Лабиринт (СИ) - Брамин Виланов

Глава 3

— Ты как? — участливо спросила Хлоя, выполняя взятую на себя роль моей сиделки. Как только нас заперли и мы остались наедине, она тут же подскочила с желанием осмотреть меня.

— Ребра сломаны и со спиной что-то не так. — каждое движение отзывалось раскаленной иглой втыкающейся в позвоночник в районе поясницы. Сейчас из меня боец так себе.

— Сволочи… — с чувством высказалась стюардесса, поджав розовые пухленькие губки от негодования.

— Еще какие. — хриплым голосом согласился я. — Но не они наша главная проблема.

— … - добровольная медсестра ничего не сказала, а только шумно выдохнула. Она все видела сама, но стоит отдать ей должное, не впала в истерику. Продолжить сохранять здравомыслие после случившегося признак сильной духом личности.

— Именно. — глядя на милашку с вьющимися волосами каштанового цвета я подтвердил невысказанные мысли, роящиеся в ее голове.

— Куда же мы попали? — задала риторический вопрос Хлоя.

Продолжать разговор не хотелось, да и не было смысла. Мы не в том положении чтобы знакомится ближе. Сейчас лучше поберечь силы и подумать. Я пытался оценить положение, прогоняя все произошедшее с момента авиакатастрофы, но все это, мягко говоря, не имело логического объяснения. Может мы умерли и попали в ад? Как ни забавно, но это бы многое прояснило. Любые другие версии просто не укладывались в разуме. Сколько не старался найти иную трактовку, но раз за разом все возвращалось к искуплению грехов. Я не слишком религиозен, но учитывая мою жизнь такой конец вполне закономерен. Если это действительно так, то хотелось бы знать, чего успела натворить невинная душа Хлои, раз угодила в преисподнюю вместе со мной. За столь мрачными думами я не заметил, как заснул и окунулся в беспокойный сон.

Перед взором пролетали образы. Осколки воспоминаний, видений и отголосков давно произошедших событий. А еще лица. Сотни людей. Старые и молодые. Разных рас, наций и вероисповеданий. Чьи-то я видел очень близко и навсегда запомнил их черты. Иные были слишком далеко, чтобы рассмотреть их. Они никогда не приходили ко мне раньше. Ни разу не чувствовал себя виноватым за их судьбы. Я лишь делал то, что приказывали. Все ради задания, не обращая внимания на сантименты. И вот сейчас призраки решили нанести визит. Внезапно, но все так же не трогает за душу. Пастухи с ржавыми автоматами Калашникова с Ближнего Востока, наркобароны из Латинской Америки, похитители из Африки, исламисты из Юго-Восточной Азии. Некоторые ублюдки заслуживают того чтобы их убили. Жалеть о совершенном не нужно.

Особняком стоял последний кого я лишил жизни. Чарли. В прошлом сотрудник одной закрытой ныне структуры занимающейся проектами на грани законности и далеко позади рамок морали. Я вновь оказался в темной комнате на полу, которой лежал этот обрюзгший кусок сала, истончающий вонь немытого тела и перегара. Ботинок вновь опускался на его избитое лицо, пока нос не оказался утоплен в его черепе. Снова хрустнули шейные позвонки, когда удар пришелся чуть ниже. В его глазах застыло выражение покорности и готовности ответить за ошибки молодости. Лысеющий мужчина был готов умереть и знал, за что его убивают. Если я и вправду оказался в аду, то глядишь и свидимся.

— Подъем голубки! — громкий окрик вынудил вынырнуть из омута воспоминаний обратно в реальный мир.

Телега остановилась и Тревор со своей парочкой подручных стояли у открытой двери клетки. Переглянувшись с Хлоей, которая сидела рядом, мы медленно поднялись и двинулись к ожидающим нас мародерам. Отдых пошел на пользу. Спина все еще болела, но я мог, по крайней мере, ходить. Пусть и жмурясь при каждом шаге.

Оказавшись на свежем воздухе, я вдохнул полной грудью. После душной повозки с вонючей подстилкой это было настоящим облегчением. Нас привезли в лагерь. Оказывается, здесь есть какая никакая, но цивилизация. Если кривые ряды палаток поставленных в чистом поле можно назвать этим словом. Худой не слишком довольный, что мы медлим, решил нас поторопить. Взяв за шкирку, как нашкодивших псин, он подтолкнул нас с Хлоей в узкий проход, ведя в неизвестность. Вокруг витала вонь помоев и испражнений. Глаза слезились от дыма и гари от костра, витавшего в воздухе. Под ногами хлюпала жидкая грязь, в которую проваливалась обувь. Липкая как пластилин глина приставала к подошвам и постоянно скользила, мешая нормально передвигаться.

Мы шли мимо разномастных палаток различающихся размерами, формой и изношенностью. Одни представляли из себя настоящее лоскутное одеяло, составленное полностью из заплаток пришитых грубыми неаккуратными стежками. Иные красовались пожелтевшим от времени материалом с подозрительными бурыми пятнами. Были и низенькие укрытия, едва достигающие моего пояса, состоящие из пары рогатин и шеста с накинутой поверх тонкой простыней, когда-то бывшей белой. Такие «дома» походили скорее на накомарники и можно было без труда видеть спящих внутри людей, развалившихся на матрацах. И на контрасте к ним встречались натуральные шатры высотой метра в три. Широкие купола из богатой ткани с вышивкой затмевали собой стоящие рядом кибитки из ткани. Места ночлега стояли без всякого порядка и логики. Было какое-то подобие рядов с оставленными тропинками, чтобы передвигаться в лагере, но в остальном творился полный хаос. Мешанина, одновременно походящая на ярморочный балаган, цирковую стоянку и цыганский табор.

— Снимайте все с себя. — тощий довел нас до окраины палаточного городка, к массивной крепкой стене, выложенной из цельных бревен. — Ну что уставились? Раздевайтесь.

Сжав посильнее зубы, руки потянулись и начали расстегивать пуговицы на рубашке. Как бы хотелось проломить голову этому подонку. Но я то и со здоровым хребтом его не одолел, а сейчас двигаюсь как инвалид. Боюсь, споры и неподчинение приведут к физическому наказанию, а значит, шансов на побег станет еще меньше. Пусть сейчас он командует, но придет день и я еще нассу на его остывающий труп.

Джинсы, ремень, ботинки, пара носков, рубаха. Вот и все что имелось на мне. Последним оставались только часы, которые отдавать было тяжелее всего. У Хлои возникла небольшая заминка, прежде чем она последовала указаниям тюремщика. Опустив взор, она сжалась как от удара, прежде чем стала скидывать свою пострадавшую за последнее время форму. Робко прикрывая ладонями, нижнее белье девушка присоединила свою одежду к куче моего тряпья.

— Вы что тупые? Я же сказал все. — проведя маслянистым взглядом по фигурке стюардессы, усмехнулся мародер.

Кулаки сжались сами собой. Боль отошла на второй план, как и намеченный план показной послушности, чтобы усыпить бдительность конвоира. Унижение над собой я могу стерпеть, но когда издеваются над другими, это вынуждает забывать про доводы разума. Не вовремя проснулось чувство высшей справедливости, толкая на ошибки.

— Тебе что ее лифчик понравился? Любишь носить такое? — может, если перевести его внимание на себя он отвалит от девчонки.

— Чего? Ты что-то вякнул? — подходя ближе, спросил тощий. — Повтори-ка?

— Ты с первого раза все расслышал. — твердо глядя на члена банды сказал я.

Молодой снова нацепил свою кривую ухмылку, прежде чем молниеносно схватить меня за горло и легко поднять в воздух, прижимая к бревнам стены позади. Попытка контрудара в подбородок чтобы сбить хватку не удалась. Кулак без усилий перехватили в полете и вывернули, принося дополнительных острых ощущений. Кровь приливала к лицу, а легкие, лишенные кислорода начало обжигать огнем. Шея, на которую приходилась вся нагрузка висящего на лету тела напряглась до предела грозясь вытянуться и сломаться под таким натиском. Я пытался свободной рукой сбить захват, нанося удары по обманчиво тонкому вражескому предплечью, понимая, что это лишь бесплодные попытки. Красная пелена, застывшая перед глазами начала сменяться расширяющимся мраком. Сейчас я отключусь и тогда уж точно попаду на тот свет. Именно это я успел подумать, прежде чем услышал знакомый голос.