Троянский кот - Далия Мейеровна Трускиновская
Ослы были привычны к горным тропам, шагали резво, первую ночь путешественники провели, как и собирались, в пастушеском сельце, а вот на вторую их уже ожидало нечто совершенно неожиданное.
Они засветло подъехали к большой овчарне, примыкающей к крутому склону и сложенной из крупных камней. Когда летом пастухи гнали овец в горы, а потом, поздней осенью, — обратно, здесь можно было переждать непогоду даже с немалым стадом.
Тетка Туанетта наладила костер, приготовила ужин и даже разложила варево по мискам, когда мастер Жербер забеспокоился.
— Сюда кто-то едет! — вскрикнул он, всплеснул руками и кинулся за дорожным плащом с преогромным капюшоном.
— Вот и замечательно! — обрадовалась повитуха, чая увидеть ненаглядных контрабандистов. Все-таки она сомневалась в своих талантах проводника и следопыта.
Но вовсе не контрабандисты подъехали к овчарне.
Это был отряд всадников, богато одетых и прекрасно вооруженных, не скрывающих своих лиц, а во главе на прекраснейшем коне ехал статный мужчина со светлыми вьющимися волосами и рыжеватой бородой. Его плащ из наилучшего меха прикрывал круп коня и ниспадал едва ли не до копыт.
— Да что же это делается! — воскликнула тетка Туанетта, узнав роскошного всадника. — Лесник Гильом в уме повредился! В разбойники подался! Нет, ты погляди, мастер Жербер! Ты погляди!
И она тыкала пальцем в тех контрабандистов и браконьеров, которых заведомо знала, составлявших свиту спятившего лесника.
Не слезая с коней, странный отряд въехал в овчарню и обнаружил там тетку Туанетту, ужин на две персоны и совершенно никому не известного мужчину в грубом плаще и с капюшоном ниже подбородка. Но, сколь низко бы не навис капюшон, узкий кончик седой бороды из-под него всё же виднелся.
Многие тетку Туанетту знали, кое-кто из молодежи был ей и жизнью обязан — ловкая повитуха немало пользы приносила женщинам как при родах, так и потом, пользуя матерей с младенцами травяными отварами и припарками.
— Уж не в свадебное ли путешествие ты собралась, тетушка? — загалдели парни. — Гляди, и женишка припасла!
— В столицу еду, — честно сообщила повитуха. — Страдальца с собой везу. Давно не была в столице, а этому бедолаге тем более туда нужно — королевским врачам свою хворь показать. Коли проводите хоть немного — отблагодарю.
— А ты, тетка Туанетта, с нами поезжай! — сказал лишившийся разума лесник Гильом. — Как раз до столицы тебя доставим.
— Далеко же вы собрались! — изумилась повитуха, а мастер Жербер под своим страшным капюшоном вздохнул.
— Да вот, охота и нам королевский двор увидеть, — благодушно сообщил лесник. — На турнире покрасоваться, с дамами потанцевать.
Тетка Туанетта вытаращилась на безумца, как на привидение, да не простое домашнее, а такое, что среди дня является.
— И ты полагаешь, что так тебя на турнир и пустят? — едва не заикаясь, осведомилась она.
— Странно было бы, коли бы наследника сьера Элиаса и жениха прекрасной королевы Мабиллы не пустили на турнир! — заявил лесник. — Настал и для меня светлый день, тетка Туанетта! Признал меня таки батюшка! И за это всенепременнейше следует выпить!
— Наливай! — И, окончательно ввергнув повитуху в беспамятство, к костру вышел старенький капеллан Антониус.
* * *
Сколько ни допытывала тетка Туанетта подвыпившую свиту новоявленного продолжателя рода, а понять не могла — как так вышло, что, снаряжая в дорогу королевского жениха, сьер Элиас не послал за ней, за теткой Туанеттой?
Спешку она еще могла понять — дама Берта тоже наверняка поторопилась отправить в столицу своего худосочного внучка. И то, что из всех возможных сыновей сьер Элиас признал именно красавца-лесника, — тоже. Даже то, что жениха сопровождал отряд не стражников, а контрабандистов и браконьеров, тоже она могла хоть как-то оправдать. Ведь желательно было опередить даму Берту, которая ни за что не потащилась бы в столицу горными тропами. Но не взять с собой свою, домашнюю, колдунью, хоть и не чрезмерно сильную, сказать честно — слабенькую, однако ж годную на то, чтобы наложить обереги и сварить в нужный час возбудительное зелье?..
Мастер Жербер сидел в уголке неприметненько, так укутавшись в плащ, что сделался похож на большой серый валун. И, видно, таково было его намерение — прикинуться безмолвным валуном. Уже и то было благо, что отшельник по своей скверной привычке не хныкал, не лил потоки слез, не капризничал и не прихорашивался. И это было для тетки Туанетты великим облегчением. Ей сейчас только возни с рыдающим отшельником недоставало.
Поразмыслив, тетка Туанетта объяснила такой важный недосмотр спешкой. И уселась с капелланом у огонька потолковать о временах, давно минувших, и людях, давно скончавшихся.
— Ежели бы матушка дамы Эрмиссенды проведала, что у мужа на стороне такой славный сынок вырос — шуму бы подняла на всю Септиманию. А дама Эрмиссенда призвала нашего Гильома пред свои светлые очи, кругом его обошла, по плечу похлопала и спрашивает: ну, дружочек, желаешь ли послужить нашему славному роду? — так трогательно живописал капеллан сцену, которую сам наблюдал. — А Гильом вытянулся, стоит перед ней, как на полковом смотру, и бодро так отвечает — мол, готов послужить! А добрый сьер Элиас издали на всё это дело смотрел — потому что от дамы Эрмиссенды всяких чудес ожидать надобно… И родовые грамоты у него в правой руке были. Как убедился, что супруга с приемным сыночком поладила — так и грамоты ему передал.
Как выяснилось, отряд в дорогу сьер Элиас и нечаянный его сынок набирали сообща. Тетка Туанетта оглядела молодые, жизнерадостные, усатые рожи и решила, что от этих ребятишек проку будет побольше, чем от стражи, — да и как замок без стражи оставлять? Непристойно это!
Она многих знала в лицо — Аймерик и Адемар, родные братья, поочередно прибегали к ней ночью врачевать разбитые носы, Раймон и Юк жили далеко и лечили свои царапины у другой мастерицы, однако она видывала обоих на весенней ярмарке и знала, чем они промышляют. Бонифас вообще появился на свет с ее помощью, и его матушка время от времени присылала повитухе кусочек незаконной оленинки. Словом, народец подобрался как раз такой, с которым можно творить великие дела. Вот разве что парнишка, державшийся поблизости от Адемара, был незнаком, ну да в такой компании размазню держать не станут.
— Всё бы ладно, да только не верю я, что от этакого красавца дочка родится, — заметила тетка Туанетта. — От него только мальчишек зачинать — оно и на роже написано.
Капеллан негромко рассмеялся.
— Ну, это горе — еще не беда, —
