Черно-белый фамильяр (СИ) - Сутямова Александра
Убрав все улики, совершённого подопечным преступления, Ингрид усадила довольного сытной жизнью кота в корзинку.
— Нет, так дело не пойдёт. — засучила она рукава: — Если ты продолжишь проказничать, мне не разрешат тебя оставить. А если про тебя прознает миссис Бимгейм, то мы вовсе вдвоём окажемся на улице. Ну-ка… — она принялась объяснять правила дома: — На стол нельзя, брать еду без спроса тоже нельзя. Выходить можно только, если в доме нет домовладелицы, а мяукать строго по часам…
Раньше у неё, конечно, были питомцы. Вначале, ещё на ферме, была собака Лэси, породы бордер-колли, добрая, умная и отличный пастух. Затем кошка Золотко принесла котёнка Белку, получившего свою кличку из-за огненной шёрстки, пушистого, стоящего трубой хвоста и особой любви залезать высоко на деревья.
Но, к сожалению, переезжая в чужие, незнакомые края, всех их пришлось оставить. Хорошо, что животных согласилась приютить бабушка, живущая хоть и скромно, однако, в своём доме.
Ещё малышка Ин помнила, как однажды отец подарил ей морскую свинку, но та была уже старая. Тогда девочка впервые поняла, что такое — навсегда потерять любимого друга.
В те времена заботиться о питомцах представлялось куда более лёгкой задачей, поскольку бо́льшая часть ответственности лежала на родителях. Теперь же, Ингрид сама была взрослой и потому, обязанной должным образом заботиться о том, кого так выпрашивала у мамы. И, поскольку последняя была не сильно рада приобретению, девочка боялась лишний раз её разозлить, ведь тогда родители точно потребуют вернуть кота в тот злополучный двор.
Понял ли кот сказанное, она узнает позже. А пока урок окончен.
Поскольку на днях должен был приехать отец, дома предстояла генеральная уборка.
Девочки вдвоём, кто сколько мог, целый день протирали, чистили, мыли, скоблили, стирали. А кот? А кот помогал. Он активно разведывал кладовую, проверял на наличие интересного и съестного все шкафы, вдруг оказывался в ящиках, спал, просился во внутренний двор, тут же ходил по помытому, а потом и вовсе устроил хаос, бегая по комнате со шляпками за невесть откуда взявшимся паучком.
Так же досталось и окуню, приготовленному Ингрид на ужин. Кот наотрез отказался есть рыбьи потроха, будто вовсе никогда не был уличным. Зато попытался своровать целую запечённую рыбину, потащив за скатерть своей вористой когтистой лапкой.
Несколько раз Ингрид даже пришлось погонять его метлой.
Теперь, наконец, он залез передними лапами в таз с чистой водой, умылся и, как следствие, запертый в комнате, с чувством выполненного долга свернулся в клубок на кровати.
Как и все обычные коты, человеческую речь он не понимал. То был покладистым, то вдруг, становился самим хаосом, переставая слушаться.
Если так, то чей голос слышала Ингрид? Хозяина кота? Но, кажется, он не жил в том дворе…
Малышка Ин была рада тому, что в этот момент мама отсутствовала дома. София отправилась в особняк семьи Ричардсон, дабы снять мерки и подобрать фасон новых шляпок для богатой миссис и её четырёх дочерей. Это был ответственный заказ, который сулил неплохие деньги.
Ингрид и Лили, пообещав друг другу не выдавать чёрно-белого проказника, до возвращения мамы, успели прибрать и этот беспорядок.
— Как вы его назвали? — поинтересовалась София.
Старшая дочь задумалась. Действительно, за эти дни она даже не подумала дать ему кличку. Почему? Наверно, из-за того, что на нём когда-то был ошейник, следовательно, и кот всё же являлся домашним, а потому, имя у него уже имелось:
— Просто «Кот». Сначала я хочу разыскать его хозяина, если же такового нет, тогда и назову.
— Верно. — одобрила мама.
— Его зовут Звёздочка. — возразила Лили.
— Милая, — улыбнулась мама, — мальчику не подойдёт такое имя. Почему ты хочешь назвать его именно так?
— Ночью, — начала повествование малышка Лили, — я хотела спуститься к Звёздочке. Когда я подошла к кладовой, то увидела лучики, а дверь была открыта. Я слышала, что кто-то говорит. Думала, вернулся папа, но никого не было, только стоял Звёздочка.
София взволновалась:
— Никак к нам в дом пробрались фейри? О, светлые боги, только бы не злые духи!
— Лили, снова ты выдумываешь небылицы. — остановила её Ингрид.
— Я говорю правду!
— Мама, в который раз она старается напугать меня своими историями. Всё потому, что я рассказала ей о Келпи.
София нахмурила брови:
— Ингрид. — когда мама своим особым тоном произносила полные имена дочерей, те знали, что сейчас им будет худо. — Сколько я просила тебя не пугать сестру⁈
— Знаю, мама, — опустив голову, поспешила раскаяться старшая дочь. — Прости, Лили.
София смягчилась:
— Мы с отцом не вечны. И тогда только вы будете самыми близкими. Так к чему тратить время на ссоры? Лили ещё многого не понимает, потому, на тебе бо́льшая ответственность, как на старшей.
— Понимаю. — кивая, пообещала старшая.
Положив «Звёздочке» несколько кусочков запечённой рыбы, оставшейся с ужина и, поставив миску свежей воды, Ингрид, пока ещё не село солнце, залезла на чердак, протереть пыль и там. Отец, хоть и не часто, поднимался наверх, чтобы оставить снасти и рабочую одежду. Из-за характерного запаха держать их внизу было нельзя, а во дворе обязательно украдут соседские мальчишки.
Вернув коробки к стене, она отжала половую тряпку и начала протирать широкие половицы одну за другой. Мягкие лучи заката ложились на вещи, когда-то имевшие ценность для хозяев дома. Почему бы вдове Бимгейм не продать весь этот, прямо говоря, хлам? Как многие пожилые женщины и мужчины её возраста, конечно, она была ещё той скрягой, но деньги любила больше, нежели бесполезные накопления. Возможно, память о покойном супруге по сей день ей столь же дорога́?
За коробками, в месте, где раньше стояла корзина, девочка заметила начерченный в пыли маленький круг.
Не может такого быть. Она поднесла керосиновую лампу: и правда, в неровном круге был нарисован неизвестный символ.
Может, оттеснилось от какого-то предмета в коробке?
Ингрид стёрла пыль.
Спустившись вниз, она вернулась в комнату. Лили сидела на своей кровати с тряпичной куклой, наряжая ту в недавно сшитое старшей сестрой платьице, и хвастаясь им Звёздочке. Как и всякий раз, малышка отказывалась спать.
К радости Ингрид, Лили сообщила, что сливок, как и смешанного с ними лекарства в блюдце не осталось. Что, вдруг, случилось с котом, раз он решил-таки выпить противное ему снадобье?
Помимо расположенных у противоположных стен железных кроватей, в комнате стоял аккуратный квадратный стол из белой берёзы и непарный ему стул из каштана.
Здесь София, когда выдавалась свободная минутка, учила старшую дочь чтению, письму и арифметике. Остальное же, укладывая девочек спать, рассказывал отец. Малышки слушали, словно сказку, плавное повествование о королевствах и морях, диких островах и столице Соединённых Земель; об истории, сражениях, королях, королевах и великих магах; о малых и больших богах, о слабых и сильных духах.
Возле спального места Ингрид стояла высокая тумба с тазом, кувшином и полотенцем, а на стене висело обрамлённое резной рамкой зеркало. Помимо перечисленного, маленькую комнатушку заполняли комод и небольшая чугунная печь, в зимнее время отапливаемая углём.
Ремонт же был скромным. Поэтому девочки украсили свои владения бирюзовыми шторами на окнах, сшитыми из отреза недорогой ткани, выделенного Софией; разноцветными лентами на решётчатых спинках кроватей, а также скромным горшком фиалок на подоконнике.
Умывшись и переодевшись ко сну, малышка Ин помолилась:
— Священные духи и боги, защитите меня, мой сон, моих маму и папу, Лили и кота…
К слову, последний, наверное, не впечатлённый показом новомодных нарядов, давно уже, спал в кухне.
Ингрид открыла окно, впуская вечернюю прохладу, после чего легла в постель и затушила лампу.
— Когда приедет папа? — скучала Лили.
— Когда сможет.
