Мир между мирами. Превращение - Тэра Арджент
Штайн даже внимание не обращает на мой прыжок на месте, просто оставляет дверь открытой. Новая комната выглядит намного дружелюбнее, чем безлюдный коридор. Меня снова пугает дверь. Она захлопывается за мной с таким грохотом, словно нарочно хочет моей преждевременной кончины.
Удивительно, как такая тихая, белая дверь, может так нашуметь, закрываясь? Похоже, она тоже имеет свой собственный характер.
Предо мной открывается большая светлая комната круглой формы. По центру на полу также красуется знак, что и на главной башне. Но здесь он выглядит веселее, чем в зловещем коридоре. Стены, казалось, сделаны из дерева. Они имели светло-коричневый оттенок.
Странно, но я не заметила здесь ни одной люстры. Непонятно, что так сильно освещает комнату.
– Не стой у входа, подойди, я тебя кое с кем познакомлю! – кричит Штайн, словно находится в лесу.
Не думала, что эта комната окажется такой большой. С порога очень сложно заметить её размер. Подойдя к Штайну, я замечаю рядом с ним старичка намного ниже нас ростом. Он одет в длинный плащ, лицо украшает длинная белая борода до самых стоп. На голове – синяя конусная шляпа, на конце которой бубенчик; он звенит при каждом шаге старичка. А на его носу сидят круглые очки.
Ну чем не маг? Я так сразу рот открыла, подумала, он либо звездочёт, либо главный маг этого мира. Но меня поспешили разочаровать и удивить.
– Мне очень приятно познакомиться с вами, Мария! – дрожащим голосом говорит старичок, протягивая мне руку для приветствия.
– Это хранитель этой комнаты, – говорит Штайн. Это заставляет меня почесать затылок.
Честно сказать, не думала, что у них такие низкие должности. Что, просто хранит эту комнату? Как сторож музея какой-то.
– Приятно познакомится, – отвечаю я, и с нескрываемым выражением глупости на лице добавляю: – А вы точно не маг?
Старичок смотрит сначала на меня, как на дуру, потом на Штайна, и с выражением полной беспомощности дрожащим голосом отвечает:
– Я хранитель всех чудес и возможностей этой комнаты. А магией у нас занимается мистер Штайн и его ученики.
Так, понятно, он не маг и не звездочёт. Стоит прекратить почёсывать затылок и тупо улыбаться. А то его уже передёргивает находиться рядом с зубастым глупым монстром.
Штайн жестом приказывает старичку что-то сделать, и тот, несмотря на свой возраст, сломя голову бежит в отдалённую часть комнаты. Бубенчик на его шляпе громко звенит.
– А как его имя? – спрашиваю я почти шёпотом.
– Да никак, зови его хранитель круглой комнаты, – отвечает Штайн и отходит куда-то в сторону.
Хранитель круглой комнаты — а покороче никак придумать нельзя было? Так язык сломать можно. Особенно если быстро произносить. Вот что первое в голову приходит, так это мысль: у них тут что, все комнаты разной формы и в каждой свой хранитель?! Это значит, в одной — хранитель круглой комнаты, в другой – хранитель квадратной комнаты, а в третьей — хранитель параллелепипедной комнаты. Бред какой-то.
Старичок проносится мимо меня с характерным звоном, чем отвлёк меня от бредовых мыслей. Штайн жестом приглашает меня подойти к столу. Как окажется позже, я стою на самом главном чуде этой комнаты – на символе мира. Одним нажатием какой-то невидимой кнопки из зрачка выходит прямой луч, состоящий словно из мельчайших голубеньких «светлячков». Сначала он не шевелится, потом покачивается и начинает расширяться. Маленькие «светлячки» принимаются вращаться по своей оси. И когда линия превращается в большой экран, появляются разные изображения. Сначала это вид этого мира и замок. После этот самый хранитель подходит к экрану вплотную, прикасается к нему, и экран показывает совсем другое. Передо мной предстаёт лицо очень симпатичного парня. Приятные, мягкие черты лица, немного острый нос, плавная переносица, красивые серые, почти белые, глаза с узкими зрачками и великолепные серебряные волосы. Причёска взъерошенная, придающая образу немного озорства, но в целом образ будит странную тягу к этому человеку, если он вообще человек, конечно.
– Это главный наш враг, предводитель тёмных— Зик, – перебивает мои мысли Штайн.
«Зик… И имя у него интересное», – думаю я и заканчиваю свою мысль громким возгласом удивления:
– Главный враг?!
Старичок, услышав мою реакцию, утыкается носом в пол и качает головой. Только сейчас я замечаю, что в руках он держит толстенную книгу. Она, скорее всего, в два раза тяжелее веса этого самого хранителя.
– Да, он тот, кто возжелал сидеть на троне в главном зале этого замка. И нам предстоит сражаться с ним, – говорит Штайн.
Он хочет продолжить, но я перебиваю его, мне было интересно, что же это за книга в руках хрупкого старичка.
– А что это за книга?
– Это книга истории нашего мира, с каждым веком она становится всё толще и толще, – отвечает Штайн.
Он берёт книгу у старичка и кладёт её на стол.
Довольно пыльное издание. Вот мне интересно, её кто-нибудь издавал? Похоже, что нет, это же магический мир.
Книга сама открывается на каком-то стихотворении, и я не ленюсь читать его вслух.
«Между Светом, между Тьмой
Вырос город небольшой.
И великая война.
Будет свет, а может – тьма.
Кто победу принесёт,
Будет править вечность тот».
– Э-э… вечность? – не удерживаюсь от вопроса я.
– Да, в том-то и заминка. Вечность здесь длится очень недолго – несколько лет или век; это зависит от того, как скоро свету или тьме надоест мир, – отвечает Штайн. Он поднимает взгляд на мою задумчивую физиономию.
Да, похоже, война в этом мире – привычное дело.
– И как я понимаю, часто надоедает? – спрашиваю я.
– Чаще всего именно тёмная сторона устаёт от мира, это смысл жизни всех тёмных – воевать.
– А что, и у светлых случаи были? – спрашиваю я с отвращением на лице.
– Были, но нечасто, – говорит Штайн. Он снова нажимает на какую-то кнопку. Её я опять-таки не замечаю, а вот изменившееся изображение не скрывается от моего внимания. На экране появляется странное существо – не то летучая мышь, не то уменьшенная горгулья, со странным зигзагообразным хвостом.
– А это Понка, маленький помощник, нашего злейшего врага Зика, – говорит Штайн, сделав особый акцент на слове «злейшего».
– Э-э… всегда хотела спросить, кто такие помощники и для чего они нужны? – Выражение лица в этот момент у меня наиглупейшее. Хранитель круглой комнаты смеряет меня презрительным взглядом. Он поправляет свои круглые очки с серебряным отливом и отворачивается в сторону, не желая
