Айен (СИ) - Церн Ася

Дану предстояло привыкнуть к таким вещам. Но сейчас он напрягся и готов был принять удар от нападения торта и его кремовой армии, или что ещё может произойти, о чём его не предупредили?

— Слушай, — заговорила Ай, — со мной такое случается всё чаще. Мне надо поучиться у мастера времени. А то пока всё у меня в хаосе. Поэтому мы и идём к дедушке в Дебрин.

Амелис высунулся из шатра-палатки.

— Давайте пить чай и праздновать день рождения Айен. Тот, из прошлого! Я заварю травы!

Айен аккуратно просунула голову в палатку, где была повержена одеялом, замотана и защекочена.

Особенно смешно было, когда Амелис щекотал её животик, пытаясь укусить за пупок.

А тут Дан с каменным лицом и праздничным подносом сообщает голосом Бэрримора, но не про овсянку:

— Яд не обнаружен.

Увидев Айен в растрёпанном виде, порозовевшую, он отвел взгляд, смутившись, не понимая, надо ли её спасать от чего-то непристойного. Женщины воины в битвах были осторожнее мужчин, на перевязки приходили лишь с лёгкими ранениями рук, операции на теле, это же работа и наука, то есть не считается, а тут целая живая здоровая девушка с оголённым животиком. Лекарь покраснел и застыл в нерешительности. А вот Амелис, который вырос с Леди, купался с ней в одном тазу с пяти лет, мог позволить себе ещё и не такие шалости.

Глядя на Дана, Амелису снова стало смешно, но он уже не смеялся, а тихонько подвывал в спину Айен. Расшифровать его смехо-вой может только рассказчик, так что держите: «Его лицоооооо! Не могу….. девственник что ли…»

Леди нащупала его рукой:

— Так, всё, хватит, а то нас услышат волки и придут тебя есть.

Но это подействовало ровно наоборот, Амелис засмеялся во весь голос, держась за живот.

Дан еле заметно закатил глаза, сел вместе с подносом и скользнул вкось неожиданно тёплым взглядом по оголившимся рёбрам блондина. Тот выбрался из кучи самосозданного бардака, лохматый, румяный, как наливное яблочко, и принялся поправлять одежду. Скажу вам честно, только совершенное бесчувственное бревно не почувствовало бы при этом зрелище лёгкого необъяснимого воодушевления.

Дан поймал взгляд Айен и резко стал холодным и отчужденным.

Торт оказался с абрикосами. Которые Амелис не любил, а Дан, как оказалось, очень любил.

Поэтому вкусняшку съели любители, а блондину осталось жевать салат и сушёное мясо, предварительно разваренное в котле.

Предстояла ночь в степи. С лисами, волками, бешеными ветрами, разгоряченным Амелисом и пока ещё таким чужим лекарем.

*****

Голос пришёл будто из-под воды.

— Ты помнишь этот дом?

— Ты помнишь этот дом?

Так уж работает наша голова во снах. Если нас спрашивают, наш ли этот дом, мы можем сразу же подтянуть воспоминания, которых, возможно, и не было. А может, и было. Смотря чем считать эти мысли — воображением или давно забытыми воспоминаниями.

На Айен смотрел ребёнок.

Чувство родного дома было, но очень смутное. Леди выглянула в окно.

Да… вроде бы эти улицы с цветущими деревьями, эту соседскую собаку она помнила.

Окна выходили на пустырь. Посреди которого стоял отцепленный состав поезда, контейнер-таварняк.

Странное зрелище. Не очень красиво, но что ж.

Начали всплывать воспоминания, как Айен красила этот дом, как мыла окна, как сажала цветы.

Какие были обои, как их клеили, как чинили краны.

— Здесь живут чудовища… — прошептал чумазый ребёнок, дёргая Айен за платье.

Как только он это сказал, из всех тёмных углов стали появляться жуткие существа. Словно лешие, умершие очень давно, они шли, ползли к Айен.

— Мне страшно, — ребёнок прижался, и Айен почувствовала родной запах лаванды.

Так не должно быть. Если это мой дом, то здесь все — мои друзья, братья и сёстры.

Чудовища остановились.

Лохматое чучело заговорило:

— Нами управляет Главный. Он сейчас спит, но ты можешь разбудить его, дав это.

На чёрной ладони лежал красный длинный кристалл.

— Как он выглядит?

Но этого чудища не знали.

Айен решила, что если это дом, и они её друзья, то будут делать дела вместе. Они заправляли постели, набирали воду в чайник.

Айен повесила занавески, которые она узнала, душой узнала, но память не подсказала не одной картинки или истории с ними. Малыш присел на кровать с ней.

Он что-то жевал.

Айен присмотрелась.

В его руках была недозрелая маленькая зелёная абрикоска.

— Ты что, живот будет болеть, выбрось!

— Нет.

Малыш упрямо дожевал.

— Это правда твой дом? — спросила Айен.

— Найди главного, пока не проснулась, — сказал ребенок, спрыгнул с кровати и убежал к остальным.

Главный… тот, кто управляет чудовищами… тот, кто создал этот сон? Если это мой сон, то их всех создала я!

Айен проглотила кристалл.

И проснулась.

Так вышло, что она лежала лицом к Дану, и первое, что она увидела, это были его жёлтые глаза, светящиеся в темноте шатра.

— Мне надо выйти, — прошептала Ай.

— Мне придется сопровождать Вас. Это ради безопасности, — так же тихо ответил ей Дан.

Леди ощутила стыд.

И в этот самый момент где-то во тьме угрожающе завыл волк, а следом за ним и вся стая.

Вдохнув, девушка позволила Дану идти с ней.

«Хорошо, что темно. Хотя он наверное и в темноте видит. У него глаза жёлтые, как у совы… может у неё добыл?»

В общем, Айен привыкла не скрывать тему женских дней перед Амелисом. Он был в курсе абсолютно всего.

Но этот лучший мальчик Холода и Льда…

«Это нужно ещё прояснить. КАК у него получается создавать вокруг себя такую леденящую атмосферу? А ведь о том, что он маг, ни словечка. Если бы у него был ДАР, он давно бы служил лорду, или его тётка уже развопила об этом на все деревни окрест».

Деликатно повернувшись к леди спиной, Дан словно бы стал шире в плечах, хотя нет, показалось. В отсутствии поблизости Амелиса этот парень всегда расправлял плечи.

«Вот странно… Надменности хоть отбавляй, но иногда он совсем другой».

Айен заменила батистовую салфетку, достала карманную лопатку и принялась закапывать кровавую тряпочку.

Земля в степи была сухая и не поддавалась.

Дан стоял молча, он понял в чём дело. Такую традицию он наблюдал у девчонок своей деревни.

Но предложить помощь не решался.

Волк завыл где-то совсем близко.

— Леди Айен, идите в палатку, я сделаю это вместо вас.

Волк рыкнул слева, туда и просвистел нож, мгновенно брошенный Даном. Айен метнулась в палатку. Она хоть и тренировалась с Амелисом на равных, но в эти дни предпочла бы не сталкиваться с дикими зверями.

Из тонкой щели ничего видно не было, но она почуяла запах. Дан поджёг какой-то порошок и развёл костер. Через пару минут был свист ещё нескольких ножей и звук падающих тел.

Айен подползла к Амелису, поднырнула к нему под бочок, накрыв себя его рукой. И вообще, почему они все так расслабились и заснули вместе, а не по-очереди? Как это случилось? Успокоительных трав напились к ночи, что-ли?

Амелис во сне забормотал невнятное, уткнулся в её волосы и утих.

Когда тебя охраняет лучший метатель ножей всей Западной Части страны, то можно даже поспать.

Хотя, честно говоря, Дан (искусен в порошках и травах) поджёг сонную траву, чтобы усыпить Леди и, заодно, волков.

Кони тоже знатно выспались.

Как он сам не уснул?

Спросите лучше, есть ли трава, которая бы на него подействовала.

Посему, сон пришёл легко.

*****

Какой синий день. Небо чистое, пароход белый.

— Контеромпале, — прочла Айен название корабля.

(Уроки не прошли даром!)

Что же значит это слово?

На языке суахили это значило «договор». «Я знаю суахили?»

На нижней палубе накрыт стол, приглашённые сели и уставились в пустые тарелки.

Соседи ножами резали пустоту, гости ели НИЧЕГО и не замечали этого.

«Мы же призраки», — подумала Айен. И ей стало страшно. Вокруг неё сидели тени её бывшей команды и ели пустоту из чистых тарелок.