Шеф-повар для французского графа (СИ) - Иванова Ника
─ Нет, ─ засмеялся в ответ Мишель. ─ Цвет естественный. Мама уверяет, что такой был у моего отца. Родного отца, хотя я никогда его не видел. Но у моего отчима тоже рыжие волосы и многие принимают меня за его родного сына. Он у меня типичный ирландец. А глаза у меня от матери.
─ Знаешь, тебе бы пошли длинные волосы, ─ Эжен бросил на парня задумчивый взгляд, который Мишель поймал и отрицательно покачал головой.
─ Не смотри на меня так. Смущаешь. Когда-то мама хотела, чтобы я носил такую причёску. Я не возражал. Лет до двенадцати. Потом я увлёкся готовкой и понял, что на кухне мне с длинными волосами неудобно. Поэтому решительно сменил стиль, и с тех пор ношу более удобную стрижку, ─ Мишель указал на совсем коротенький хвостик на макушке, удерживающий длинную чёлку, яркий как огонёк.
─ В вашей профессии много женщин и они часто носят длинные волосы, ─ Эжен пожал плечами, словно говоря, что поинтересовался просто так, вот только Мишель вдруг подумал ─ для графа есть в этой теме нечто важное.
─ Женщины, ─ снисходительно протянул Мишель. ─ Они ведь всегда думают не только о практичности, но также о красоте и собственном очаровании. Я ─ мужчина, для меня такие вещи второстепенны.
─ С длинными волосами ты бы свёл с ума, как минимум, половину Парижа. Так что, наверное, к лучшему, что ты этого не хочешь, ─ пробормотал Эжен, поднимаясь из-за стола. Он хотел ещё что-то сказать, как вдруг резко открылась дверь и на кухню влетела Жюли.
─ Ай, ─ воскликнул Мишель и рассерженно зашипел, отдёргивая руку подальше от нарезанных овощей. Жюли так внезапно появилась, что он резко дёрнулся и порезал палец острым ножом.
─ Мишель? ─ Эжен быстро развернулся и как заворожённый уставился на набухающую алую каплю на пальце повара. Его тонкие ноздри затрепетали, зрачки расширились. Он повернул голову к горничной и рявкнул: ─ Что ты хотела?
─ Прибыл месье Врочек. Он нервный и требует вас.
─ Проводи его в кабинет. Я скоро буду!
Жюли нервно кивнула, бросила взгляд в сторону Мишеля, который искал в шкафчике пластырь, посасывая кровоточащий палец. Поймав зловещий прищур глаз графа, горничная исчезла из кухни, словно её демоны напугали. Эжен быстро подошёл к шкафчику, развернул Мишеля к себе лицом и вцепился рукой за запястье. Парень удивлённо уставился на графа, мигом утонув в его удивительных, словно подсвеченных изнутри глазах.
─ Ты должен быть осторожнее, ─ полушёпотом произнёс Эжен, поднося тонкие, но сильные пальцы Мишеля к своим чувственным и красиво очерченным губам. ─ Не против, если я залечу твой порез? Поверь, из меня неплохой лекарь.
Мишель ещё ничего не успел ответить, как бархатный язык графа нежно слизал с кончика пальца алую кровь. Глаза парня округлились, сделав его похожим на очаровательного совёнка. Эжен тихо засмеялся и, накрыв палец уже губами, начал посасывать, тут же вызвав яркий румянец на щеках Мишеля. Он попытался было отдёрнуть руку, но его запястье оказалось надёжно захвачено в плен. Сердце начало стучать ещё быстрее, кровь прилила не только к щекам, но и ниже, заставив переступить с ноги на ногу, и прошептать:
─ Не надо. От-тпусти… пожалуйста!
─ Ты очень вкусный, мальчик мой. Нежный смущённый мальчик, ─ вкрадчиво произнёс Эжен, но выпустил палец из нежной ловушки, напоследок лизнув ещё раз. ─ Будь в следующий раз аккуратнее. Меня может не оказаться рядом.
─ Да на мне всё и так заживает как на собаке, ─ проворчал Мишель, отодвигаясь от графа и возвращаясь к работе. Эжен, словно его выходка была в порядке вещей, насвистывая песенку, направился на выход, но был остановлен вопросом Мишеля.
─ Месье граф, вы всегда так лечите своих поваров?
─ Нет, а что? ─ Эжен, прекрасно расслышавший в голосе юноши напряжённость, повернулся и лукаво глянул на Мишеля. ─ Ты мой первый пациент.
─ А! Кстати, почему из многих кандидатов ты выбрал меня?
─ У тебя отличные рекомендации и великолепный диплом. К тому же… У тебя рыжие волосы, ─ весело хмыкнув, ответил Эжен и скрылся за дверью, оставив Мишеля в недоумении. Тот схватился за нож, начав с остервенением шинковать ни в чём не повинную зелень, и пробормотал:
─ Да причём здесь мои волосы? То рыжие, то не той длины. Не особняк, а какой-то сумасшедший дом. А хозяин его… Так, Мишель, думаем об ужине. Только об ужине. Исключительно об ужине.
* * *Кто бы сомневался, что выходка Эжена не останется без последствий. Во время дневного перерыва Мишель так и не смог уснуть, хотя за два месяца работы успел привыкнуть к новому ритму жизни. Он ему очень даже подошёл, так как по своей натуре парень был натуральной «совой» и вставать рано не любил. Его выручали только будильник с противным настырным сигналом, контрастный душ и большая чашка кофе. Теперь ночами он вообще спать не ложился, предпочитая приготовить всё необходимое для суперраннего завтрака, начистить и нарезать всё, что можно и переделать множество дел по кухне. И только потом, покормив всех обитателей особняка, он, так сказать с чистой совестью, совершенно спокойно отправлялся отсыпаться. В таком режиме было всего одно исключение ─ поездки за продуктами, которые Мишель, как повар, предпочитал делать сам.
Два раза в неделю Мишель совершал дневные вылазки в магазинчики и на рынок, чтобы закупить необходимое: свежие сыры, рыбу, мясо, некоторые приправы и многие другие мелочи. Обычно в такие дни его сопровождали Ларс, а иногда и Тьерри. Пару раз присоединялась даже Жюли, вся светящаяся и радостная, благоухающая странно притягательным ароматом духов. Тогда они вчетвером обязательно посещали милые уличные кафе, лакомились круассанами, булочками и кофе. Жюли всегда заказывала мороженое с фисташками. Пока она весело болтала с Мишелем и звонко смеялась, Тьерри сидел нахмуренный и бросал в сторону белокурой горничной сердитые взгляды, но ничего не говорил ей. Ему отчего-то не нравились знаки внимания, которые она оказывала новому повару, хотя сам он демонстрировал к парню сплошную доброжелательность. Мишель чувствовал, что эти эмоции искренние и неподдельные, и ситуацию с Жюли никак не мог взять в толк.
Сам он ничего предосудительного в их болтовне не видел. Девушка была очаровательной, как большинство француженок обладала тонким шармом, но совершенно не вызывала никакого сексуального отклика в душе Мишеля. Он смотрел на неё исключительно как на подругу и коллегу по работе. Другое дело, что его тянуло к собственному работодателю, но вот об этом факте парень предпочитал не распространяться. Это была его личная проблема, которую Эжен так неудачно усугубил.
Не выспавшийся, немного злой на самого себя, Мишель быстро приготовил ужин, не забыв о вкусовых пристрастиях каждого из обитателей. Свиные ребрышки под медово-горчичным соусом для Абрахама, нежный сибас со шпинатом и грибами для привередливого Тьерри, телятина под соусом из трюфелей, а также пирожное с шоколадом и апельсиновым кремом для Эжена. Вот кого баловать Мишель не собирался, так это юного Филиппа, воспитанника графа. Избалованный блондин бесил неимоверно. Нет, при графе он вёл себя весьма прилично. То есть, широко и мило улыбался, а в глазах, зеркале души, Мишель прекрасно мог прочесть тот дальний маршрут, по которому юноша не прочь был послать нового повара. Поначалу воспитанник пытался привередничать и докапываться едва ли не до каждого блюда, но был быстро поставлен графом на место. Так что лично Филипп кушал то, что стояло на столе, а его предпочтения Мишеля не волновали.
А вот обычно молчаливый Сендзо Аками, который не проживал постоянно в особняке, а мотался по стране, выполняя поручения графа, Мишелю нравился. Было в нём что-то такое особенное, заставлявшее приглядываться к сдержанному японцу с длинными густыми волосами, восточными тёмными глазами и красивыми тонкими губами. Мишель специально для него готовил блюда из курицы, зная, что он их любит, и десерты с карамелизированными фруктами. Аками всегда смущённо улыбался и кивал в знак благодарности, вызывая тихое фырканье со стороны Филиппа. Странным парнем был всё-таки этот мелкий англичанин. Мишелю начало казаться, что он ревнует его и к графу, и к Аками. При этом никаких отношений между ними Мишель не заметил, как ни приглядывался. Там не было не то что любовного треугольника, там не было даже пары. Хотя Аками, когда Филипп этого не видел, бросал на него грустные, полные тоски взгляды. Мишелю так и хотелось подойти, хорошенько двинуть спесивого блондина по затылку и заставить обратить внимание на влюблённого в него хорошего человека. Хотя, возможно, Филипп всё знал, и просто ему нравилось изводить японца.
