Девочка с луны (ЛП) - Гудкайнд Терри

Пока его язык исследовал ее рот, а рука была на молнии шорт, пальцы Анжелы дотянулась до верха правого сапога.

Нащупав искомое и крепко сжав рукоять, она резко и сильно прикусила язык мужчины и откинула голову назад.

Оуэн вскрикнул от неожиданности, злости и боли. Его первоочередным инстинктом было самосохранение, поэтому он подался к ней, не собираясь вырываться, чтобы она не откусила язык.

Не ослабляя хватки, Анжела выдернула нож из чехла в сапоге. Она врезала левым предплечьем ему по горлу, отталкивая его, и продолжила сжимать челюсти. Между их губами была пара сантиметров.

В тот же миг она полоснула ножом между их лицами, перерезая его язык.

Оуэн отшатнулся, внезапно получив свободу. Он задыхался от шока и дезориентации. Из-за опьянения и остроты лезвия он не сразу ощутил боль. По его выражению лица она видела, что его затуманенный алкоголем мозг пытается осмыслить случившееся. Анжела выплюнула окровавленный кончик его языка.

Когда боль начала проявляться, Оуэн закричал, но получился скорее булькающий вопль. Он прикрыл рот рукой, пытаясь понять, что произошло. Кровь сочилась между толстыми пальцами и стекала по подбородку.

Когда он осознал, что она сделала, в его разуме вспыхнула ярость. Он схватил девушку за горло свободной рукой. Анжела воткнула лезвие в руку между плечевой костью и большим бицепсом и сильно дернула, разорвав мышцу. Судя по количеству крови, она перерезала плечевую артерию. Теплая кровь хлынула на ее грудь и голый живот.

Несмотря на тяжелую травму, он продолжал сжимать ее горло смертельной хваткой. Анжела стиснула зубы от его натиска, когда он пытался раздавить ее трахею, и перерезала напряженные сухожилия на его запястье. Когда мышцы расслабились, его пальцы обмякли, и рука безвольно повисла.

Когда он совершил ошибку, отняв руку от окровавленного рта и схватившись за ее горло, Анжела снова полоснула по внутренней части его запястья, а затем перерезала связку сухожилий возле локтя. Он не смог уклониться.

Обе его руки были почти полностью выведены из строя.

Анжела наклонилась:

— Ты не рад, что я не стала ждать дольше?

Он уставился на нее распахнутыми глазами, озадаченный вопросом. Оуэн не понимал.

Она схватила его сморщенный пенис, свисающий из расстегнутых штанов.

— Ты разве не рад, что у меня во рту оказался твой язык, а не член? — Она продемонстрировала ему зловещую улыбку. — Видишь? Всегда может быть хуже. И поверь, все будет только хуже.

Наконец осознав, в какой опасности он очутился, Оуэн рассвирепел и умудрился приподняться на одном локте. Он ударил пятками по кузову грузовика, пытаясь встать на ноги, чтобы хотя бы запинать ее до смерти. Прежде чем пьяный мужчина смог обрести шаткое равновесие, Анжела изменила хватку на ноже, будто собралась колоть лед, обошла его и вонзила лезвие в спину — прямо в левую почку.

Оуэн замер от болевого шока. У него перехватило дыхание, ноги напряглись. Широко распахнув глаза, он не мог даже вскрикнуть.

Все произошло настолько быстро, что он был не только сбит с толку, но и охвачен парализующей болью.

— Ты как раз думал, что все идет хорошо, но внезапно все стало ох как плохо. Верно, Оуэн?

Анжела выдернула нож и покрутила обоюдоострое лезвие перед его глазами. В критической ситуации она не хотела беспокоиться о том, нужной ли стороной повернула нож. С обоюдоострым клинком это никогда не было проблемой. С любой стороны было лезвие, готовое послужить ей.

— Секрет хорошего ножа для плоти в том, чтобы не использовать его ни для чего другого, — пояснила она. — Я даже никогда не открываю свой чехол с ножами для плоти. Я храню их для людей вроде тебя. Поэтому они без особых усилий рассекают плоть. Можно сказать, что я чрезвычайно хорошо забочусь о своих клинках. Правда, Оуэн?

Разговаривая, она протянула руку с ножом и, положив два пальца на его спину, нащупала, где заканчивается третий позвонок поясничного отдела позвоночника. Было немного трудно из-за того, что он начал дергать ногами.

— Ты думаешь сейчас: «Вот и все. Либо она, либо я». Я права, Оуэн? — Она наклонилась ближе и прошептала на ухо: — Разве не об этом ты думаешь, Оуэн? Ладно, должна признаться, с момента твоего появления в баре я все время знала, что это будешь ты, так или иначе.

Нащупав все-таки промежуток между третьим и четвертым позвонком поясницы, она левой рукой обхватила его мощную шею и притянула к себе его голову, двинув коленом ему в живот. Он наклонился вперед, выгнув спину и открывая пространство между позвонками. Она погрузила нож между ними.

Из-за продольных мышц спины потребовалось приложить силу, но острое, заточенное с двух сторон лезвие пробило диск насквозь. Она покачала рукоять из стороны в сторону. С каждым движением лезвие скребло по косточкам позвонков, разрезая диск и перерубая спинной мозг. Его ноги наконец подкосились и застыли неподвижно. С каждым тяжелым вдохом он содрогался от боли и шока, брызгая на нее каплями крови. В его глазах было удивление от того, как быстро все произошло.

— Ты знаешь, что означает мое имя, Оуэн?

Он ошарашенно взглянул на нее, не в силах ответить.

— Знаешь?! — кричала она. — Знаешь, что оно значит?

Он испуганно покачал головой, не сводя с нее взгляда. Оуэн не привык бояться. Она знала, что он пытается оценить свои травмы и понять, сможет ли выжить.

— Я говорила тебе, что мое имя на итальянском означает «ангел»? Помнишь?

Он закивал, охваченный паникой от того, что она может сделать дальше.

— Хорошо. — Она выгнула бровь, глядя на него. — А ты знаешь значение слова «ангел»?

Широко распахнув глаза, он вздрогнул и покачал головой. Из-за отрезанного языка он смог ответить только стоном, который она не могла истолковать.

Анжела резко воткнула нож чуть ниже его грудной клетки — в печень.

Оуэн охнул, его глаза стали влажными и расширились еще больше, когда боль дошла до мозга. Он издал пронзительный визг.

— Анжела — ангел — означает «вестник Божий», — терпеливо объяснила она. — Видишь ли, Оуэн, ты не можешь винить меня за это, не так ли? В конце концов, я всего лишь несу весть. Верно?

Он отбивался и выворачивался, но смог лишь еще сильнее разрезать собственную печень об обоюдоострое лезвие, усилив боль. Кровь текла по ее кулаку, по предплечью, и капала с локтя.

— Ты спрашивал, является ли моя татуировка на горле какой-то шуткой. Помнишь? Я сказала, что, возможно, однажды ты сам ответишь на этот вопрос. Думаю, теперь ты понимаешь. Правда, Оуэн? Ты понял значение моей татуировки? Что значит «Темный Ангел»? Может, я действительно вестник Божий. Ангел. Но теперь ты знаешь, что некоторые ангелы темные. Теперь понимаешь, Оуэн?

— П-а-ху, пье-ха-хи. — Из его глаз текли слезы. — Пье-ха-хи... — Без языка это было лучшее, что он смог сформировать в слова, которые так отчаянно хотел произнести.

— Просишь прекратить? — она наклонила голову, исподлобья глядя на него. — Ты это пытаешься сказать, Оуэн? Просишь прекратить? Молишь темного ангела о пощаде?

Он закивал, почувствовав облегчение от того, что она поняла его слова.

Анжела мгновение свирепо смотрела на него, прежде чем заговорить мягким голосом:

— То же говорила и Кэрри, когда ты развлекался с ножом, не так ли, Оуэн? Когда насиловал ее. Разве не это она тебе говорила? Не просила остановиться?

Он вскрикнул от болезненного понимания. Он мог подумать, что это месть за Кэрри. Анжела считала, это больше чем месть. Значительно больше. Это было правосудием. Не абстрактным правительственным правосудием, а человеческим правосудием.

Четким, холодным, непоколебимым правосудием.

— Нет никакой пощады, Оуэн. Никакой.

Анжела вонзила лезвие между ребрами, попав в левое легкое. Когда она извлекла нож, со свистом вышел воздух, и из раны с бульканьем хлынула кровь. Легкое схлопнулось.

— Ты извращенец, Оуэн. Чертов монстр, живущий среди нормальных людей. Тебе нельзя позволить жить, иначе ты будешь вредить невинным людям вроде Кэрри и или еще троих женщин, которых ты убил. Им ужасно не повезло, что ваши пути пересеклись. К сожалению для тебя, я тоже ненормальная. Ошибка природы. Может, я действительно вестник Божий, ниспосланный уничтожать чертовых извращенцев вроде тебя? Как думаешь, Оуэн? Похоже, у меня не может быть нормальной и счастливой жизни, как у других людей. Я предназначена не для нее, а для того, чтобы убивать психопатов, пока они не навредили кому-то еще. Что думаешь? Кажется, у меня есть врожденная способность притягивать психов. Я словно магнит для них. — Она улыбнулась. — Возможно, для этого я и существую. А может, я всего лишь ошибка природы. Понимаешь, о чем я, Оуэн? Ведь мне чертовски нравится весь этот ад. Я живу ради этого. Как и ты, Оуэн. Думаю, только парень вроде тебя может по-настоящему понять удовольствие, которое я получаю от чужих страданий, страха и крови, от убийства.