Тьма в лучах солнца - Эллисон Голдон

− Да иди ты, − выругнулся Николас, чуть пихнув друга в бок. − Я свои отношения никогда не афишировал и не буду.

− Да, да, − якобы поверил Марат, на что принц шумно вздохнул.

Глава 3. Столь прекрасна

Ева

Ева пристально оглядывалась по сторонам, осматривая просторный серый коридор, что был украшен лишь узорчатыми канделябрами. Замок смотрелся мрачно и как-то блёкло на фоне той бурной жизни, что царила в этом месте. Практически все стены здесь имели тёмные оттенки, как и мебель, что придерживалась холодной палитры. Тем более солнце никогда не заглядывало в это королевство. Оно всегда было окутано либо серой бескрайней пеленой облаков, либо рваными тяжёлыми тучами. Этот мраморный цвет, что был повсюду, нагонял тоску и некую печаль. Но вот всё живое: Наследники, что находились в замке, растения и животные – они, напротив, были тут будто бы яркими цветами в палитре жизни для Евы.

Девушка уже не раз с улыбкой поздоровалась с прислугой и стражей, а Аббасты всё не было и не было. Ева рукой откинула чёрные пряди назад, которые завили в пышные локоны по просьбе короля. Небольшая часть волос была собрана в хвостик, что связали в лёгкую и слегка небрежную култышку. Украшала эту причёску небольшая заколка в виде алого цветка, что смотрелся гармонично со всем образом.

Ева провела рукой по пышной чёрной юбке, которая едва доходила до колен, чтобы расправить складки. Алая рубашка с широкими рукавами, что только у запястья облегали кожу. Поверх всего был затянут тёмный корсет с красной шнуровкой.

Наконец, вдали показалась пепельная макушка. Волосы у короля, наверное, впервые были уложены. Ева, вскинув бровь вверх, осматривала строгий костюм Аббасты, который делал из него совсем другого Наследника. Серьёзный, статный, величественный мужчина. Это не тот добрый, излишне счастливый и будто бы легкомысленный Аббаста, который стал ей другом. Девушка продолжала удивлённо сверлить взглядом короля, который что-то обсуждал с прислугой. Встрепенувшись, Ева спрятала свои эмоции, понимая, что Аббаста всё же король.

− Да неужели, − тихо прыснула Ева, стоило им подойти поближе. − Я уже жду минут десять.

Аббаста на это лишь хохотнул и, хлопнув девушку по плечу, пошёл к главному выходу.

− Пунктуальность и серьёзность − это его второе и третье имя, − процедила Ева, всё так же стоя на месте и скрестив руки на груди.

− Ваше Высочество, не злитесь на господина Аббасту. Он задержался лишь из-за того, что поминал в саду свою погибшую подругу, – вдруг вымолвил мужчина-прислуга.

− Что? − тихо и растерянно переспросила Ева. Всё мигом рухнуло. Девушка невольно вспомнила всё, чего лишилась, понимая, что Аббаста пережил то же самое. Её синие глаза мигом потеряли некую ярость, что пылала от бессмысленного ожидания. Непонимающий взор, в котором застыл страх, посмотрел на собеседника, а потом устремился и на короля. − Что за подруга?

− Простите, Ваше Высочество, но Его Величество, редко что говорит о ней и уже тем более обсуждает это с прислугой, − ответил он и пошёл за Аббастой.

Ева растерянно смотрела на короля Тёмных, который с задорным тоном обсуждал что-то со стражей. Синие глаза девушки едва сдерживали слёзы, а горло пересохло. Стоило только смерти подступить к ней в любой форме, как Ева невольно вспоминала лица родных. Отогнав от себя видения мёртвого прошлого, она направилась вперёд в открытые настежь двери, что вели на тусклую улицу. Выйдя к ступенькам, девушку вновь встретил холодный ветер, что порывисто завывал. На серо-бетонном небе скользили тёмно-синие рваные тучи, которые создавали рельеф необычайно красивого медленного моря. Ева, взявшись за перила, аккуратно спустилась с лестницы, оповещая каждый свой шаг громким цоканьем чёрных каблуков. Аббаста, услышав это, обернулся на девушку и мигом улыбнулся.

− А тебе идут чёрный и красный цвета, − приметил король Тёмных, подмигнув ей.

− Это же оттенки, символизирующие Тьму, соответствую образу, − натянуто усмехнулась Ева, сморщившись.

Перед ними на дороге стояла модная, чёрная машина, что имела резкие углы и сколы. Такой транспорт невольно напомнил девушке спортивные модели Ferrari. Но этот образец отличал более футуристический и необычный вид. На водительском месте уже сидел тот самый мужчина, с которым недавно беседовала Ева. Впереди и позади транспорта стояло по две машины комиссаров, которые легко можно было отличить по фиолетовому оттенку.

− На машине поедем? – удивилась девушка, оглядывая транспорт. − Ты ведь телепортироваться можешь. Удобно, быстро.

− Ай, Ева, Ева. Вообще, ничему не учишься, − наигранно разочаровался Аббаста, тихо цокая языком. − Что характерно для высших чинов государства?

− Сохранение традиций? − ответила она, нахмурившись.

− Вот и сохраняем традиции. Раньше же не так гибко использовали магию. Только в боях да сражениях. Дворяне и короли обязаны поддерживать обычаи, чтобы не потерять суть нашего бытия. Сохранить то, что завещали Тьма, Свет и Пустая. От коней, спасибо, мы отказались, так как морок с ними много. Но вот от этих лошадей не можем, − похлопав машину по каркасу, выговорил Аббаста. − В обыденных ситуациях, если событие не столь официально или какая-то экстренная ситуация, то я могу себе позволить телепортацию. А так, прошу, машина к нашим услугам.

После этих слов он открыл дверь машины нараспашку и, махнув рукой, пригласил девушку в салон автомобиля.

− Я знала про традиции, но не думала, что это и на магию распространяется, − на выдохе призналась Ева, скрестив руки и закатив глаза к небу.

Она шагнула вперёд и аккуратно села в мягкий салон. Новизну транспорта выдавал едкий запах кожи и металла, который ещё не выветрился. После того как дверь закрылась, Ева оглянулась на заднее стекло, наблюдая, как Аббаста обходит машину. Перекинувшись с кем-то парой слов, он тоже открыл дверь и сел в кресло рядом с девушкой. Салон был разделён небольшой стеклянной перегородкой, за которой едва виднелся водитель и лобовое стекло. Сзади между двумя мягкими креслами находился небольшой деревянный столик, на котором стояли разные напитки. Ева, сморщившись, оглядела жидкости, а Аббаста напротив, был бы рад осушить бутылку спиртного, но терять разум совсем не хотелось. Однако нервы продолжали его подёргивать, отчего король лишь