Полный трындец, или Феникса вызывали? - Углицкая Алина

Лучше все удалить, чтобы больше не думать и не тосковать. Да, наверное, так будет правильно. Только вот рука не поднялась.

Зато порадовала читалка. Все скачанные книги оказались на месте. Будет чем на досуге развлечься. Если, конечно, найду альтернативный источник питания. Моя-то батарея не вечная. Тех шестидесяти процентов заряда, что есть, надолго не хватит. Разрядится мой телефончик — и превратится в бесполезный предмет.

Я вздыхала, крутила в руках телефон и одновременно запихивала в себя остатки обеда.

Марциус только с усмешкой поглядывал на меня, но молчал. Сам он ел мало.

После еды старик сложил остатки еды и питья в котомку, а ее саму закинул за плечо. Мне жуть как хотелось спать, сказывалась бессонная ночь, да еще и ноги с непривычки будто свинцом налились. Но я поднялась вслед за своим проводником. Позевывая и прикрывая рот рукой, двинулась за ним.

— Может, теперь я понесу? — предложила я ему.

Неудобно как-то. Взрослая деваха идет с пустыми руками, а старик тащит на себе все вещи.

Марциус оглянулся. Его серые глаза лукаво блеснули.

— Может, и понесешь. А уверена, что справишься?

— Ну… не попробую — не узнаю, — смутилась в ответ. И почему-то мне показалось, что речь идет вовсе не о котомке.

Дедуля улыбнулся в бороду, но ничего не сказал. А у меня возникла новая мысль.

— Марциус, а почему я вас понимаю? — спросила, пристраивая его мешок себе на плечо. Надо сказать, не очень тяжелый. — И принцев этих. Они ведь не люди, да?

— И я тоже не человек.

Я украдкой на него покосилась.

— А кто вы?

— Маг, я ведь уже говорил.

— Разве маги не люди? — ничего не могу понять.

— Многие считают, что нет. У людей одни правила, у магов другие.

— А в чем разница?

— Сама скоро узнаешь. Я там для тебя книжечку захватил. «Краткая история Алестериума» называется, на досуге прочтешь. А что язык понимаешь, так это обычное дело. Феникс наделил тебя способностью различать языки нашего мира.

— Все? — я недоверчиво уставилась на него.

— Может, и все, — старик загадочно хмыкнул. — Кто его знает?

К вечеру, перед самым закатом, мы добрались до деревни. Я к тому времени уже падала с ног, пот градом тек по лицу, сердце выпрыгивало из груди, да еще эта одышка! Откуда только взялась?

Но хуже всего было то, что котомка, сначала вообще ничего не весившая, с каждым пройденным километром становилась все тяжелее. Под конец мне стало казаться, что я тащу на себе мешок камней. Но признаться Марциусу, что устала, язык не повернулся.

Стоило лишь посмотреть, как этот сухонький старичок бодро шагает, а еще улыбается солнцу, травам, птицам и что-то там насвистывает под нос, как меня охватывал стыд и злость на свое слабое тело.

Теперь-то я вспомнила все съеденные пирожки, каждый час лежания на диване с книжкой и все пропущенные уроки физкультуры! И горько пожалела о них.

Затянувшаяся прогулка стала для меня пыткой.

Глава 4

Деревня встретила нас гомоном местной ребятни, носившейся по единственной широкой улице. Детишки, видно, весь день помогали родителям по хозяйству, а теперь, почувствовав волю, оглашали воздух веселыми воплями.

— Айда на чудище смотреть! — махнул рукой толстощекий мальчуган лет десяти, на голову выше других, а потом засунул в рот два пальца и свистнул не хуже Соловья-разбойника.

Крикливой оравой ребятня рванула вдоль улицы к центру деревни.

В таком возрасте дети тянутся ко старшим и во всем им подражают. Я невольно вспомнила о племяннике, симпатичном мальчишке восьми лет, — и грусть накатила волной. Любила с ним возиться, на маленькую стипендию умудрялась покупать ему сладости и игрушки.

Все, не буду думать о прошлом, иначе от тоски сойду с ума. Ничего уже не вернуть. Надеюсь, родители утешатся внуком, а старшая сестра поддержит их в старости. Мне же только остается строить по-новому свою жизнь и стараться с оптимизмом смотреть в будущее.

На окраине села стоял дом, внешним видом напоминающий хижину Марциуса. К нему-то мы и подошли. Я надвинула на нос капюшон, не очень-то веря в «иллюзию». Старик постучал.

Дверь открыл мужчина средних лет, с густой бородой и веселыми светлыми глазами.

— Пусти путников переночевать, добрый хозяин! — произнес Марциус, слегка поклонившись хозяину.

Мужичок внимательно оглядел нас.

— Кто такие будете? Как вас звать-величать? — ответил он дружелюбно.

— Марциус я, маг и гадатель, — согнулся в пояс мой проводник. Я на всякий случай повторила его движение. Рука мага тут же легла мне на затылок, не давая выпрямить спину. — А это племянник мой, Злат. Держим путь в Градовец, на ярмарку.

Хозяин дома, видимо, таким объяснением удовлетворился. Открыл дверь пошире и отступил.

— А чего не пустить людей хороших! Правда, места в доме маловато, у нас прибавление в семье. Но ночи еще теплые, можно на сене в сарае переночевать. И ужин как раз готов.

— Будем рады любому приему, — заверил Марциус. Я активно закивала, подтверждая его слова. — Нам и нужна-то малость: крыша над головой, чтобы от дождя укрыться, да стены, чтобы от ветра холодного спастись.

— Ну, то и другое у нас найдется.

В доме оказалась хозяйская молодая жена и четверо детишек-погодок, тихо сидящих за столом. Они перестали усиленно работать ложками, едва увидели нас. Пятого ребенка, младенца, женщина кормила грудью. Когда мы вошли в единственную, но довольно просторную комнату, она приветливо улыбнулась нам. А затем отвернулась, не желая смущать.

Хозяин усадил нас за общий стол и подвинул деревянные миски с кашей. Мне она напомнила пшено с молоком.

На столе стояли блюда с обычной деревенской едой: тушеные овощи, что могли собрать с огорода, свежие фрукты из сада, ягодный напиток. И все выглядело таким вкусным, что рот моментально наполнился слюной.

Мне пришлось все-таки снять капюшон, не хотелось ловить на себе удивленные взгляды. А заодно меньше двигаться и больше молчать, чтобы никто не заподозрил крупногабаритную девушку под личиной хилого юноши. Слишком поздно пришла мне в голову мысль, что парень — это не только внешность, еще и нужно научиться быть этим парнем. Походка, жесты, интонация — если я не хочу, чтобы меня раскусили, придется создать новую личность.

Одно утешало: маг сказал, что, когда мы уйдем из этого дома, никто из его обитателей не вспомнит мое лицо. Надеюсь, он знает, о чем говорит.

После сытного ужина хозяин дал нам теплые лоскутные одеяла, проводил до дверей сарая, а потом ушел в дом. Марциус быстро соорудил себе из соломы подобие ложа и сверху накрыл своей курткой, чтобы не колола бока. Причем устроился он поближе к стене, а моих сил только и хватило, чтобы бухнуться в кучу сена посреди сарая. И застонать от блаженства.

Наконец-то! Наконец-то я высплюсь и отдохну!

Как бы не так!

Я думала, что, как только закрою глаза, тут же провалюсь в сон. Не тут-то было! Марциус уже давно мирно похрапывал, а я по-прежнему пялилась в потолок. Вот же натура дурная! Как только о чем-то переживаю, не могу спокойно заснуть, в голову лезут всякие мысли и тревожат душу. Да еще все тело болит после дневного марафона. Мышцы ноют. Кажется, я за всю жизнь столько не ходила пешком, как за один день в этом мире!

Попробовала с телефона почитать немного — не помогло. Только еще больше тоска навалилась. Может, если пройдусь по свежему воздуху, то успокоюсь и сразу засну?

Тихо, чтобы не беспокоить сон старика, я поднялась и выскользнула из сарая. Свет в домах был погашен, но луна, как голубой алмаз в звездном обрамлении, ярко освещала улицу.

Страха не было. Даже осознание того, что я в другом мире, сейчас не тревожило. Наоборот, напряжение, что я чувствовала в сарае, внезапно отступило.

Я облегченно вздохнула и решилась на небольшую прогулку. Пройдусь до конца деревни и вернусь обратно. Улица пустая, вся как на ладони. Ничего со мной не случится.