Антикварная лавка с секретом
Петя поднялся на ноги и процедил:
– Обращайся ко мне – кострул Петер Порфир. И хватит набивать себе цену. Я на лавочнице не женюсь. Достаточно нам этого позорного родства с Брассами, чтобы еще и с Бенжаменами якшаться. Я продам лавку и все. Мне за нее приличные деньги предлагали. Собирайся.
Я покосилась на портреты упомянутых лавочников – чуяло мое сердце, что это именно они и есть. Старцы гневно зашевелили кустистыми бровями.
И вдруг грустно подумалось, что никакое у меня не сотрясение мозга. И варианта тут два: или меня намеренно водят за нос с какой-то непонятной целью, или же я действительно в магической Кабрии.
– Послушай, Петер Порфир, – сказала я, присаживаясь на диван с кочергой наперевес. – А зачем тогда ты со мной встречался столько лет? Мы же практически вместе жили.
Сейчас вся эта романтика вспоминалась как страшный сон. Какой же дурой я была.
– Бабушка приказала. Тогда я верил, что лавка волшебная. А потом мне понравилось в вашем мире, и отец не возражал, чтобы я набрался нового опыта. Но у меня проблемы, а ты сорвала мне свадьбу с дочерью солидного бизнесмена.
Ага, мы – лавочники, а то – солидные бизнесмены.
– Петя, а ты у психиатра проверялся или у вас это наследственное? – любовно спросила я, вставая.
Он подскочил ко мне, но я направила на него кочергу, как шпагу.
– Едем домой. Немедленно! – приказала я, и с криком боли схватилась свободной рукой за запястье. – Вот же щиплет, зараза.
Петька сразу изменился в лице и, ухватив меня за пальцы, хищно осмотрел печать.
– Это что же, правда?! – закричал он. – Ты правда охотница за антиквариатом? Лавка признала тебя? Старуха не врет?
Что? Родную бабушку называть старухой?
И какая такая охотница?!
– Новикова я! И понятия не имею, что это за татуировка. У меня от нее аллергия, – я начала чесать метку розочку, но жжение не унималось.
Петьку перекосило и мне стало удивительно, что когда-то я считала его красавцем.
– Боюсь, возвращение домой отменяется, – прошипел он. – Раз стоит печать, лавка тебя не отпустит. Но как она нас провела! Хитрюга!
Что несет этот идиот?! Кто его провел? Лавка?
Петя отвернулся от меня, некоторое время тяжело посопел, а потом обернулся с совершенно другим лицом.
– Нам надо пожениться. Я признаю ошибку. Меня опоили приворотным зельем, Лен. Но теперь мы снова воссоединимся, милая. Жить будем уже в Кабрии, но я пойду на эту жертву. Мы найдем толкового мага и он разорвет твою связь с лавкой, мы ее продадим и...
Тут нас хорошо тряхнуло.
Петя злобно оскалился.
– Хорошо, хорошо. Лавка в приличном районе, почти в центре. И до королевского дворца рукой подать, – льстиво запел он, а у самого глаза злобно заблестели. – Останемся здесь и начнем торговать антиквариатом.
– Вон отсюда! – я сама не узнала свой голос.
Петька вздрогнул.
– Ты от ревности не постеснялась притащиться на церемонию, чтобы все испортить, а сейчас гонишь? Признай уже...
– Вон! – снова крикнула я, и нас снова слегка тряхнуло.
– Ладно, я согласен, что ты можешь притязать на это старье, но одна ты не справишься, – гад поднял руки, моля о пощаде. – Бабушка давно сошла с ума. Иначе бы передала лавку мне. А она притащила сюда глупую попаданку, которая банально погибнет в незнакомом мире. Или думаешь, здесь все, как ты привыкла? Здесь балом правит магия! Очнись! Тебе понадобится защитник.
Я промолчала.
Он вздохнул и пошел ва-банк. То есть, начал плакаться. Раньше прокатывало.
– Люба после скандала на свадьбе сама меня бросила – она узнала, что я на мели. Черт! Лена, спаси. Я умру в долговой яме, если мы не толкнем бабкино наследство! А отец не даст мне ни гроша.
Я поморщилась, а руку страшно запекло.
Грохнула входная дверь, и к нам ворвался... радостный гоблин. Зелененький.
Петька протяжно застонал, а гоблин схватил его за шкирку и потащил к дверям.
– Госпожа Линора сказала убираться, – проорал он густым басом.
– Я еще приду, – верещал Петя, тщетно цепляясь за дверной косяк. – Я не отдам тебе наследство, кобра! Я тебя везде достану!
Вики, до того успевшая войти вслед за гоблином, подпрыгивала на месте, задорно распуская и снова складывая легкие прозрачные крылышки.
– Страж лавки, страж лавки прибыл, – повторяла она завороженно.
Я уселась и уронила голову на стол. Со звоном стукнулась об пол оброненная кочерга.
Гоблин вернулся довольный, потирая руки.
– Госпожа Линора, вы только скажите, и я этого наглеца в следующий раз измордую...
Гоблины, феечки, гримасничающие портреты... Что еще? Что еще мне нужно, чтобы убедиться, что я где-то... в параллельном мире?
Из меня как будто весь воздух выпустили. И когда в комнату вальяжно вплыла Агриппина Николаевна, нагруженная ворохом одежды и в сопровождении сморщенного старичка в коричневом добротном камзоле, я только посмотрела на нее обреченно и ничего не сказала.
Для начала старушка деловито положила на стол небольшой кошель и повесила на стул длинное бордовое платье с вышивкой, темно-синюю накидку и что-то легкомысленно пенно-кружевное, что она сразу постаралась замаскировать второй накидкой, с мехом. У стола она поставила пару изящных ботинок на небольшом каблуке и шляпную коробку.
А потом внимательно осмотрела следы обеда.
– Петя поел? – спросила она подозрительно. – Остался доволен?
– Не знаю, остался ли он доволен, но я крайне недовольна, Агриппина Николаевна, – ответила я мрачно.
Старичок тем временем открыл потертую кожаную папку и достал оттуда какие-то пачки листов.
– Ваше свидетельство о рождении, госпожа Бенжамен, – перечислил он. – Документы на лавку. Документы о переоформлении. Подпишите.
Я схватила бумаги, и с удивлением поняла, что читаю. Тут-то до меня дошло – окружающих я тоже понимаю. И старичка, и Вики, и гоблина.
– Во время инициации лавка передала тебе знания языка и письма, – объяснила Агриппина Николаевна, присаживаясь за стол.
