Рысюхин, налейте для храбрости! (СИ) - Котус
[1] Младшее генеральское звание, изначально — командир бригады, подразделения, численно меньшего, чем дивизия, которой командовал генерал-майор. Сейчас в некоторых странах есть звание бригадного генерала, он же «однозвёздный» — вот это он и есть.
Глава 4
Второй день свадьбы для нас с Машенькой начался после одиннадцати утра. Мы бы, наверное, и вовсе не выходили из номера — но были обязанности. Пусть второй день дворянской свадьбы отличается от него же, но в свадьбе простолюдинской в целом и сельской в частности.
Кстати, на счёт сельских свадеб… Когда женился наш норвежец, это была именно она, во всей своей красе. Там, кстати, и сомнительных, а то и откровенно пошлых шуточек хватало, как и конкурсов того же плана. Например, когда руки участника связывали за спиной, в них давали тонкий конец дубинки, толстый пропускали между ног и этим концом нужно было собирать кольца, подвешенные не нитках к граблям, зажатым подмышкой у напарницы. Какие при этом звучали комментарии — это неописуемо, цензура не пропустит, но всем было очень весело. Правда, самые отвязные конкурсы припадали именно на второй день — когда разогретые накануне гости быстренько набирали тот же и даже больший градус веселья, на старые-то дрожжи.
Вообще, многодневные свадьбы были призваны показать состоятельность даже не самих новобрачных, а их родителей — мол, могут себе позволить кормить и поить «всё село» и день, и два. Особенно озабоченные тем, чтобы выпендриться сельские богатеи могли и по неделе гулять, нередко забывая в процессе о том, что, собственно, послужило изначальным поводом для гулянки. У дворян, пусть даже многие из них, включая подавляющее большинство однодворцев, жили не сильно богаче (мягко выражаясь) сельчан или горожан из простолюдинов, хвалиться возможностью прокормить семью было не принято. Но имелась своя, как выразился дед, ярмарка тщеславия, привязанная ко второму дню свадьбы. И без нас оно не начнётся, увы.
Наш приезд в тот же самый банкетный зал был встречен приветствиями и поздравлениями, немало которых были тоже на грани приличия, но всё же — за неё не заходили. Хотя Маша и зарумянилась от смущения. Нам милостиво позволили немного подкрепиться, но совсем чуть-чуть — хорошо, что предусмотрительно позавтракали в гостинице — после чего начался главный номер программы. А именно — распаковка свадебных подарков, с обязательными благодарностями в адрес дарителей. Кстати говоря, для неуместных или чересчур скромных подарков допускалось этикетом и приветствовалось гостями, если благодарность была изрядно приправлена сарказмом и иронией. Умение молодых, не нарушая формальных норм приличия, вышутить подарок и дарителя оценивалось тоже и служило поводом для оценки «зрелости» и «взрослости» новоиспечённых мужа и жены. Некоторые гости даже развлекались особым образом, подсовывая два подарка — один заведомо нелепый, а второй — нормальный. Задача была в том, чтобы они попали в руки новобрачных в нужном порядке.
Кстати, дворянские свадьбы тоже можно было уверенно делить на сельские и городские, в том числе по подаркам. Поскольку гуляли в крупном городе, «по-городскому», нам не стоило опасаться подарков в виде коня под выезд или, того хлеще — породистой свиноматки. А вот на селе считалось невежливым дарить деньги — мол, показываешь своё равнодушие, не оказал уважение выбирая что-то полезное, тогда как в городах это было в порядке вещей — позволить молодым (или их родителям, что тоже бывало нередко) самим определить, что им нужнее.
У нас тоже большинство не стало пытаться блеснуть оригинальностью и остроумием, подарив конверт с наличностью «на обзаведение». Зато Маша блистала, определяя предназначение для каждой купюры, имея в виду новый дом в Дубовом Логе, при этом избегая того, что могло бы обидеть дарителя, типа коврика перед дверью или ещё чего-то из числа скучных бытовых расходов. Зато фантазию проявила… Тут тебе и кованая решётка для камина, и серебряный прибор[1] для корреспонденции, и даже флюгер на крышу! Исключение сделала только для Бориса, определив назначением подарка от брата «приобретение годового запаса хозяйственного мыла для всей усадьбы». К моему удивлению, шурину это даже понравилось. Ну, или он очень убедительно сделал вид.
Из подарков вещами немного выделились тётушки жены, умудрившиеся подарить два абсолютно одинаковых столовых сервиза с вырвиглазными и абсолютно пошлыми и на мой, и на дедов взгляд розочками. Если на первый Мурка ещё смогла среагировать нейтрально, а я уверил, что обязательно сразу же после заселения начнём использовать (уточнение, что «в людской» сделал так, чтобы его услышала только Маша), то второй просто лишил её дара речи, вызвав одновременно оживление в рядах гостей. Пришлось вступать мне с помощью деда:
— Вот сразу видно опытных женщин, уже вырастивших своих детей! Кому как не им знать, как часто бьётся посуда, особенно силами малышей? А так — ничего страшного: стоит кому-то случайно разбить тарелку или чашку — всегда можно взять запасную. Очень, очень предусмотрительно сделан подарок!
— А как определишь, какой сервиз будет главный, а какой — запасной?
Так, кто этот провокатор, интересно? Благо, провокация ещё более примитивная и кривая, чем узор на подарочке, и отбить её в данном случае проще простого.
— Вообще не проблема! Берём чашки из одного — блюдца к ним из другого, мелкие тарелки из ящика справа — глубокие слева. И никому не обидно!
Тётушки таким компромиссным решением были удовлетворены, хоть и продолжали коситься друг на друга немного ревнивыми и обиженными взглядами.
Начальник тестя проявил сразу и оригинальность, и знание нашего семейного хозяйства — он презентовал комплект покрышек и два комплекта камер для моего фургона. Очень, очень полезный и своевременный подарок! Я тоже успел «наловить» гвоздей, пусть не столь драматично, как в своё время Влад тогда ещё Пробеляков, но на правой передней камере уже было две заплатки. Да и покрышки к осени нужно было бы поменять. Так что благодарил его совершенно искренне, тем более, что резина у меня была не типичная, более широкая, чем обычно — я в своё время намучился, пока нашёл подходящую, а генерал это учёл. Да, конечно, на том фургоне, что сейчас в жандармерии — колёса такие же, но многие ли генералы вдаются в мелкие подробности касаемо того, на чём их возят?
Вскоре выяснилась и причина реакции шурина на слова Мурки касаемо предназначения подаренных им денег. Оказывается, просто его «основной» подарок попался под руку раньше, чем «шуточный» — а в качестве такового выступал… ящик мыла. И теперь этот родственничек веселился в ожидании того, как мы будем выкручиваться. А жену мою он просчитал неплохо, паразит эдакий! Может, не такой дурень, каким показался сначала? С другой стороны, про Жабицкого я тоже думал, что не может быть таким дураком. Потом оказалось, что может, и даже ещё большим, чем казалось. Так, где там его конверт? Ага, вот он, с синим уголком. Пока Маша не ляпнула что-либо неприемлемое, я снова «вызвал огонь на себя». Вытянув нужный конверт из кучки, деловито запихал его себе во внутренний карман.
— Так, поскольку запас мыла у нас уже есть, я эти деньги заберу на сои нужды.
— Это какие же? — Пришла Маша в себя и начала подыгрывать, или вопрос искренний, в данный момент не важно, важно, чтобы она подхватила репризу чуть позже.
— Ну, мало ли… С друзьями на рыбалку съездить, например.
— Какую ещё рыбалку? У тебя хоть удочки есть?
— Вот, и удочки тоже купить надо, на всякий случай…
Интересное дело: все вокруг понимают, что это не более, чем спектакль, все подаренные деньги будут скопом зачислены в семейный бюджет, и никто не сможет определить, куда именно пошла та или иная купюра, но здесь и сейчас принимают всё за чистую монету, как на спектакле в театре. Вон, уже многие мужья смотрят на меня с пониманием, а их жёны на Машу — с сочувствием. В общем, все посмеялись и успокоились. Больше ничего «эдакого» в подарках не было, шутить никто из гостей не решился, просто идиотских подарочков тоже в общей куче не оказалось. Потом, правда, Светлана Мефодьевна призналась, что хотела подарить большой орфографический словарь, но не была уверена в наличии чувства юмора у тестя и его начальника, а позорить меня перед генералом не хотела.
