Крыло (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans"

— Госпожа, не издевайтесь над мальчишкой, — попросила женщина. Кажется, она улыбалась. — Главное, чтобы не было ошибок.

Бао развернулась на месте, топнув ножкой в туфельке.

— Я ищу шпионов! Отец сказал, что Бьерны обязательно оставят шпионов. А этот мальчик подозрителен.

И тут до меня начало доходить, что девочка просто играет. Чертовы аристократы с их закидонами.

— Но Като — всего лишь парень с улицы. Он...

— С улицы? — перебил его молодой мужчина. — Вы сказали, что подмастерья набираются из детей мастеров.

— Эм... Да, в большинстве случаев так. Но парень смекалистый. Я его случайно заметил, и...

Чен еще говорил, но параллельно раздавались звуки шагов. Мужчина остановился передо мной приказав:

— Выпрямись.

Я послушно поднял голову и вопросительно посмотрел на аристократа.

— Смекалистый пацан с улицы? Умеющий читать и писать? Еще и считает? — его холодный взгляд заставил меня невольно поежиться. — А это действительно подозрительно. Я имею сомнительное удовольствие часто контактировать с детьми улиц. Никто из них не может похвастаться усердием в постижении наук. Смекалистость — да, без смекалки на улицах не выжить, но счет?

Рядом с мужчиной встала девочка, старательно скопировав позу и выражение лица. И если мужчине в строгом костюме местного кроя надменное холодное выражение позволяло внушать определенный страх и трепет, то девочка в цветастом нелепом платьишке с серьезной моськой смотрелась смешно. Но я буду последним, кто выскажет подобную мысль.

— Где научился считать? — очень вкрадчивым тоном спросил родовитый.

— Я... я подсматривал за уроками в школе, сир... — голос предательски дрожал.

— Зачем?

— Мой... мой отец необразован... и не может найти работу... я не хотел, как он...

Как же сложно сформулировать нормальную мысль, когда на тебя так смотрят. Я слишком хорошо осознаю, что этот способен убить меня на месте, и ему за это не будет ничего.

— Он лжет, дядя? — спросила девочка.

— Нет, — ответил мужчина. — Но работать он здесь больше не будет.

Что?! Да как ты...

— Но господин! — Чен тоже был не рад такому решению. — Нам нужны рабочие руки! А Като не боится пороха! И схватывает на лету! Он...

— Это политика нашей семьи, мастер Чен, — прервала его женщина. — Никаких детей на производстве. Дети мастеров могут проходить обучение до совершеннолетия, а потом их можно взять на работу на общей основе. Но никаких детей! Это не обсуждается!

Аристократы потеряли ко мне интерес и пошли на выход. Только Чен как-то растерянно на меня взглянул, прежде чем поспешил за ними. А я просто стоял, где стоял, постепенно осознавая, что работу и я, и парни потеряли. А вместе с работой и возможность выбраться из нищеты и вытянуть остальных.

— Нда... — сочувственно протянул Боб. — Не повезло тебе, парень.

Я скривился:

— Дело не в везении.

Но развивать мысль не стал. Упрекать в чем-то аристократов — отличный способ создать себе неприятности на ровном месте. Бросив последний взгляд на журнал, вернул на место письменные принадлежности и последовал за Ченом. Во дворе заводика уже собрались практически все дети, а также некоторые взрослые. В стороне от всех стояли мастера, включая Чена, и новые хозяева. Можно было сказать, что те о чем-то спорят, но это было бы большое преувеличение. Мастера не имели реальной силы и могли только упрашивать господ прислушаться. Пытались донести мысль, что не нужно вмешиваться в то, что и так уже работает. Аристократы слушали, но смотрели так, будто им безразлично. И действительно, если это официальная позиция рода, никто не будет делать исключений ни для отдельного заводика, ни для конкретных лиц.

Вскоре мастера с кислыми лицами вернулись к собравшимся. Детей работников отвели в сторону, объясняя им их перспективы. Остальным просто указали на ворота. И только ко мне подошел Чен.

— Извини, Като, я пытался их переубедить.

Я вздохнул.

— Я понимаю, мастер Чен. Вы здесь бессильны.

— Да. Учись! Обязательно учись! И приходи, как только исполниться четырнадцать! Я обязательно найду для тебя место. Таких смышленых, как ты, еще поискать.

Я совсем невесело улыбнулся:

— Вот только доживу ли я до четырнадцати.

Ответить ему было нечего, да я и не ждал ответа. Меня выставили с территории вместе со всеми остальными.

За воротами ждали парни, угрюмо провожавшие взглядами компанию родовитых. Подойдя к ним, я отвесил обоим несильные подзатыльники:

— Не пяльтесь так, бестолочи.

Парни послушно отвернулись, даже не думая обижаться.

— Что будем делать? — спросил Санни.

— Искать новую работу, — озвучил я очевидное.

Денег у нас не было. Зарплата еще была недостаточно большой, чтобы начать откладывать хоть что-то. И нам не заплатили за эту неделю, потому что уволенным не платили. Не было в этом мире еще трудового законодательства и защиты прав трудящихся.

И я даже не знал, откуда начать поиски. Да, были варианты, куда бы мы с парнями смогли попасть легко. Но я не просто так обходил эти варианты раньше и не собираюсь рассматривать их сейчас. Потому что работа в тех местах — медленный и извращенный способ самоубиться, за пару лет можно так угробить здоровье, что до четырнадцати дожить станет банально невозможно.

Адекватной альтернативы оружейному заводу я в нашем районе не видел. Придется, как в прошлый раз, оставлять парней на относительно безопасных подработках, копеечных, но чтобы было хоть что-то. А самому снова прочесывать округу в поисках что-нибудь.

Поморщился.

Кого я обманываю. Я не только свой район знаю, но и все соседние. Попадание на этот чертов завод и так было чем-то запредельным, потому что все остальное меня не устраивало. Теперь придется уходить дальше, а это проблемы. Столкновение с пацанами других районов, которым тоже хочется кушать и надо где-то работать. И с авторитетами, точнее, их шестерками, не без этого.

— Такой уже не найдем, — вздохнул Витор.

Он был совершенно прав, но я все равно его одернул:

— Хватит сопли размазывать, как девчонки. Придумаем что-нибудь. Сейчас сообразим, где достать еды на вечер.

Не могу сказать, что мои слова сильно подняли боевой дух, но заставили шевелиться, как минимум. Остаток дня мы потратили на мелкие работы, уровня «принеси-подай» и подобного, что вылилось в кусок черствого хлеба и немного овощей.