожи и очень крупное телосложение. Он бы не почувствовал никакого давления ауры, а вялость и рассеянность выдал бы за ухудшение самочувствия. Но адепт четвертой ступени, а в прошлом и бывший военный, точно понимал, что перед ним убийцы, за спинами которых горы трупов.
— Это старейшина, — прошипел скинак.
— Ну, наконец-то старейшина решил нас порадовать своим присутствием, — хлопнув в ладоши, произнесла Калья. — Как рыбалка?
— Рад знакомству, госпожа Калья Лонса. Нас очень редко навещают столь важные персоны, — начал Сивар, подходя к столу. — О да, море… Море в последнее время плохо стало давать рыбу. Говорят, рыбий мор ходит по Мирловым водам. Но не волнуйтесь, побор мы собираем к сроку.
Ещё отец учил Сивара, что нельзя хвалиться ни урожаем, ни рыбным промыслом. Чуть покажешь достаток поборникам, тут же всё отберут, а через год в двое больше попросят.
— Не стоит утруждаться, — улыбнулась Калья, прищурив взгляд. Ей что-то показалось в этом человеке знакомым, но, не придав этому особого значение, добавила: — Я вас освобожу от побора осенью и проведу его прямо сейчас.
— Но, госпожа генерал. Я же говорю, что трудные времена идут, и мы ещё не собрали на побор. Да и урожай только начал завязывать плоды.
— Нам не нужны ни ваши гнилые томаты, ни тухлая рыба. Побор я соберу людьми, — ухмылка генерала перетекла в звериный оскал.
— Людьми? — Сивар чуть не упал, облокотившись на спинку стула. — Но как это?
— По приказу императора Демогорда мне велено собрать с бесполезных провинций всех мальчиков и девочек до восемнадцати лет. — Слово «бесполезных» генерал выделила как интонацией, так и гнусной ухмылкой.
— Но мы не подчиняемся Демогорду, — услышав имя правителя соседнего государства, в голосе Сивара зазвучали нотки отчаяния. — Танират мой король и правитель Зарии к коим мы относимся.
— Танират давно весит на дыбе, — рассмеялась Калья, — забудь про Зарию, теперь это земли талонийской империи, и ты, и твоя деревня принадлежат императору.
— Люди не отдадут своих детей. Мы не скот, чтобы с нами так поступали. — Гнев и отчаяние пробивались в голосе Сивара.
— На это я и рассчитываю…
Черная тень скользнула по стенам, слившись с скинаком. Темнокожий житель восточных земель наклонился и шепнул.
— Все собраны на площади.
— Отлично, — размяла руки генерал. Сейчас ты, как старейшина, выйдешь к своему народу и объяснишь всем волю императора.
Перед Залом Советов собрались все жители деревни в сопровождении солдат. Растрепанные, кто с плугом, кто с кастрюлей. Людей выдергивали из своих дел, не дав даже отложить инструменты. Дети плакали, а у взрослых за негодованием таился страх. Солдат было немного, но что может сделать деревенский человек перед опытным солдатом? Да и генерал с своими псами — адепты техник как минимум пятой ступени.
В деревне же адептами техник был сам Сивар, четвертой ступени, его сын, только вставший на тропу
